Из недр мажилиса, причем от условно «оппозиционной» его части –экс-коммунистов, звучат предложения ввести в Казахстане свой собственный закон об иноагентах.
Понятно, что пока даже самого законопроекта нет, а тема поднимается просто на уровне депутатского запроса.
Так что выше вероятность, что вся эта активность в очередной раз «уйдет в гудок».
Скорее всего, рассматривай власти такое предложение всерьез, оно звучало бы из уст «аманатменов».
И все же к такой идее явно периодически будут возвращаться — хотя бы, чтобы прощупать почву и немного попугать журналистов и общественников.
Тем более, что реестр лиц, финансируемых из-за рубежа, наш минфин уже и так ведет.
На первый взгляд, идея, по-своему, логичная.
Иностранное влияние для любой власти — как минимум, повод для опасений.
А свои законы, ставящие ограничения для подобного влияния, и в зарубежных странах есть.
Тут, как правило, принято вспоминать про американский Foreign Agents Registration Act, он же FARA, Закон о регистрации иностранных агентов, родившийся еще в далеком 1938 году.
Впрочем, те, кто ссылаются на американский опыт, часто забывают, что у FARA и подобных законов, принимавшихся на постсоветском пространстве, разные акценты.
Американский закон в современном виде призван, прежде всего, контролировать лоббистскую деятельность в интересах зарубежных структур.
То есть пытается регулировать попытки влиять извне, в первую очередь, на органы власти.
Получается ограничить подобное влияние у американцев, кстати, так себе.
Периодически в прессе США обсуждается, что тот или иной американский политик лоббирует интересы практически кого угодно — от денежной Саудовской Аравии до «маленькой, но гордой» Армении.
В свою очередь, задающее моду на постсоветском пространстве российское законодательство об иноагентах направлено против публичных фигур, влияющих на общественное мнение
Да, в поправках к российскому закону «О некоммерческих организациях», принятых в 2012 году, тоже говорилось, что статус иноагентов могут получить структуры, участвующие в «проведении политических акций в целях воздействия на принятие государственными органами решений, направленных на изменение проводимой ими госполитики, а также в формировании общественного мнения в указанных целях».
❗️Но как можно увидеть в дальнейшем, именно намерение приструнить тех, кто влияет на общественное мнение, а не органы власти, стало у северных соседей преобладающим.
Можно посмотреть на ныне сформированный в России и постоянно пополняемый список «иноагентов», чтобы убедиться, насколько большую долю там составляют именно люди, работающие с медиа-пространтством.
Здесь можно возразить, что это как раз логично.
В конце концов, политиков и чиновников, допущенных к реальному принятию решений, не так много, и любое иностранное влияние на них можно отследить.
❗️А вот общественное мнение — это поток не очень управляемый.
И достаточно какому-нибудь медиа, в том числе, финансируемому из-за рубежа, поднести к этой «бочке с порохом» спичку (например, подготовить провокационный материал) — и страна рискует получить взрыв протеста, иногда на основе ложной информации.
Но не зря еще древние греки говорили, что закон подобен паутине, и кто покрупнее, легко может ее порвать, в эти сети не попавшись.
