𝐿𝑢𝑘𝑎

Его щёки вновь потеплели. То ли от опьянения, то ли от того, какое влияние на него оказывала сидящая с ним девушка. Лука смутился, как мальчишка, но в глубине души был счастлив. Он был счастлив, что она позволяет ему быть рядом.

Пробурчав то-то невнятное, Лука взял её руку в свою и нежно поцеловал её ладонь. Он не знал, что двигало им в этот момент: алкоголь или, быть может, что-то другое? Его взгляд не отрывался от Хёны. Лука желал запомнить каждую черточку её лица, каждое её движение, каждое её слово. Он хотел сохранить её в своём сердце навсегда. Вскоре его веки стали непосильно тяжелыми, положив голову на плечо Хёны, его глаза слиплись.

Сегодня вечером Лука был пленником её нежности и заботы. И он не хотел, чтобы этот плен когда-нибудь закончился.

Спина прижата к холодной, шершавой стене, будто ища в ней хоть какое-то подобие опоры. Капли пота стекают по вискам, оставляя влажные дорожки на щеках. Грудь тяжело вздымается, пытаясь нагнать упущенное, жадно вбирая в себя воздух, который кажется густым и обжигающим. Это не просто тренировка, это его способ не сойти с ума, напомнить себе, что он все еще здесь, что он все еще может.

Тренировка до безумия утомляет. Лука чувствует себя словно выжатый лимон, в котором не осталось ни капли сил. Но он не жалеет. Он знает, что только так можно добиться желаемого результата. Только через боль и пот можно достичь совершенства.

Он открывает глаза и смотрит на свое отражение в зеркале. Брови, сведенные к переносице, уставший вид, растрепанные волосы, влажные от пота виски. Из его рта вырвался тяжелый вздох.

Лука не сразу заметил Ивана, появившегося в дверном проеме. Его взгляд скользнул по нему, а в уголках губ мелькнула едва заметная морозная улыбка — ответ, на внезапное вторжение. Еще пару мгновений передышки и он оттолкнулся от стены, выпрямившись, возвращаясь к привычному собранному и уверенному образу.

Тон его голоса хоть и был мягок, но все же ледяные, едва уловимые нотки, словно звон хрустальных колокольчиков, долетали до сознания, принося с собой холодный и отрезвляющий бриз. Он поправил волосы движением руки, кинув на Ивана свой мимолетный высокомерный взгляд.