Dramione is my Roman Empire ⚡️

Никогда больше. Никто не причинит им вреда. Грег, Тео, Гермиона… Он «сожжёт весь мир, если кто-то тронет их».

✨ Прямо перед ним были её бёдра и треугольник нежной кожи, прикрытый крошечными трусиками и подвязками, которые эффектно подчёркивали изгибы её ног.
— Могу я? — спросил он, вопросительно глядя на неё.
— Что ты можешь? — поддразнила она его с лёгкой игривостью. О, да, она была в полном восторге.
— Могу я попробовать тебя? — его тон был наполнен каким-то юношеским смущением, но Пэнси определённо понравился этот вопрос. Она подняла ногу, поставила её на борт ванной и придвинулась ближе. Тонкое бордовое кружево уже было влажным, а её возбуждённые складки обхватили его с двух сторон.
Гарри протянул руку, чтобы убрать его в сторону, но Пэнси остановила его, слегка потянув за волосы.
— Лижи так.✨

Повтори, Грейнджер, — тихо шепнул он, почти соприкоснувшись с ней носами и не давая возможности пошевелиться. — Повтори. Я хочу, чтобы ты запомнила то, что ты сейчас сказала. — Да, я хотела. Я хочу… чтобы ты меня поцеловал… Адреналин в крови сметал все. Даже не адреналин, а желание почувствовать наконец-то его губы на своих. В первый раз, в чертов первый раз, который казался ей невозможным всю свою гребаную жизнь с того момента, когда она поняла и призналась самой себе в том, что она хочет Драко Малфоя. Вот так банально и просто, тупо оказавшись одной из многих. Она могла сколько угодно мастурбировать в своей отдельной комнате старосты, лежа на кровати и представляя его язык у себя во рту или даже между своих ног, пока удовлетворяла себя сама. Но эти стыдливые и грязные фантазии никогда не имели права на реальность, а все покраснения щек при столкновениях в коридорах явно списывались виновником, который их вызывал, на то, что очередная нападка на заучку удалась. Они находились по разные стороны баррикад, имели слишком разное представление о мире, и в его вселенной грязнокровкам вообще не было места. С большей вероятностью любой главный герой из любимого фильма сошел бы с экрана и предложил бы ей руку и сердце, чем Малфой — поцелуй. Но сейчас лед в серых глазах, в которые оторопело вглядывалась Гермиона, сменялся дождем, оборачивался грозой и расширенными зрачками, когда его ладонь уверенно поднялась с талии вверх, бесстыдно скользнув по груди, но останавливаясь пальцами на подбородке, насильно опуская его вниз и заставляя приоткрыть губы. Подушечка большого пальца уже привычно прошлась по нижней губе, размазывая бордовую помаду и не встречая сопротивления.
Это произошло грубо, развязно и даже немного больно, хотя она никогда и не ждала от Малфоя другого. Он накрыл ее губы своими и бесцеремонно скользнул внутрь языком, давя на подбородок, чтобы совершенно по-хозяйски прикусить нижнюю губу, а потом зализать укус, проникая глубже, самозабвенно вылизывая, до боли прижимаясь и опять кусая, словно хотел наказать за что-то, словно поцелуи — это то, что обязательно должно приносить отголосок боли на грани удовольствия. Слишком резко для первого поцелуя. Будто после очередной ссоры он сейчас просто брал свое, доказывая свою правоту, в то время как у нее тряслись колени. Гермиона бы действительно осела на пол, если бы Драко не держал ее тело прижатым к стене.