ЛАДНО ЭТО ХУЖЕ
─── ･ ｡ﾟ☆: *.☽ .* :☆ﾟ. ───
Время тишины
Глубоко в сердце церкви, в одной из скрытых комнат, Ашер и Константин укрылись от чужих глаз. Комната, где они часто находили уединение, была простой: тёплый свет свечей, старый диван, покрытый потертым одеялом, и небольшая полка с молитвенниками.
Константин сидел на диване, его руки нервно сжимали ткань своей сутаны. Его взгляд был направлен на Ашера, который стоял у окна, глядя на ночное небо.
— Ты снова смотришь в пустоту, — Константин нарушил тишину. Его голос звучал сухо, но в нём чувствовалась скрытая нежность.
Ашер обернулся, его лицо озарилось мягкой улыбкой. Даже после лоботомии в его глазах иногда проскальзывали искорки прежнего сознания, и именно эти моменты заставляли сердце Константина болезненно сжиматься.
— Мне нравится луна, — спокойно ответил Ашер, подходя ближе. — Она такая тихая. Как ты, когда ты не злишься.
Константин вздохнул, его рука потянулась к Ашеру, аккуратно касаясь его запястья.
— Я не злюсь на тебя, Ашер. Никогда.
— Но ты злишься на себя, — мягко произнёс Ашер, присаживаясь рядом. — Ты думаешь, что это из-за тебя… всё это.
Константин отвёл взгляд, его пальцы всё ещё касались руки Ашера. Это была привычка — держать его ближе, словно боясь, что тот исчезнет.
— Это из-за меня. Если бы я не… — он запнулся, не в силах произнести вслух воспоминания.
Ашер положил голову ему на плечо, его движения были медленными, но осознанными.
— Мне не больно, Константин. Я не помню, что было до. Только тебя.
Эти слова всегда разрывали Константина изнутри. Он ненавидел себя за то, что когда-то выдал Ашера, позволил подвергнуть его лоботомии, но ещё больше ненавидел себя за то, что теперь зависел от этого человека больше, чем от своей веры.
— Ты не заслуживал этого, — наконец прошептал Константин, его голос дрожал. — Ты был моим светом, а я сломал тебя.
Ашер, казалось, не понимал этой боли. Его пальцы осторожно скользнули по щеке Константина, и он прошептал:
— Но ты всё ещё здесь. Ты заботишься обо мне. Разве это не важно?
Константин закрыл глаза, его лоб коснулся лба Ашера. Это было их привычное утешение — простое, тихое прикосновение, которое не требовало слов.
— Ты делаешь это труднее, — пробормотал он, едва сдерживая эмоции.
Ашер улыбнулся, его голос стал чуть тише:
— Трудное — это хорошо. Значит, мы живы.
---
Прошлое, которое нельзя забыть
Позже, когда Ашер уснул на диване, Константин сел за стол и начал писать. Это была его привычка — записывать свои мысли, чтобы избавиться от тяжести на душе.
"Я до сих пор не могу простить себя. Я помню его глаза до операции — яркие, живые, полные вопросов. Он верил в меня. Я предал его. Теперь я держу его за руку, как последнюю ниточку к прощению. Но каждый раз, когда он смотрит на меня, я чувствую, что недостоин этого."
Он отложил ручку, чувствуя, как его охватывает усталость. Но потом он снова посмотрел на Ашера, спящего, и тихо прошептал:
— Я больше никогда не отпущу тебя.
И в этот момент, впервые за долгое время, Константин позволил себе улыбнуться.
‿︵‿︵‿︵‿︵‿︵‿︵
#другое | #MY1985
