Новый VF France посвящен Катрин Денев. Главное интервью поручили тоже не последнему человеку - Филиппу Лансону, легендарному репортеру, автору Шарли Эбдо, выжившему в теракте 2015 года (ему выстрелили в лицо, он перенес 22 операции, написал об этом книгу «Лоскут», которую Катрин читала, поправляясь после инсульта в военном госпитале). Тут надо уточнить, что Денев ненавидит интервью - либо молчит, либо изрекает банальности, либо отказывает с комментарием «мадмуазель Денев не желает ничего вспоминать». И вот очередная попытка пробить броню. В общем, встречу Мадмуазель назначила в дурацком китайском ресторане Lily Wang, куда она ходит постоянно. Только сели, подходит мужчина, поклонник, представляется консулом Нью-Мексико, говорит: вы у нас когда-то были, приезжайте ещё, ждём. Ушел. Лансон спрашивает: а когда вы там были? Да я не помню, с фильмом Бунюэля, наверное. Хороший фестиваль в Мексике, директор его хороший, только застрелился зачем-то. Лансон уточняет - мужчина вроде бы не из Мексики, а из Нью-Мексико. Да? - удивляется Денев - я никогда не слушаю, что люди говорят. Ладно, заказали выпить. Где-то в углу скулит собака. Явно мешает. В конце концов хозяйка подходит к столу наших героев, извиняется, что притащила щенка. Катрин убеждает ее, что все путем, советует только с поводка спустить («никогда не любила поводки»). Прощаются. Лансон спрашивает - вы узнали эту женщину? Денев морщит лоб и делает предположение - кажется, она что-то пела в восьмидесятые. Ну и так можно выразиться - смеется Лансон - это была Милен Фармер вообще-то. Да? - опять удивляется Денев - я никогда не слушаю поп-эстраду. Начали ужинать. Вы знаете - делится Лансон - Вас все называют Екатерина Великая. Да знаю я - говорит Катрин, цепляя дим-сам - я, кстати, была в России ещё в семидесятые с какими-то коммунистами, заходили к Марине Влади, она тогда хорошо выглядела и жила с поэтом этим, как зовут забыла, но поэт хороший. Погуглили в четыре руки: точно - Высоцкий! Умер в 42 - читает Википедию Катрин - мда, хорошо, что я ничего этого не помню. Потом решили обсудить искусство. Я вот очень люблю Кайеботта - рассказывает Денев - только что была на его выставке в Гран Палэ. Лансон даже не стал ее поправлять - ну как она может помнить, что Кайеботта показывали в Орсэ. И завершает это журналистское фиаско очень поэтичным пассажем: Ля Денев - это замок, в котором из комнаты в комнату гуляет сквозняк, иногда его можно принять за призрака прошлого. Ну а что ещё ему остаётся. Хотя свои роли Ля Денев помнит все до единой реплики и поныне. Но это же кино, что снято на века. В отличие от жизни, что даже у величайших из великих, увы, конечна.
