ПерсонаЖ

Я давно такого не чувствовал: страх потери близкого мне человека.

Когда отец уезжал, я предчувствовал, что он не вернётся. Нет, не так. Я знал. Хотел было броситься, кричать «останься», но нельзя. Долг. И я, вроде как, мелкий, но мужчина. Поэтому всё, что я мог – засунуть предчувствие в свой зад, и, стиснув зубы, стойко смотреть на него, провожать на тот свет. Невозмутимо запоминать его лицо: строгий взгляд и сдержанную улыбку. А теперь он смотрит на других там, в части, с доски почета.

Сосед храпит, как застрявший перфоратор в бетонной стене. Вставляю наушники, врубаю The chemical brothers, трек Escape 700 – идеально, чтобы выпустить пар на тренировках. Мне пока нельзя, поэтому, взяв из упаковки две полторашки воды, лёжа жму их как гантели. Сметаю надоедливые мысли.

– Завтра приедешь?

– Если ты хочешь? – она смущается, краснеет.

– Хочу, – хотелось сказать уверенно, но как-то стрёмно промямлил и повторил уже громче. – Очень хочу. Тебя. В смысле видеть. Завтра.

Она долго смотрит в глаза. Смотрит таким мягким, почти ласкающим взглядом. Запросто можно поплыть, и сотряс тут не причем.

– Тогда до завтра. Макс, – Женька неохотно встаёт, всë ещё смотрит и светит улыбкой на моё внезапное урчание в животе. – Завтра приеду с макаронами.

Да похер на макароны! Просто приедь. Соглашаясь, на секунду прикрываю глаза, тяну идиотскую лыбу, а Женька направляется к двери и постоянно оглядывается.

– Макс! – остановившись, она оборачивается, смотрит загадочно в глаза и улыбается. – Ты мне нравишься, Макс. И папе тоже. Пока!

Как только за ней закрывается дверь, я с облегчением выдыхаю в потолок и сползаю с высокой подушки. Распластанный, но довольный, лежу на кровати