БИЗНЕС Online

«Я считаю совершенно правильной критику по поводу моды на ифтары. Мода на ифтары — это хреново, суть теряется. Вместо этого каждый выпендривается, у кого деньги есть, себя показывает. Это уже не про отношение к Аллаху, к себе, себя «прочистить». Все начинают пищей заниматься, разными этими развлечениями. Какие могут быть развлечения, когда ифтар идет? Это узкий круг людей должен быть. Подвести итоги, что-то друг другу подсказать, кого-то на путь истинный направить. Посмотреть, какие есть недостатки, «почистить» себя. А так, получается, задницами вертят, концерты делают. Это разве ифтар? Херня это все».

«Во-первых, я хочу сказать как руководитель исполкома Всемирного конгресса татар, что мы уже используем «ифтарную дипломатию». От Дальнего Востока и до Калининграда под эгидой Всемирного конгресса татар наши татарские общественные объединения, предпринимательское сообщество, духовное управление проводят ифтары.

Это системная работа. Ифтар — это не только торжественный ужин и разговение. Это в первую очередь объединяющая, консолидирующая составляющая».

«Я только за то, чтобы такая мода была. <...> Если на ифтар придут 100 человек и из них 10% хотя бы встанут на намаз, уже есть о чем задуматься. Это значит, что уже есть эффект. Против этого рассуждают в основном те, кто не стоит на намазе. Те, кто не поклоняется и не знает, что такое настоящий ифтар. <...> Что касается бизнес-ифтара, посмотрите, это вообще пример. Шесть девушек, у которых на всех 15 детей, собрались и решили: «Давайте мы отменим свои поездки за границу, а деньги потратим на бизнес-ифтар. Проведем его, а деньги передадим детским домам и другим нуждающимся». Те, кто в это не погружается, кто этого не делает, они вот так и рассуждают. Мода. Пусть будет мода на ифтары, чем мода на те вещи, которые неприемлемы».

«Я в этом году впервые держал уразу, полностью вошел и стал частью вот этого «ифтартного мира». Были разные ифтары, начиная от простых лекций и заканчивая какими-то фешен-ифтарами, но я там не был. То, что там происходит, с одной стороны, может вызвать вопросы с точки зрения базовых каких-то исламских вещей, типа простоты и главного смысла — разговения. Когда собираются, условно, попить воду, покушать финики и помолиться. Но Казань же не может просто так это все проводить. Мы всегда были форпостом вот этого северного ислама. И у нас был всегда светский ислам. У нас не было ортодоксального ислама, как мне кажется, никогда. И ислам у нас всегда был тесно связан с социальной жизнью, с бизнесом и культурой <...> И люди в Казани, мне кажется, как раз научились это все грамотно совмещать.

<...> Я провел в этих тусовках (назовем их так, пусть правильно меня поймут) весь месяц. Для меня это было приятно и очень полезно. Я как будто бы новую Казань для себя открыл. Причем Казань такую, какой она была лет сто назад. Когда была исламская интеллигенция, которая приходила на такие собрания».