Несмотря на военное покорение и ликвидацию части институтов, нельзя сказать, чтобы положение Норвегии в Датско-Норвежской Унии было сколько-нибудь угнетённым. Норвегия имела свою отдельную систему права, свою собственную Армию (правда, не Флот), собственную чеканку монет и, до 1748 года, свой собственный отдельный королевский штандарт.
Экономические связи Дании и Норвегии также протекали в русле синэргии, с занятием Данией прежде всего аграрной роли, и возвышением Норвегии как индустриальной державы благодаря многочисленным верфям и экспорту руды и древесины - недостаток промышленности в Дании компенсировался наличием оной у Норвегии, а недостаток пахотной земли и (в силу собственно самой урбанизации) в Норвегии компенсировался поставляемым из куда более равниной и плодородной Дании зерном.
Помимо этого, отсутствовало в Норвегии и существовавшее в Дании фактически крепостное право (Stavnsbånd), введённое в ней в 1733 и упразднённое только в 1848 году, что приводило и к куда как лучшему благосостоянию норвежских крестьян.
Датские дворяне нередко переселялись в Норвегию, но точно также и норвежская знать зачастую имела и титулы в самой Дании. Пожалуй, единственным моментом, который как-то можно счесть за угнетение норвежцев является утрата ими литературного средненорвежского языка с его заменой на датский (в последствии, впрочем, нередко именовавшийся датско-норвежским), но, как показывает пример Исландии, где родственный норвежскому западно-скандинавский исландский язык стал пусть и не государственным, но официальным церковным языком с самой Реформации - речь шла скорее о добровольном выборе в силу притягательности датской культуры.
Иллюстрация - анахронически прикреплённый мною герб Норвегии 1905 года.
