Чугунный Вавилон

За просторными полями,
За душистыми лесами,
Горят подсолнуха цветы,
Жаждя большей красоты.
Средь подсолнухов гуляла,
Лепестки из злата рвала,
Дева Солнца, Вавилон,
Отдавая всем поклон.
Птиц оркестр пел концерты,
Под кардиналов пируэты,
Для танцующей девчушки,
Избалованной ведьмушки,
Что мечтала мертвым сердцем,
О наполненном величьем,
Троне Божьем средь небес,
Ведь не люд ей друг, а бес,

Он шептал на ухо сладко:
"Внемли ты моим устам,
Заслужила ты придатка,
Что даётся людям там,
Откажись от службы Богу,
Сама себе ты небосвод,
Не страшишься злому року,
Судьбой описан твой поход!"
Сверкая пшеницею волос,
Улыбкою заточенных зубов,
Пред ней встаёт вопрос:
"Как вести людских скотов?"
Бес расплывается в улыбке,
Стучит копытцами от счастья,
Ведёт её к волшебной рыбке,
Пока народы у распятия.
Идол лучезарный светит,
И жаждет дара, а взамен,
Одно желание исполнит,
Давая силу перемен.
И взмолила ведьма рыбу:
"Даруй мне силу, о владыка,
Сушить моря и двигать глыбу,
Стать демиургом во века!
Царицей стану для народов,
Грешных овец людского рода,
Для беспомощных уродов,
В конце небесного похода!"

Подчинились сердцу девы,
Тучи войск из скорпионов,
Жаждущих собрать посевы,
Человеческих миль'нов.
Стала править она лихо,
Круша деревни на пути,
Жрала души зверски дико,
Топя пропасть во груди!
И набравшись сил для бунта,
Башню строить приказала,
Мост до неба для похода,
За тем царством, что считала,
Вотчиной земной царицы,
Полукровки и блудницы!

И пусть башня шла до неба,
Став мостом из мига в вечность,
Неподвижной будет глыба,
Для всех забывших человечность.
Ведь полезла ведьма к Богу,
Возжелав священный трон!...
Тут скрутил худую ногу,
Хитрый Дьявола питон,
И слуга владыки Ада,
Стал смеяться гласом беса,
До рассвета, до упада,
Таща деву в дебри леса.