– Про твоих родных я уже всё понял, – вздохнул батюшка. – Только исповедь – это виденье собственных грехов. О себе давай рассказывай!
– Я-то что? Утром молюсь, вечером молюсь, посты церковные соблюдаю…
– Значит, ты у нас – светлая молитвенница и великая постница? – священник выжидательно смотрел на женщину. – Мяса не вкушаешь, а людей, значит, поедом ешь?
– Что вы, батюшка! – оторопела Варвара Анатольевна. – Как это?
– Очень просто: озлоблением и ненавистью.
– Да я…
– Помнишь заповедь Христа: «возлюби ближнего своего как самого себя»? Если мы любим ближнего, то не можем обидеть, не можем пожелать чего-либо худого ему, но жалеем, заботимся о нем и готовы жертвовать для него всем, что только имеем. Бог есть любовь.
– Но я…
– Время есть принести плоды покаяния. Да вразумит тебя Господь!
Слова батюшки ввели женщину в ступор. Прежде в этом направлении Варвара Анатольевна не думала никогда, искренне считая себя страдалицей и жертвой судьбы.
Из храма она шла домой медленно, вороша в памяти события прожитых лет.
…Замуж Варвара вышла не по любви, а скорее от безысходности. Так сложилось, что очередь из женихов возле ее порога не стояла. В двадцать семь лет она познакомилась с Семеном и, понимая, что этот долговязый, нескладный парень – ее последний шанс на женское счастье, решила: «Стерпится – слюбится!», – ответив на предложение руки и сердца согласием.
Вскоре сыграли свадьбу, и началась долгожданная семейная жизнь – правда, совсем непохожая на ту, которую Варя себе намечтала. Нежные слова супруги говорили друг другу лишь во время медового месяца, а потом наступили серые будни с регулярными ссорами, обидами, упреками, и когда на свет появился сын Юрий, ситуация только осложнилась.
Характер у Семена был взрывным, но и Варвара за словом в карман не лезла – так порой съязвить в ответ могла, что нередко потом сожалела: «И зачем я это сказала? Кто меня за язык-то тянул?».
Неулыбчивая и сдержанная на проявление теплых чувств, лишь на колкие замечания она не скупилась, «пилила» мужа из-за всякой ерунды, не желая уступать даже в мелочах.
Год от года пропасть отчуждения между супругами становилась все шире, но до развода дело не дошло: крепко объединял их совместный быт – кооперативная квартира, дача с огородом в десять соток да нажитый праведными трудами скарб…
Проходя мимо продуктового ларька, Варвара Анатольевна замедлила шаг, подошла к витрине, где лежали мелкие куриные яйца и, поморщившись, спросила:
– А нет ли яиц покрупнее?
– Что вы! Отборные еще в понедельник разобрали, да и эти в остатке. Берите, они хоть и маленькие, но свежие.
– Ладно, давайте! И взвесьте еще килограмм творога.
Вечером Варвара разложила на столе плоды кулинарных стараний: крашеные яйца, пышные куличи с цукатами, ароматную творожную пасху – и подумала: «Много так всего получилось, словно на большую семью», – и в этот миг ей стало невыносимо жаль, что нет у нее этой большой, дружной семьи. Нет и не было никогда…
Светлым лучиком надежды в голове мелькнула мысль: «Может быть, ещё не поздно всё исправить?».
Схватив сотовый телефон Варвара Анатольевна набрала номер Юры:
– Здравствуй, сынок!
– Что случилось?
– Слава Богу, ничего. Просто я подумала: может, ты на Пасху Леночку к нам пригласишь?
– Странно! С чего вдруг такая забота?
Варвара всхлипнула:
– Неправа я была, сыночек. Вы простите меня, деточки, если можете…
– Мама, не плачь! – мгновенно смягчился Юрий. – Мы с Леной тоже хороши. Нужно было вас с отцом подготовить, а мы нагрянули, как снег на голову…
– Нет-нет, я одна во всем виновата! И знаешь что, сынок? Приводи свою Леночку прямо сегодня. Зачем откладывать? Посидим, пообщаемся. Испеку твои любимые булочки с кремом.
– Как «с кремом»? Ведь пост у тебя…
– Я чайку с вареньем попью, а вы пирожных поедите.
– Хорошо, жди гостей, мама!
Радостная Варвара Анатольевна засуетилась возле плиты, приговаривая: «Боже, милостив буди мне, грешной!».
(Наталия Рогозина).
