𝕤𝕝𝕒𝕤𝕙𝕖𝕣𝕤ℂ𝔽+𝕕𝕒𝕚𝕝𝕪

Блять, такая ахуенная песня у инсейн клаун посс

Я послушал отрывок ер май стамп из тиктока и теперь хочу шарить

Когда новый трек от Ардженто?

Хочу писать треки… тока не ебу с чего начать

Администрация:
🪞 - Сям [she/her]
🐾/🐾- О‌сман [he/his]

Осенний ветер шуршал опавшими листьями, рисуя замысловатые узоры на асфальте. Майкл Майерс, неожиданно для самого себя, сидел на лавочке в парке, наблюдая за детьми, которые гонялись за голубями. Он не любил детей, это было аксиомой. Но сегодня… Сегодня было как-то иначе.

Он держал в руках тыкву, вырезанную в виде забавной рожицы. Не его собственное творение, конечно. Это была работа Люси Хоппенс, его… друга. Да, друга. Они встречались тайно, в этом тихом уголке парка, уже несколько недель.

Люси появилась, словно из-под земли, ее рыжие волосы развевались на ветру, а в руках она держала кружку с горячим какао. Она улыбнулась, и Майкл почувствовал, как что-то тёплое растекается внутри него – чувство, которое он не мог объяснить, но которое ему безумно нравилось.

«Тыквовый латте готов,» – прошептала Люси, протягивая ему кружку. Аромат корицы и тыквы смешался с запахом осени, создавая удивительно уютную атмосферу.

Майкл молча взял кружку. Он не был мастером разговоров, но Люси это понимала. Они могли часами сидеть рядом, молча, и это молчание было комфортным, полным невысказанных слов и нежных чувств.

Люси села рядом, прислонившись к его плечу. Он не отстранился. Наоборот, он немного наклонился, его рука случайно коснулась ее руки. Она не отдёрнулась.

Они сидели так долго, наслаждаясь тишиной и теплом друг друга. Листья продолжали падать, ветер шептал свои истории, а Майкл Майерс, убийца с ножом, чувствовал себя счастливым, держа в руках тыкву, вырезанную Люси, и теплый какао, приготовленный ее заботливыми руками.

Когда стемнело, и парк опустел, Люси поднялась. Она посмотрела на Майкла, ее глаза были полны нежности.

«До завтра,» – прошептала она, поцеловав его в щеку.

Майкл остался сидеть на лавочке, держа в руках уже остывший какао. Он чувствовал тепло ее прикосновения на своей щеке, и это тепло было ярче, чем любой огонь. Он больше не был просто Майклом Майерсом. Он был Майклом, у которого была Люси. И это было чудом.