Золотистые нити волос мокро скользят в ладони. Связать бы из них кружево наподобие солнечного гало — недостижимое, невозможно смотреть без рези в глазах. Вельт пропускает светлые локоны сквозь пальцы и смотрит грустно-грустно сквозь прямоугольные стёкла очков.
— Что-то вспомнилось? — Лоче не нужно поворачивать голову, чтобы почувствовать зависшую в воздухе меланхолию.
Слишком проницательный. Слишком похожий на...
— Просто немного устал.
...похожий на него.
Вода в ванной медленно остывает, а за окном завис архипелаг Сяньчжоу. Лоча поворачивается всем телом, ложась на Вельта грудью, и смотрит из-под светлых ресниц спокойно. Вельт давно это понял. Что не сможет затронуть душевных струн ни Лочи, ни Отто, ни... не важно.
Лоча читает что-то в его глазах, а может, ему это вовсе и не требуется. Если бы солнечный луч был человеком, это был бы он — золотой, безжалостно обжигающий, устремленный лишь к своей цели, которой никогда не достичь — лишь запутаться в листве у самого конца пути и пасть тенью в лесной настил.
На щёку ложится изящная рука. Вельт выныривает из своих мыслей, встречается с Лочей взглядом и, конечно же, в нём нет любви. Как бы он назвал это чувство? Вельт всегда был хорош в их ощущении и плох в названиях.
— Позволь мне отвлечь тебя от тревог, — говорит Лоча и вдруг подаётся ближе, тихо касаясь своими губами губ Вельта. — Ты ведь на самом деле хочешь меня?
Облекать в слова, но совершенно не то, совершенно не так — нитью талант прошит в одной личности, разделённой на миры. Вельт никогда не мог разгадать секрет беспокойной души. Лоча целует его медленно и тягуче, совершенно без лишней сейчас юношеской страсти. Вельт привлекает его к себе, обняв за поясницу, пока Лоча придвигается чуть выше, оперевшись рукой на узкий бортик ванной, и под водой находит рукой его член. Проводит несколько раз вверх-вниз, ловя губами хриплый вдох, и направляет в себя.
Вельт зажмуривается и протяжно выдыхает. Если закрыть глаза, в них нет никакой разницы — тесное нутро, одинаково торжествующий смешок, прилипшие к спине мокрые длинные пряди. Лоча растянут после их прошлого секса и всё ещё умопомрачительно скользкий внутри. Как человек, находясь в такой уязвимой близости, может вызывать столько тоски?
Вельт поддаётся ласкам и ведёт ладонью по худой бледной спине, прощупывает подушечками пальцев выпирающие позвонки. Лоча мягко стонет ему в рот.
Сяньчжоу висит за окном и молчит.
#ведьминомут
