Ѡ ВОИСКꙊ ЗАПОРОЗКОМ кождый может знати,
ꙗк оно Ойчиꙁнѣ єсть потребно, оуважати.
ꙊКРАИНА тым войском вцале зоставаєт.
А где Запороꙁцѡв нѣт, татарин впадаєт.
Свѣдками того сꙋть (ѡх) мѣста Подолскїи:
И краи Подгорскїи, аж тыж и Белꙁскїє.
Где многѡ Поганин крве хр҇ⷭтіѧнскои роꙁлѧл,
А живо поꙁосталых тых в неволю забрал.

Все вышеупомянутые (по Донцу) слободы принадлежат к Изюмской провинции и населены малороссиянами, за исключением однодворческих слобод Нового Бишкиня, Меловой и Протопоповки, принадлежащих к Екатерининской провинции.

Между этими двумя сторонами постоянно ведутся сильные споры о границах; да и едва ли можно надеяться на слитие москалей с хохлами, как они в насмешку называют друг друга, т. е. русских с черкасами или руснаками.

...Здесь произошло жаркое сражение, и Выговский одержал совершенную победу. Семь полков московских легло на поле битвы, и множество людей перетонуло в реке Сейме. Победители гнались за бегущими три дня и истребили почти до остатка московское войско.

Причиной такого ожесточения украинцев было то, что московское войско, вступив в Украину, обходилось с народом неприятельски, называя всех "выговцами", грабя и разоряя всё, что ни попадалось ему на пути. Это заставило вооружиться против москвитян даже и противников Выговского.

Неодному здаєся, що політику кожен йолуп потрафить провадити, аби тілько мав писок як холява, чоло з міди, сумліннє як у цигана та аби лизнув дві-три мізерні брошурі. На наших мітінґах та по наших товариствах, а навіть в деяких укр. редакціях (пожалься Боже!) маємо ми таких політиків. Такому "політикови" здаєся, що чим ліпше він реве, чим більше паплюжить других, нераз добре заслужених людий, чим він більше "їде на поперек" другим та чим більшу робить "опозицію" тим він більша "парсуна”, тим більший "політик" з него. В дійсности він ані особа, ані політик, ані навіть часто не чоловік, а звичайний руїнник та киринник, що сам риє і сам квичить. Його "опозиція” чи "критика” се ані опозиція ані критика, але кириння і шинкова лайка. В його роботі нема правдивої народної ціли, але особиста злість, амбіція та зарозумілість, змішані з глупотою та хамством.

Оно встречается довольно часто и самый обряд происходит следующим образом: люди, хорошо знающие друг друга, сходятся где-нибудь на «беседі» или в шинке и предлагают друг другу побрататься; потом идут к которому-нибудь из них в дом, тут снимают икону, и присягают быть «до віку рідними братами», целуют икону, целуются сами, дарят друг друга иногда иконами, большею же частью «ягницю, рій» и т. п., пьют горілку и расходятся уже «рідними» (горільчані брати).

По-видимому «братанне» имеет большое значение, так как даже дети побратимов считаются родными; так на вопрос: могут ли они вступать в брак между собою, отвечали: «оце хто ёго знае, треба спитать батюшки, бо, признаться, так не траплялось. А мабуть не можна, бо ми ж присягали». Ссориться и браниться с «горільчаним братом», не можно: «гріх». «Сестраються» так же точно; только дарят уже друг другу рушник, платок, курку, поросятко — вообще что-нибудь из «жиночого» хозяйства и сестрами считаются только они, а мужья и дети их не считаются родными.

Гей коꙁаки запорожцѣ погꙋлѧймо трохи
А ще лѧха потрꙋсимо нераꙁъ блохи