Яблоневый лес
08.03.202516:40
Про легенды
Семейная легенда может быть кладезем интереснейшей информации, есть только один нюанс: чтобы она стала фактом, ее нужно подтвердить документами.
В старой рукописной семейной схеме, заботливо составленной моей старшей родственницей, есть такая запись: «Пынченков Павел Григорьевич. Крейсер "Варяг", умер в Париже». К тому же, у папы сохранилось мутное детское воспоминание, будто какая-то женщина приезжала однажды к ним в поселок из Франции и подарила его матери платок.
Эта легенда интриговала меня много лет. Я никак не могла уложить в голове, что мой прапрадед, крестьянин из белорусской глубинки, был героем той самой песни, которую мы разучивали на уроках музыки. Тем более — Париж! Как его занесло в Париж?..
Но оказалось, что все было именно так! Только не прапрадед, а его сын; не крейсер «Варяг», а миноносец «Грозный»; и умер он не в Париже, а в Ницце.
Имя поручика флота Евгения Павловича Пынченко я впервые встретила в книге «Русское кладбище Кокад», которую кто-то выложил в открытый доступ. Дальше был архив ВМФ: там я узнала, что он родился в 1878 году, окончил народное училище и в возрасте 21 года новобранцем прибыл в 20 флотский экипаж (что бы это ни значило). Так началась его военно-морская карьера.
14 и 15 мая 1905 года, будучи машинным квартирмейстером, в составе экипажа миноносца «Грозный» он участвовал в бою против японцев у острова Цусима. Был награжден Медалью Русско-Японской войны и Знаком отличия Военного ордена 4 степени. Женился, рос в званиях и в 1915-м был командирован в распоряжение адмирала Хоменко в Одессу, вслед за которым, вероятно, эмигрировал во Францию в 1919 году.
Евгений Павлович умер, когда ему было всего 47 лет. О его жене мне ничего неизвестно. Действительно ли она могла приехать в Союз в 50-е — не знаю. Писал ли он родным из Франции — не знаю тоже, но каким-то чудом о его смерти в эмиграции помнят даже три поколения спустя.
Сегодня князь Алексеей Львович Оболенский, староста прихода Николо-Александровской церкви в Ницце, прислал мне фото его могилы, за что я безмерно ему благодарна. Теперь легенда окончательно стала историей.
Семейная легенда может быть кладезем интереснейшей информации, есть только один нюанс: чтобы она стала фактом, ее нужно подтвердить документами.
В старой рукописной семейной схеме, заботливо составленной моей старшей родственницей, есть такая запись: «Пынченков Павел Григорьевич. Крейсер "Варяг", умер в Париже». К тому же, у папы сохранилось мутное детское воспоминание, будто какая-то женщина приезжала однажды к ним в поселок из Франции и подарила его матери платок.
Эта легенда интриговала меня много лет. Я никак не могла уложить в голове, что мой прапрадед, крестьянин из белорусской глубинки, был героем той самой песни, которую мы разучивали на уроках музыки. Тем более — Париж! Как его занесло в Париж?..
Но оказалось, что все было именно так! Только не прапрадед, а его сын; не крейсер «Варяг», а миноносец «Грозный»; и умер он не в Париже, а в Ницце.
Имя поручика флота Евгения Павловича Пынченко я впервые встретила в книге «Русское кладбище Кокад», которую кто-то выложил в открытый доступ. Дальше был архив ВМФ: там я узнала, что он родился в 1878 году, окончил народное училище и в возрасте 21 года новобранцем прибыл в 20 флотский экипаж (что бы это ни значило). Так началась его военно-морская карьера.
14 и 15 мая 1905 года, будучи машинным квартирмейстером, в составе экипажа миноносца «Грозный» он участвовал в бою против японцев у острова Цусима. Был награжден Медалью Русско-Японской войны и Знаком отличия Военного ордена 4 степени. Женился, рос в званиях и в 1915-м был командирован в распоряжение адмирала Хоменко в Одессу, вслед за которым, вероятно, эмигрировал во Францию в 1919 году.
Евгений Павлович умер, когда ему было всего 47 лет. О его жене мне ничего неизвестно. Действительно ли она могла приехать в Союз в 50-е — не знаю. Писал ли он родным из Франции — не знаю тоже, но каким-то чудом о его смерти в эмиграции помнят даже три поколения спустя.
Сегодня князь Алексеей Львович Оболенский, староста прихода Николо-Александровской церкви в Ницце, прислал мне фото его могилы, за что я безмерно ему благодарна. Теперь легенда окончательно стала историей.
01.03.202517:24
Про человечность
Эту историю рассказала мне сотрудница одного североосетинского ведомственного архива. Я сидела и переписывала листы уголовного дела, а ей, видимо, было скучно сторожить меня просто так. За достоверность не ручаюсь, но рассказ был такой.
Лет 10-15 назад к ним в управление пришли два брата — старики лет под 80. Мать у них была одна, а отцы хоть и разные, но отчим вырастил старшего как родного сына.
Первого мужа их матери арестовали по 58-й статье и то ли расстреляли в 30-х, то ли умер он в лагерях — уже не помню. Старший из братьев своего родного отца и не знал фактически, но всю жизнь мучался от клейма «сын врага народа» и считал, что должен узнать имя доносчика. А младший его в этом поддержал, вот и пришли вместе.
Нужное дело в архиве нашли. Но сотрудники посмотрели материалы и оказалось, что донос написал тот, от кого братья наверняка меньше всего этого ожидали.
Около 80 лет назад в селе жили два парня и любили одну девушку. За одного из них она вышла замуж, а второй так и не смог с этим смириться. Он решил избавиться от соперника, а потом взял ее в жены уже с ребенком.
Сотрудники архива пошли к руководству за советом, и дело было решено на ознакомление не выдавать. Сослались на секретность.
Каким образом подробности любовного треугольника были отражены в уголовном деле, для меня загадка. Но даже если эта история уже наполовину байка, все равно не дает мне покоя. Все, кому я ее рассказывала, говорили, что сотрудники поступили человечно. С одной стороны, это так. А с другой, всю жизнь мучаться от неведения и умереть, так и ничего и не узнав по воле других людей — так себе перспектива.
Человечно разве?
Эту историю рассказала мне сотрудница одного североосетинского ведомственного архива. Я сидела и переписывала листы уголовного дела, а ей, видимо, было скучно сторожить меня просто так. За достоверность не ручаюсь, но рассказ был такой.
Лет 10-15 назад к ним в управление пришли два брата — старики лет под 80. Мать у них была одна, а отцы хоть и разные, но отчим вырастил старшего как родного сына.
Первого мужа их матери арестовали по 58-й статье и то ли расстреляли в 30-х, то ли умер он в лагерях — уже не помню. Старший из братьев своего родного отца и не знал фактически, но всю жизнь мучался от клейма «сын врага народа» и считал, что должен узнать имя доносчика. А младший его в этом поддержал, вот и пришли вместе.
Нужное дело в архиве нашли. Но сотрудники посмотрели материалы и оказалось, что донос написал тот, от кого братья наверняка меньше всего этого ожидали.
Около 80 лет назад в селе жили два парня и любили одну девушку. За одного из них она вышла замуж, а второй так и не смог с этим смириться. Он решил избавиться от соперника, а потом взял ее в жены уже с ребенком.
Сотрудники архива пошли к руководству за советом, и дело было решено на ознакомление не выдавать. Сослались на секретность.
Каким образом подробности любовного треугольника были отражены в уголовном деле, для меня загадка. Но даже если эта история уже наполовину байка, все равно не дает мне покоя. Все, кому я ее рассказывала, говорили, что сотрудники поступили человечно. С одной стороны, это так. А с другой, всю жизнь мучаться от неведения и умереть, так и ничего и не узнав по воле других людей — так себе перспектива.
Человечно разве?
07.03.202516:33
Про ДНК
Опытные генеалоги почему-то очень скептически относятся к ДНК-тестам как к инструменту поиска. Лично я от этих возможностей в восторге. Во-первых, вспомнила курс школьной биологии. Во-вторых, нашла место рождения прабабушки, Евдокии Ивановны, и всю ветку ее родного брата, о котором и не подозревала.
«Генотек» выдал совпадение с некой четвероюродной сестрой (по факту оказалась племянницей, но не суть). Списались, сверили географию и установили, что родство наиболее вероятно по линии ее бабушки, которая родилась в 8 км от места, где жили мои. Дальше помогли ресурсы военных архивов, внимательность и логика. В общем, оказалось, что моя Евдокия Ивановна была односельчанкой своего мужа. Но сейчас не о ней.
Брата ее, Кирилла Ивановича, в сентябре 1945 года арестовали по статье 58-1а:
«Проживая на временно оккупированной территории Хиславичского района Смоленской области, весной 1942 года добровольно поступил на службу к немецким оккупационным властям в качестве бургомистра Городищенской волости, в должности которого работал до момента выезда в тыл в сентябре 1943 года. Работая бургомистром, занимался вредительской и пособнической деятельностью в пользу немецко-фашистских захватчиков».
Ему дали 10 лет ИТЛ. После освобождения они с женой жили у дочерей — сначала в Московской области, потом перебрались в поселок под Гатчиной, где он умер 1962-м.
В деревне мне рассказали, что во время оккупации Кирилл Иванович действительно работал у немцев. Троих парней он отправил на работы в Германию. Причем двое из них были его родными племянниками, а третий — сын. Все трое вернулись после войны.
«Кирилла — он полицейским был тут, но он ничего никому не делал, он никого не наказал, ничего. Выправил Лешку, выправил Мишку нашего и своего сына, Колю. Они с 1925-го года были. «Едьте, — говорит, — так живые будете». Они там коров доили. Это я знаю, что он отправлял, матка моя рассказывала. А как только война кончилась, сразу уехал отсюда. Может, скрылся, чтоб не судили».
В 1992 году его признали не подлежащим реабилитации.
Опытные генеалоги почему-то очень скептически относятся к ДНК-тестам как к инструменту поиска. Лично я от этих возможностей в восторге. Во-первых, вспомнила курс школьной биологии. Во-вторых, нашла место рождения прабабушки, Евдокии Ивановны, и всю ветку ее родного брата, о котором и не подозревала.
«Генотек» выдал совпадение с некой четвероюродной сестрой (по факту оказалась племянницей, но не суть). Списались, сверили географию и установили, что родство наиболее вероятно по линии ее бабушки, которая родилась в 8 км от места, где жили мои. Дальше помогли ресурсы военных архивов, внимательность и логика. В общем, оказалось, что моя Евдокия Ивановна была односельчанкой своего мужа. Но сейчас не о ней.
Брата ее, Кирилла Ивановича, в сентябре 1945 года арестовали по статье 58-1а:
«Проживая на временно оккупированной территории Хиславичского района Смоленской области, весной 1942 года добровольно поступил на службу к немецким оккупационным властям в качестве бургомистра Городищенской волости, в должности которого работал до момента выезда в тыл в сентябре 1943 года. Работая бургомистром, занимался вредительской и пособнической деятельностью в пользу немецко-фашистских захватчиков».
Ему дали 10 лет ИТЛ. После освобождения они с женой жили у дочерей — сначала в Московской области, потом перебрались в поселок под Гатчиной, где он умер 1962-м.
В деревне мне рассказали, что во время оккупации Кирилл Иванович действительно работал у немцев. Троих парней он отправил на работы в Германию. Причем двое из них были его родными племянниками, а третий — сын. Все трое вернулись после войны.
«Кирилла — он полицейским был тут, но он ничего никому не делал, он никого не наказал, ничего. Выправил Лешку, выправил Мишку нашего и своего сына, Колю. Они с 1925-го года были. «Едьте, — говорит, — так живые будете». Они там коров доили. Это я знаю, что он отправлял, матка моя рассказывала. А как только война кончилась, сразу уехал отсюда. Может, скрылся, чтоб не судили».
В 1992 году его признали не подлежащим реабилитации.
27.02.202516:49
Про фотографию
Этот снимок сделан весной 1972 года, в день отвальной моего дяди. Недавно я его выслала одной женщине, которая всю жизнь живет в Латвии, и предложила угадать, кто из этих парней — ее двоюродный дед. О его существовании она даже не знала, да и своего родного деда не видела ни разу в жизни. Каковы были шансы угадать?
Но узнала она сразу: ее отец оказался на него очень похож.
Месяца два-три назад она спрашивала в одном псковском генеалогическом чате, где ей найти списки жителей деревни Столбово Опочецкого района. Так уж вышло, что деревень с таким названием в районе три, а в какой именно родился ее дед, она не знала. Я ей написала, и повезло невероятно — оказалось, что семья ее деда жила по соседству с моими. Я нашла их в похозяйственной книге — глава семьи погиб на фронте под Мадоной, дома остались жена и пятеро сыновей. Самый старший, Валентин Федоров, сразу после войны уехал учиться в Латвию, средние тоже разъехались кто куда, а самый младший, Михаил, остался в родной деревне и работал физруком в школе — об этом мне уже мама рассказала. Вот он и есть на фото, второй слева.
Валентин в Латвии женился, родился сын, но вскоре из семьи он ушел, и связь потерялась. Его внучка начала поиски уже после смерти своего отца и нашла деда в газете за 1970-й год. Оказалось, он работал на прядильной фабрике, был секретарем партбюро. Запросила личное дело, там и было указано место рождения — деревня Столбово.
Прабабушка этой женщины похоронена прямо рядом с моими стариками. И когда мама приезжает — обрывает на ее могиле траву и ставит цветочки, больше уже некому.
«Она смуглая была, на цыганку похожа. Видно, что красивая в молодости женщина. Сидела у дома, курила. В деревне мало кто курил».
Может, и за моими в другой стране кто-то присмотрит.
Этот снимок сделан весной 1972 года, в день отвальной моего дяди. Недавно я его выслала одной женщине, которая всю жизнь живет в Латвии, и предложила угадать, кто из этих парней — ее двоюродный дед. О его существовании она даже не знала, да и своего родного деда не видела ни разу в жизни. Каковы были шансы угадать?
Но узнала она сразу: ее отец оказался на него очень похож.
Месяца два-три назад она спрашивала в одном псковском генеалогическом чате, где ей найти списки жителей деревни Столбово Опочецкого района. Так уж вышло, что деревень с таким названием в районе три, а в какой именно родился ее дед, она не знала. Я ей написала, и повезло невероятно — оказалось, что семья ее деда жила по соседству с моими. Я нашла их в похозяйственной книге — глава семьи погиб на фронте под Мадоной, дома остались жена и пятеро сыновей. Самый старший, Валентин Федоров, сразу после войны уехал учиться в Латвию, средние тоже разъехались кто куда, а самый младший, Михаил, остался в родной деревне и работал физруком в школе — об этом мне уже мама рассказала. Вот он и есть на фото, второй слева.
Валентин в Латвии женился, родился сын, но вскоре из семьи он ушел, и связь потерялась. Его внучка начала поиски уже после смерти своего отца и нашла деда в газете за 1970-й год. Оказалось, он работал на прядильной фабрике, был секретарем партбюро. Запросила личное дело, там и было указано место рождения — деревня Столбово.
Прабабушка этой женщины похоронена прямо рядом с моими стариками. И когда мама приезжает — обрывает на ее могиле траву и ставит цветочки, больше уже некому.
«Она смуглая была, на цыганку похожа. Видно, что красивая в молодости женщина. Сидела у дома, курила. В деревне мало кто курил».
Может, и за моими в другой стране кто-то присмотрит.
04.03.202514:57
Про Женьку
Любимые истории — которые не найдешь ни в одном архиве, поэтому такие аудио собираю и храню с особым трепетом.
На записи — крестница моей бабушки, Тамара Марковна (в девичестве Лизункова), которая родилась в 1936 году в деревне Будяки Смоленской области. Этот чудесный западно-смоленский говор еще едва уловим в папиной речи, в моей уже совсем нет. Но как же тепло на сердце, когда слушаешь и понимаешь: вот так звучали люди, благодаря которым теперь есть я.
И как бы обыденно этот рассказ звучал на письменном русском:
«Мамка, было, крестная все расскажет. Она ж пошла в школу, а Женя плохо, на троечки ехал. Ну и стали зачитывать, говорит: Лизунков Евгений — ну так, слабовато, на тройки. Она говорит:
— А я стояла-стояла, говорю: «А спасибо ж вам, хоть не двойки! Ай хватит нам тройки!»
Она говорит, так рассмеялись все. Она мне все, было, расскажет...
А Женька такой был проворный! Бывало, не хочет в школу идти: «Я заболел, я заболел!» А она:
— Собирайся в школу!
— Я заболел, сегодня не пойду!
— На градусник!
А он возмет, к печи прикладет там, на печи, и глядит. Когда только столько появится:
— На, мам! На, бо погляди! У меня тем...
— Ну тогда лежи!
Она так: «Ну и лежи!», ага, на Женьку. Женька дурил ее другой раз, ага».
Так вот о Женьке. Сейчас моему дорогому дяде, Евгению Петровичу Лизункову, 77 лет. Он заслуженный работник физической культуры России, первый председатель псковской областной федерации бокса и отличник профессионально-технического образования. Как-то я спросила, чем он больше всего гордится в своей жизни. Ответ был мгновенным: «Женой! Потому что всю жизнь терпит меня, такого шалопая».
Любимые истории — которые не найдешь ни в одном архиве, поэтому такие аудио собираю и храню с особым трепетом.
На записи — крестница моей бабушки, Тамара Марковна (в девичестве Лизункова), которая родилась в 1936 году в деревне Будяки Смоленской области. Этот чудесный западно-смоленский говор еще едва уловим в папиной речи, в моей уже совсем нет. Но как же тепло на сердце, когда слушаешь и понимаешь: вот так звучали люди, благодаря которым теперь есть я.
И как бы обыденно этот рассказ звучал на письменном русском:
«Мамка, было, крестная все расскажет. Она ж пошла в школу, а Женя плохо, на троечки ехал. Ну и стали зачитывать, говорит: Лизунков Евгений — ну так, слабовато, на тройки. Она говорит:
— А я стояла-стояла, говорю: «А спасибо ж вам, хоть не двойки! Ай хватит нам тройки!»
Она говорит, так рассмеялись все. Она мне все, было, расскажет...
А Женька такой был проворный! Бывало, не хочет в школу идти: «Я заболел, я заболел!» А она:
— Собирайся в школу!
— Я заболел, сегодня не пойду!
— На градусник!
А он возмет, к печи прикладет там, на печи, и глядит. Когда только столько появится:
— На, мам! На, бо погляди! У меня тем...
— Ну тогда лежи!
Она так: «Ну и лежи!», ага, на Женьку. Женька дурил ее другой раз, ага».
Так вот о Женьке. Сейчас моему дорогому дяде, Евгению Петровичу Лизункову, 77 лет. Он заслуженный работник физической культуры России, первый председатель псковской областной федерации бокса и отличник профессионально-технического образования. Как-то я спросила, чем он больше всего гордится в своей жизни. Ответ был мгновенным: «Женой! Потому что всю жизнь терпит меня, такого шалопая».
26.02.202523:18
Про тупики
На днях общалась с одной девушкой, у нее прадед умер в том же лагере что и мой, только на 2 года позже. И вот она рассказала, что семью его выслали в Нарымский край в 1931-м. 12 человек. И в живых осталась только его старшая дочь, потому что сбежала, когда все умерли.
«Там вообще не было никакого учета и документов. Исчезли в тайге, как пыль, словно и не было этих людей».
А место, где их закопали, она все же нашла — это массовое захоронение в Нарыме. Чудом, конечно. Это было прошлой весной.
Такие истории действительно вдохновляют.
Две мои главные генеалогические мечты — это найти, где родились две мои прабабушки и похоронены два моих прадеда. В общем-то, спустя пять лет поисков я могу с уверенностью сказать, что это очень серьезные тупики. Возможно, безнадежные.
Все, что я знаю о двух своих праба — это их ФИО после замужества. Записи о браке не сохранились, а с ними сгинули и шансы узнать, из каких деревень они пришли в дома своих мужей. Все очевидные и не очень методы мне не помогли.
А с прадедами тоже непросто. Один, по рассказам, заболел и умер по пути в эвакуацию в 1941. Другой в лагере в Сибири в 1939.
И вот думаю: может, вариант с медиумом не такой уж и бредовый?
На днях общалась с одной девушкой, у нее прадед умер в том же лагере что и мой, только на 2 года позже. И вот она рассказала, что семью его выслали в Нарымский край в 1931-м. 12 человек. И в живых осталась только его старшая дочь, потому что сбежала, когда все умерли.
«Там вообще не было никакого учета и документов. Исчезли в тайге, как пыль, словно и не было этих людей».
А место, где их закопали, она все же нашла — это массовое захоронение в Нарыме. Чудом, конечно. Это было прошлой весной.
Такие истории действительно вдохновляют.
Две мои главные генеалогические мечты — это найти, где родились две мои прабабушки и похоронены два моих прадеда. В общем-то, спустя пять лет поисков я могу с уверенностью сказать, что это очень серьезные тупики. Возможно, безнадежные.
Все, что я знаю о двух своих праба — это их ФИО после замужества. Записи о браке не сохранились, а с ними сгинули и шансы узнать, из каких деревень они пришли в дома своих мужей. Все очевидные и не очень методы мне не помогли.
А с прадедами тоже непросто. Один, по рассказам, заболел и умер по пути в эвакуацию в 1941. Другой в лагере в Сибири в 1939.
И вот думаю: может, вариант с медиумом не такой уж и бредовый?
03.03.202519:15
Про прадеда
Решила тут посчитать, сколько запросов отправила, пока его искала. Насчитала 25, плюс пара десятков писем в музеи, администрации, краеведам, историкам и просто местным жителям по всей стране. А началось все с дедовой справки о реабилитации (как сына репрессированного в 1930-м) и рассказа моей троюродной бабушки:
«Его арестовали как кулака. Семью выслали отдельно, а дядю Тимофея в лагерь. Потом он освободился и приехал к нам в деревню, пришел к нам. Вот его очень встретили по-родственному. Ну, свои. И он решил добиться, чтоб семью вернули назад из Синявино, из ссылки. Хотя мать его просила: "Поезжай в Синявино к семье, не вызывай". Ну, всегда есть злые люди, настроенные против. И кончилось тем: раз он хлопотал семью (а вернется семья, то надо им дом вернуть) — то на него снова донесли и арестовали второй раз.
После второго ареста он возвращался опять домой, но по дороге погиб. Как, что случилось… Как-то передали устно, но никаких письменных известий, ничего».
Спустя несколько лет мне удалось узнать, что арестов было три. Второй срок он отбывал на стройках Дальнего востока, но после освобождения домой почему-то не вернулся, а поселился в деревне в Амурской области. Там снова арестовали по 58 статье. Дали 10 лет.
Поздней весной 1939-го прадед оказался в одном из лагпунктов Тайгинского отделения Сиблага, и уже в августе его не стало. Ему было 52 года. Где и как он умер, никто из его близких так и не узнал.
В 1991 году мой дед обратился в органы с просьбой реабилитировать отца — его письмо я нашла в материалах дела:
«...С 1939 года семья вестей от отца не имела, посылали посылку ему на Дальний восток, посылка вернулась, написано "выбыл"».
На месте лагпункта, где умер прадед, теперь небольшой поселок Таежный. Недавно мне прислали видео оттуда: на окраине, у леса, футбольное поле и рядом вышка связи. И вот, по рассказам, на месте этого поля раньше и было кладбище для заключенных. И когда ставили вышку — землю копали вместе с костями.
Решила тут посчитать, сколько запросов отправила, пока его искала. Насчитала 25, плюс пара десятков писем в музеи, администрации, краеведам, историкам и просто местным жителям по всей стране. А началось все с дедовой справки о реабилитации (как сына репрессированного в 1930-м) и рассказа моей троюродной бабушки:
«Его арестовали как кулака. Семью выслали отдельно, а дядю Тимофея в лагерь. Потом он освободился и приехал к нам в деревню, пришел к нам. Вот его очень встретили по-родственному. Ну, свои. И он решил добиться, чтоб семью вернули назад из Синявино, из ссылки. Хотя мать его просила: "Поезжай в Синявино к семье, не вызывай". Ну, всегда есть злые люди, настроенные против. И кончилось тем: раз он хлопотал семью (а вернется семья, то надо им дом вернуть) — то на него снова донесли и арестовали второй раз.
После второго ареста он возвращался опять домой, но по дороге погиб. Как, что случилось… Как-то передали устно, но никаких письменных известий, ничего».
Спустя несколько лет мне удалось узнать, что арестов было три. Второй срок он отбывал на стройках Дальнего востока, но после освобождения домой почему-то не вернулся, а поселился в деревне в Амурской области. Там снова арестовали по 58 статье. Дали 10 лет.
Поздней весной 1939-го прадед оказался в одном из лагпунктов Тайгинского отделения Сиблага, и уже в августе его не стало. Ему было 52 года. Где и как он умер, никто из его близких так и не узнал.
В 1991 году мой дед обратился в органы с просьбой реабилитировать отца — его письмо я нашла в материалах дела:
«...С 1939 года семья вестей от отца не имела, посылали посылку ему на Дальний восток, посылка вернулась, написано "выбыл"».
На месте лагпункта, где умер прадед, теперь небольшой поселок Таежный. Недавно мне прислали видео оттуда: на окраине, у леса, футбольное поле и рядом вышка связи. И вот, по рассказам, на месте этого поля раньше и было кладбище для заключенных. И когда ставили вышку — землю копали вместе с костями.
26.02.202523:17
Про меня
Мне 35, и вчера искусственный интеллект сообщил, что в ближайшие пять лет я буду вести блог, где буду писать о своих генеалогических находках и давать советы тем, кто интересуется историей семьи.
Надо признать, что все эти технологичные штуки приводят меня в восторг, и кто я такая, чтобы им не верить? Друзья, которые много раз советовали мне начать наконец что-то публиковать про архивные дела, делали это, конечно, из сочувствия — они все равно не будут это читать. Но вот с искусственным разумом спорить почему-то не хочется. Окей, блог так блог.
Думаю, тут будет всякое текущее про процесс поисков и найденные истории о моих предках. А может, и не только моих. Про архивы, кладбища, легенды, старые фотографии и заброшенные деревни.
Коротких текстов, безудержного веселья и большой пользы ждать не стоит. Обещать, что не заброшу этот канал через неделю, тоже не буду. Пока интерес сугубо личный: может, это хоть немного приблизит меня к книге, которая до сих не сдвинулась с предисловия.
И от советов пока воздержусь. Ну или как пойдет.
Всем салют.
Мне 35, и вчера искусственный интеллект сообщил, что в ближайшие пять лет я буду вести блог, где буду писать о своих генеалогических находках и давать советы тем, кто интересуется историей семьи.
Надо признать, что все эти технологичные штуки приводят меня в восторг, и кто я такая, чтобы им не верить? Друзья, которые много раз советовали мне начать наконец что-то публиковать про архивные дела, делали это, конечно, из сочувствия — они все равно не будут это читать. Но вот с искусственным разумом спорить почему-то не хочется. Окей, блог так блог.
Думаю, тут будет всякое текущее про процесс поисков и найденные истории о моих предках. А может, и не только моих. Про архивы, кладбища, легенды, старые фотографии и заброшенные деревни.
Коротких текстов, безудержного веселья и большой пользы ждать не стоит. Обещать, что не заброшу этот канал через неделю, тоже не буду. Пока интерес сугубо личный: может, это хоть немного приблизит меня к книге, которая до сих не сдвинулась с предисловия.
И от советов пока воздержусь. Ну или как пойдет.
Всем салют.
Показано 1 - 8 із 8
Увійдіть, щоб розблокувати більше функціональності.