– Я вижу тебя. – дрогнули в улыбке губы. Улыбка, зародившаяся в уголках губ, постепенно расцвела, проникнув в глаза. – Ты настоящий.
Девушка протянула тонкое запястье, и Ник коснулся ее прохладных пальцев, чтобы в следующее мгновенье крепко и уверенно сжать в своей руке.
– И ты живой. – прошептала Мира.
– Ты тоже, Мирослава. Ты тоже.
Слова дались ему с трудом. Его первые настоящие слова.
Удивительно – это их первая настоящая встреча, а они уже знают друг о друге все.
Девушка и молодой человек еще долго смотрели друг на друга, продолжая улыбаться своим тайным мыслям, не произнося ни слова.
– Мы должны уехать, Мира. – оборвав волшебный момент, произнес Никита. Взгляд девушки потемнел.
– Куда?
– Туда, где были счастливы и снова будем, но сначала ты должна помочь мне.
– Я обещаю. Мы обещаем… – глаза Мирославы сверкнули.
– Хочешь что-то спросить? – Красавин вопросительно поднимает брови, поймав меня на бесцеремонном разглядывании своего лица.
– Ты счастлив, Максим? – вопрос вырывается сам собой.
Не считаю это бестактностью или нарушением границ. Когда он спросил меня, о том же самом, я ответила, ничуть не покривив душой. Конечно, в моей жизни не все гладко и идеально, но иначе и не бывает. Неприятные моменты случаются у всех, и их не всегда можно заретушировать или удалить из памяти. Абсолютной идиллии не существует. Каждый новый день мы пытаемся стать лучшей версией себя, ошибаемся, набиваем шишки и извлекаем опыт из неудач.
– Ты смотрела на шрам, – Макс прикуривает сигарету и лениво затягивается.
– Шрам тебя не портит. Ты и сам это прекрасно знаешь. Так счастлив или игра не стоила свеч? – пытаюсь добиться конкретики, не задумываясь, почему мне так важно услышать честный и максимально прямой ответ.
– Какая область тебя интересует? Личная или профессиональная? – сухо уточняет он, выпуская струю дыма.
– В моем понимании одно от другого не отделимо.
– Тогда – нет. От счастья не бегут, Варь, – его слова отдаются колющей болью внутри, но не вызывают должного удивления.
– А ты сбежал? – дрогнувшим голосом спрашиваю я.
– Определенно, – Макс едко ухмыляется, скрывая горечь за непроницаемым выражением лица.
– Мне жаль.
– Мне тоже.
– Уверена, что все наладится, – произношу клишированную фразу, ни придумав ничего лучше.
«В мире одиноких людей каждый занят поиском того, кто заполнит зияющую внутри пустоту, но почти никто не задумывается о том, что из двух наполовину пустых сосудов только один может наполниться до краев, если другой вдруг разобьётся.
Я прошу тебя, читающего сейчас эти строки: если не готов разбиться, не ищи.
С любовью, Мириам Флеминг».
– Это для кого такой коктейль? – звучит над головой вкрадчивый бархатистый голос, и я снова с головой в кипяток. Мурашки по коже, по венам лава, в трусах потоп. Подгибаю пальцы на ногах и беззвучно стону.
– Изыди, – отчаянно рычу на виновника внезапного половодья. – Не надо мне никаких звезд.
– Я вроде и не предлагал. Ты, кто, вообще?
Запрокидываю голову и задыхаюсь от восторга. Узнаю его сразу. С первого взгляда в пронзительно голубые глаза, в которых отражаются все оттенки ясного неба и мое ошарашенное лицо. Это он. Мой идеальный принц. Я его нашла. Настоящее волшебство, магия, открытый космос, умещающийся в его лазурных зрачках. Губы непроизвольно растягиваются в счастливой улыбке, бокал летит на пол, а руки змеями обвиваются вокруг мужских плеч.
– Золушку вызывали? – приподнявший на цыпочки шепчу в теплые губы. Он, наверное, тоже в шоке, поэтому молчит и так ошалело смотрит, что мое бедное сердце выпрыгивает из груди. – Бери все, что хочешь. – бормочу в экстазе. Зарываюсь пальцами в светлые волосы и таю, как сахар в кипятке, пока не растворяюсь полностью. Без остатка.
"Я ненавижу его. Он - бесконечный источник моей боли и хаоса.
Я люблю его. И всегда буду любить.
Но это не то чувство, которое может спасти мир или удержать стены.
Мы никогда не были счастливы вместе. Он написал мне миллион писем с просьбой дать ему шанс.
Но он у него был. Неважно, сколько тебе лет, когда ты делаешь первый осознанный выбор.
Однажды он выбрал не меня. Что помешает ему сделать это снова?"
" Если бы мы были настоящими, то выстояли бы. Разве нет? И она не выбрала бы другого. Я знаю, что пройдёт несколько лет - и все случившееся с нами покажется сном, размытым воспоминанием."
Я был её первой любовью, а она - моей единственной
«Я знаю, что в первую очередь ты будущий правитель своей страны, и только во вторую — мой муж. Мне чертовски хочется быть мудрой и сдержанной, но очевидно — я еще не научилась этому. Я вынуждена молчать о том, о чем хотела бы кричать, потому что знаю, насколько тебе важно сейчас сосредоточиться на проблемах в Анмаре. И все же, Мир… Мы уже потеряли ребенка. Теперь ты хочешь потерять еще и меня? Потому что я не знаю, насколько меня хватит… Когда-то я мечтала о том, чтобы ты находился как можно дальше от меня, но теперь все иначе. Вселенная всегда исполняет желания с опозданием…»
– Мы только размялись перед основным действием.
– Так иди и продолжи. Подружка тебя заждалась, а мне домой надо.
– Ага. К мужу, к сыну. Идеальная семья. Любовь, преданность, верность. Я выучил, детка, и даже поверил. Но проблема есть, Эля, – преодолев последний шаг между нами, упираюсь ладонью в прут клетки сбоку от ее головы.
Элина громко сглатывает, я широко улыбаюсь, наклоняясь почти нос к носу. Пахнет от нее бомбически. Вкусным парфюмом и похотью. Жадно втягиваю раздувающимися ноздрями возле ее виска, а она вся мурашками покрывается, торчащие соски руками прикрывает. Скромница, мать ее, словно я идиот, не способный отличить возбужденную женщину от оскорбленной.
– Какая еще проблема? – толкнув меня в грудь, севшим голосом интересуется Абрамова. Ладонь тут же убирает, будто обжегшись.
– Я не отпущу тебя, Эля, – невозмутимо дернув плечом, опираюсь на клетку второй рукой, окончательно запечатывая птичку. – Пока не сыграешь со мной. Пара раундов, и я сам тебя домой отвезу.
– Отсюда же до утра не выпускают? – облизав пересохшие губы, Эля испепеляет меня недоверчивым взглядом.
– Для нас сделают исключение.
– Значит, ты здесь свой в доску? – приходит она к определенным выводам.
– А что тебя удивляет? – снова наклоняюсь так низко, что могу рассмотреть, как дрожат ее ресницы и расширяются зрачки.
– Ничего, Дим. Я устала удивляться, – выдыхает Эля, почти смирившись с моим присутствием.
– Вот и правильно, – поддерживаю я. – Давай лучше сыграем. Будет что вспомнить под боком у сопящего мужа.
– А может, лучше под мужем? – вызывающе бросает Абрамова.
Супер, детка, знаешь, как дать по яйцам. Но я стерплю. Тебе можно. Бей, куда хочешь, все равно места живого на мне не оставила.
– Под мужем не получится, Эля, – хрипло бормочу я, вскользь дотрагиваясь губами до аккуратной ушной раковины.
Настоящая любовь никогда не базируется на страхе, и это то чувство, которым нельзя управлять, с ним нельзя договорится. Любой законченный циник безоружен перед любовью. Но так мало в мире людей, которые действительно по-настоящему любили. Современный мир так исказил смысл этого слова, что большинство даже понятия не имеет, что представляет собой любовь. Мы часто подменяем определения, прикрываемся любовью, чтобы беспрепятственно совершать преступления против самих себя и тех, кого, как нам кажется, мы любим. И это путь разрушения и деградации. Мы всю свою жизнь рассказываем всем, что ищем любовь и верим в нее, но на самом деле никогда с ней не сталкивались. Кто-то скажет: «Прошел мимо своей любви», но так не бывает. Нельзя пройти мимо, она всегда выбирает сама, бьет сразу, безрассудно, нелогично и внезапно. Бесстрашно, придавая сил, и открывая перед тобой целый мир, о котором ты и понятия не имел. Она несет счастье. Она раскрывает горизонты, и не читая никаких книг, ты вдруг начинаешь понимать весь замысел Вселенной. Так просто все, если любишь. Нет никаких пределов, ограничений, даже смерти. Ты получаешь дар ясновидения, который не имеет отношения к эзотерике и прочей мистической ерунде. Ты ясно видишь, кто ты и зачем пришел в этом мир. Но я не буду учить вас этому. Вы должны понять сами. Увидеть разницу.
Мне посчастливилось когда-то испытать то, что дано единицам.
Но любовь не бессмертна, к сожалению. И не всегда взаимна.
Меня никогда не любили.
«В мире одиноких людей каждый занят поиском того, кто заполнит зияющую внутри пустоту, но почти никто не задумывается о том, что из двух наполовину пустых сосудов только один может наполниться до краев, если другой вдруг разобьётся.
Я прошу тебя, читающего сейчас эти строки: если не готов разбиться, не ищи.
С любовью, Мириам Флеминг».
