08.08.08.
Что я помню.
Рвущие сознание кадры истерзанных мирных жителей. Подвал цхинвальской горбольницы, набитый раненными. Операции прямо там.
В редакции мне сказали:
- Ты как-то мягко войну показываешь.
Вечером 9 августа полетели.
Запомнился Рокский тоннель, забитый танками 58-й армии. И рыдающие беженцы. Река на улице Ленина в Цхинвале и трупы грузинских штурмовиков: "Не трогать, не переворачивать! Могут быть заминированы".
Клочья грузинских солдат в Дубовой роще. Сотни. Жара. Запах.
База миротворцев. Ошалелая пресса, пережившая атаку на город. Наши весёлые флайщики Валера и Витя.
Первая попытка поесть в солдатской столовой увенчалась перловкой с сайрой и дизельной отработкой. Со второго захода нас послали. Ртов много, а всего - мало.
Потом грузинский пленный с фингалом, размером с теннисный мяч. Мы в эфире показали, он - выжил. Звонил маме с моего телефона.
Дымящийся город. Шесть или семь обгоревших грудин, укладывают в гробы. "Это семья была. Хотели из города убежать. Мужчина за рулём, а жена-дети-тёща набились в салон, видишь. Их из танкового пулемёта расстреяли, суки. Видели, что мирные".
Дед-осетин в соседнем доме: "Заходите! Нет, никуда не пойдёте теперь, пока за стол не сядете. Красного или белого? Белого?" Стакан водки... "Чтоб вам никогда не снимать войну. А всегда снимать только свадьбы!"
Потом мы поехали на границу Южной Осетии и Грузии.
А на границе были беременная корреспондентка ВВС (отказалась давать интервью про взгляд "с той стороны") и двухметровый грузинский спецназовец. Здороваться за руку отказался. Красивый. Лощёный. В белоснежных носках. Вальяжный. Побеждённый.
И осетинский ополченец, метр-шестьдесят, который ждал повода. Малейшего повода.
Год назад, примерно, отсматривал видео того периода. Бросилось в глаза, как Антон Степаненко подсаживает в машину детей, отдаёт своё место.
На обратном пути потряс водопровод на Цхинвал, взорванный в первый день войны грузинской ДРГ. Было видно: через дыру в трубе вытекает больше воды, чем в трубу втекает. Школьная задачка.
И раздувшаяся мёртвая корова в горящем грузинском селе Никози. Бывшем грузинском. Лик войны.
Дома, в Братске, меня ждал сын. Ему было три месяца.
09.08.2015 г.
