⬜⬜[🌕 — 🌒 ] : : ремус свой день рождения
⬜⬜⬜⬜⬜ ⬜не сказать, что любил.
он плохо помнил то, что было в детстве. по крайней мере, точно не помнил себя в два и три года. но четвертый день рождения в памяти отпечатался, хоть и не слишком точно.
⬜⬜⬜зато очень красочно.
он помнил, что хоуп испекла торт — сама испекла, без магии, которой обычно и довольно часто пользовался отец. торт был неровным, но вкусным, с большим количеством шоколада — ему запомнилась глазурь — и ярко-зеленой свечкой в виде цифры «4» на верхушке. отец создавал маленьких птичек — «авис», шептал он, — которые заполнили дом своим чириканьем, а потом растворились в нежно-розовом закате, перенимающем оттенки охры.
после пяти лет дни рождения стали тихими. хоуп все еще пекла торты, но они были другими — или, быть может, ему так казалось. не такими яркими, не такими вкусными. попытки найти счастье и радость хоть в чем-то приводили к тому, что ремус в принципе перестал их видеть.
казалось, что после той ночи весь мир просто стал серым, с единственным желтым пятном, сверкающим на иссиня-черном небе каждую середину месяца.
жизнь как-то очень сильно — вновь — поменялась после того, как пришел тот волшебник с длинной бородой и сказал, что теперь ремус будет учиться среди других детей. дети были шумными и их было много, и те трое ребят прилипли к нему, как друбблс, из которых сириус выдувал ядовито-синие шары. они потом еще долго летали по спальне, а потом — что очень забавно — взрывались только над кроватью питера.
он подружился с девочкой, чьи волосы пылали ярче любого костра. лили была милой и улыбчивой, и никогда не спрашивала про его шрамы, а только протягивала конфеты в цветастых обертках. почему-то ему хотелось делиться с ней всем, что происходит в его жизни.
но ремус не хотел говорить им, когда у него день рождения. смущало что-то, он не хотел привлекать внимания, потому что боялся того, что они придумают. а придумывать они могли, умели и активно этим занимались; проще было пересчитать, сколько дней в году они не драили котлы, чем сколько дней, когда они их драили.
но сириус узнал. каким образом — ремус не мог понять всю жизнь, а джеймс и питер не признавались, что не было новостью: джеймс заберет тайну с собой в могилу, а питер — следом. словом, с первого курса хогвартса десятое марта вновь приобретало яркие краски.
особенно ярким фейерверком оно ударило на пятом курсе, на витиеватой лестнице, что вела в астрономическую башню. тогда ему хотелось раствориться в тепле чужих губ и сверкающих серебряных глаз напротив, но сириус ухватил за руку и заставил пойти за собой. «джеймс такую вечеринку устроил, закачаешься!». люпин не хотел говорить, как ему все равно на вечеринку, и джеймса, и всех, кто туда придет, но покорно шел следом. как же ему хотелось поделиться с лили тем, что произошло тогда.
и ему хотелось верить, что теперь так будет всегда. но ремус совсем забыл, что он — далеко не хозяин своей жизни.
⬜⬜⬜и октябрь 1981 взял на себя роль напомнить об этом.
тогда, сидя на полу и держа в руках телефонную трубку, он не думал о своем дне рождении. мысли были не там и не тут, они унесли его куда-то на несколько лет назад, пытаясь заставить поверить в то, что ничего не произошло. не получилось.
ремус не хотел возвращаться к отцу. да и подвергать его опасности тоже. смерть хоуп подкосила, но не добила — вернее, оставила висеть на тонкой нити над пропастью.
он покачивался на этой нити, когда покупал цветы в каком-то маленьком цветочном в годриковой впадине. покачивался, пока огибал улицы, коих тут не сказать, что было много. покачивался, когда опускался на колени рядом с каменной плитой, на которой были выгравированы имена дорогих сердцу людей. тех самых, с кем он привык проводить этот день вместе.
⬜⬜⬜ремус свой день рождения не сказать, что любил.
он плохо помнил то, что было в детстве. и точно не хотел помнить то, что было сейчас.
#marauders
