И ко мне в очередной раз обратились коллеги с Бизнес ФМ по поводу того, что там что-то брякнул Эрик Шмидт относительно замены программистов на искусственный интеллект. Давайте разберёмся, что к чему...
🔥 ИИ против программистов: конец эпохи или новая реальность?
Когда экс-глава Google Эрик Шмидт заявляет, что ИИ заменит большинство программистов к 2026 году, это звучит как сценарий из антиутопии. Но давайте отложим панику и разберёмся, насколько эти прогнозы соответствуют действительности.
История технологий знает множество примеров, когда автоматизация не уничтожала профессии, а трансформировала их. Вспомните, как появление высокоуровневых языков программирования в 60-х не отменило работу кодеров, а лишь изменило их инструментарий. Сегодняшние ИИ-ассистенты вроде GitHub Copilot — это естественное продолжение той же самой эволюции. Они берут на себя рутинные операции, освобождая разработчиков для решения более сложных задач.
Главное заблуждение апологетов «блицкрига ИИ» — представление о программировании как о механическом наборе кода. На деле 80 % работы разработчика-сеньора — это проектирование архитектуры, анализ требований и коммуникация с заказчиками. Большие языковые модели пока неспособны заменить человеческое системное мышление, особенно когда речь идёт о нестандартных задачах. Даже самые продвинутые модели вроде GPT-o3 и o4 mini допускают ошибки в относительно простых алгоритмах.
Интересно, что сам технологический прогресс создаёт парадоксальный эффект: чем мощнее становятся инструменты ИИ, тем больше спрос на квалифицированных разработчиков. После бума генеративного ИИ рынок труда увидел взрывной рост вакансий в области машинного обучения и науки о данных — именно потому, что компании осознали необходимость специалистов, способных ставить задачи нейросетям и интерпретировать их результаты.
Особенно показателен российский контекст, в котором дефицит ИТ-специалистов оценивается в миллион человек. В таких условиях ИИ выступает не конкурентом, а «умножителем когнитивных способностей» — технологией, позволяющей небольшим командам решать задачи корпоративного масштаба. Вместо массовых увольнений мы видим обратный процесс: компании активно внедряют ИИ-инструменты, но параллельно наращивают штаты, осваивая новые ниши.
Ключевое изменение, которое действительно происходит, — это смена роли программиста. Если раньше ценность заключалась в умении писать код, то теперь важнее становится способность проектировать системы, формулировать задачи для ИИ и контролировать их выполнение. Это напоминает переход от ремесленника, вручную вытачивающего детали, к инженеру, управляющему автоматизированным производством.
Что касается апокалиптичных прогнозов Шмидта о «самосовершенствующемся ИИ» к 2031 году, здесь стоит вспомнить фундаментальное ограничение: даже самая продвинутая нейросеть остаётся инструментом без собственной целеполагающей воли. Она может генерировать код, но не может решить, зачем этот код нужен. Пока не изобретён искусственный интеллект, способный самостоятельно ставить бизнес-задачи, программисты останутся у руля цифровой трансформации.
Вместо страхов перед «восстанием машин» разумнее сосредоточиться на адаптации. Уже сегодня успешный разработчик — это не тот, кто быстрее всех пишет код, а тот, кто умеет:
🔹Формулировать задачи для ИИ на естественном языке.
🔹Анализировать и дорабатывать сгенерированные решения.
🔹Интегрировать автоматизацию в сложные потоки работ (workflow).
Это не конец профессии, а её закономерная эволюция. Как когда-то компиляторы не отменили ассемблер, а лишь подняли планку, так и современные ИИ-инструменты задают новые стандарты работы. Те, кто освоит этот симбиоз, окажутся в выигрыше — остальные действительно рискуют остаться за бортом.
Так стоит ли бояться прогнозов Шмидта? Скорее нет, чем да. Но определённо стоит готовиться к миру, в котором ценность разработчика определяется не количеством написанных им лично строк кода, а умением мыслить системно и управлять интеллектуальными инструментами. В этом смысле ИИ не отменяет программирование — он делает его сложнее и интереснее.
