Он опустил глаза ниже ее лица и его взор тут же пал на грудь женщины. Оттого, что она была без одежды(и, возможно, от поцелуев и колена между ног), ее соски затвердели и так и манили попробовать их на вкус. Что, собственно, он и сделал через секунду. Виктория не успела опомнится, как уже этот клоун одной рукой сжимает одну из ее грудей, а вторую сосет, старательно обводя ореолы языком, будто что-то вырисовывает. Черт возьми, какой же у него длинный и охуенный язык. Женщина всегда этому поражалась, но тут грех жаловаться. В ответ на его старания она сжала это голый затылок, прижимая к своей груди как можно ближе. Арт, кажется, вовсе перестал себя контролировать и свободной рукой буквально стал царапать и так ороговевшую кожу до крови, разрывая Викторию на кусочки.
Это и есть его странный фетиш? В прочем, это даже приятно, ведь женщина та еще мазохистка. Ее безумно возбуждает боль. Как на себе, так и на других. Чтож, тут ничего не поделать.
Женщина выгибалась навстречу этим умопомрачительным ощущениям, стараясь быть ближе к нему, ближе с этим желаниям, чувствам, ближе к страсти. Старалась слиться с ним в одно целое. Животное желание поглотило ее и она начала теряться в дымке собственного возбуждения. Тем временем Арт уже буквально терся своим коленом о промежность женщины, давая той еще больше экстаза. Она могла поклясться, что кончила бы только от этого трения, но нельзя. Ей хотелось дождаться самого главного.
Казалось, уже прошла вечность, а Арт так и продолжал сосать ее грудь, переключаясь то на одну, то на другую, давая ей почти все, что она хотела, старательно избегая главного. Вдруг Виктория ударила его по лбу своим лбом.
— Блять, не тяни кота за яйца, спустись ниже, ты мне нужен именно там. - от такой прямоты клоун немного ахуел, но быстро смекнул. В его глазах появился новый огонек страсти и похоти. Он начал спускаться поцелуями все ниже и ниже, кусая кожу, отрывая от нее куски, не забывая срывать ленту с тела его пассии, что создавало еще больше необычных ощущений. Дойдя до пупка, он вновь откусил, кажется, миллионный по счету кусок ее кожи. Вкусно ему. А ей приятно. Они явно стоят друг друга. Поняв, что пока Виктория сидит, будет неудобно ни ему, ни ей, потому клоун проявил инициативу и резко повалил Вики на спину, сведя ее руки над головой и укусил ее за ногу, но с какой-то особой нежностью, смешанной со страстью. Вики могла лишь стонать на его действия и иногда направлять его туда, куда желала, а он, как послушная собака, слушался свою хозяйку и делал все, чтобы ей было приятно.
Добравшись до ее промежности, возникла небольшая преграда - лента. Конечно, это так или иначе не было большой проблемой, ведь Арт мог просто сорвать ее и выкинуть. Но лента выглядела настолько уместно и даже возбуждающе, что он решил не разрывать ее, а аккуратно отодвинуть в сторону. Виктория слегка удивилась такому, но решила тактично умолчать. Так или иначе, ему виднее.
Вот, наконец, она предстала перед ним во всей своей обнаженной красе. Конечно, обмотанная в ленту она выглядела более сексуально, но и без нее он не переставал желать трахнуть эту женщину. Вдруг он резко встал на ноги, повернулся спиной к Вики и стал расстегивать свой костюм. Каждый раз, наблюдая за этим, женщина не могла не возбудиться сильнее, и этот раз не стал исключением. Почувствовал влагу между ног, она инстинктивно свела их вместе. Когда клоун также остался обнаженным, он вновь навис над женщиной, заново спускаясь поцелуями к ее нижней части живота. Дойдя до лобка, он со всей любовью поцеловал ее в живот и ввел в нее сразу два пальца, растягивая ее. Обычно он сразу входит во всю длину, но сегодня, кажется, он был чересчур мягок и нежен с ней. Не похоже на него даже. Но эта сторона Арта была показана только Вики - со всеми другими, без исключения, он был безжалостным убийцей. Впрочем, как и сама Виктория.