Есть вопросы, которые я больше не задаю. «Почему?» – один из них. И тебе не стоит. Ответ тебе будет неинтересен. Люди лгут и выкручиваются, когда их загоняют в угол и, как правило, правду ты никогда не узнаешь.

– В какой-то момент в тебе что-то щёлкает, и ты больше не ждёшь понедельника, нового года или дня рождения. Всё решается в считаные секунды, а месть становится целью, к которой ты упрямо идёшь.
– А что за ней?
– Тьма. И безразличие. Именно это я и имел ввиду, когда говорил тебе, что «жить счастливо» не про меня.

Я думаю, что там, – указываю на его грудь, – умирает целая вселенная. Вы прогибаетесь под весом собственной душевной боли, терзаний и обид. Устали от самого себя: мыслей, домыслов и тревог. От невозможности не контролировать, не забегать вперёд и не оглядываться назад. Вы выстраиваете многоходовые планы, а построить собственное будущее неспособны. Что это: глупость или трусость?

Минута, которая переворачивает мой мир и заставляет прочувствовать мужчину, который позволил приблизиться, открывшись, а подняв голову, встречаюсь со взглядом, от которого ноги подкашиваются. То, как он смотрит – с надеждой и тоской, – вызывает желание приблизиться и заключить грозного мужчину в объятия.

Когда злость смешивается с возбуждением, в итоге получается нечто незабываемое и мимолётное, оставляющее воспоминания и желание повторения.

Захлопнув дверь, делаю глубокий вдох, приготовившись к представлению, которое не заказывал.
– Я старше тебя на двадцать лет. Ты мне в дочери годишься, понимаешь?
– Папа старше мамы на четырнадцать. – На меня вываливают аргумент, который, кажется, был приготовлен заранее.
– Четырнадцать не двадцать. Это слишком много, Тася. Тебе девятнадцать. Ты молода, невероятно красива, сексуальна. – Очевидный факт, но слово выталкиваю с трудом. – У тебя ещё всё будет, маленькая.
– Но не с тобой?
– Не со мной. Ты заслуживаешь того, чтобы быть чьим-то единственным выбором. Ты ещё будешь счастливой.