Сплав по реке на байдарках, белые ночи, песни под гитару у костра... Неделя в Карелии обещала стать настоящим приключением для Алисы Богдановой и ее подруг.

Святослав Ремизов отлично знает, какие опасности таят себе быстрые реки. Но что делать, если в твоей лодке оказались городская девчонка и избалованный мопс ? Вдруг за порогом ждут не только препятствия, но и любовь?

Они выросли так быстро, что не успели до конца понять, как здорово быть детьми. Он осознал это остро. Просто что-то почти болезненно кольнуло где-то в груди, заставляя принять простую истину: как прежде уже не будет. Ни одно лето нельзя повторить. Ни один день. Ни одну ночь. Всё, что мы можем,—это только хранить воспоминания. Глубоко в сердце или на бумаге—не важно! Главное—помнить, что прошлое повторить нельзя. И исправить—тоже. Но можно идти вперёд, день за днём проживая жизнь. Настоящую. Ту, что происходит здесь и сейчас.

Принесли меню. Девушка скользнула по нему рассеянным взглядом и предложила:
— Закажи что-нибудь на свой вкус, пожалуйста.
— Уверена?
— Абсолютно. Если честно, я так волнуюсь… — Алиса осеклась, залилась ярким румянцем и опустила глаза.
— Я тоже волнуюсь, — признался я и захлопнул меню. — И совершенно не могу думать о еде. Как насчет пиццы на берегу?
— Ты серьезно?
— Абсолютно! — ответил я убежденно. — В конце концов, мы познакомились в диком карельском лесу, и сейчас уже поздно доказывать друг другу, что мы не такие.
Ее румянец стал еще ярче, но теперь она смело смотрела мне в глаза, и я видел в этом взгляде вызов.
— А еще мы сможем взять с собой Воланчика, — нанес я решающий удар.
— С Воланчиком я готова идти хоть на край света, — ответила она, сдаваясь. — Знаешь, Святослав, ты умеешь убеждать!

Тонкую фигуру скрывала белая рубаха до пят с обережной вышивкой на подоле. Темные пряди обрамляли бледное лицо, на котором янтарным пламенем горели волчьи глаза.
Я спрятал когти и поднял вверх руки, позвал, добавив голосу силы вожака:
— Ясна…
Девчонка зарычала по-звериному, оскалилась, обнажив клыки, и подалась назад. Но не ушла, только слегка пригнулась, против воли уступая.
Я протянул руку вперед и приказал:
— Подойди.
Она недовольно мотнула головой и попятилась, споткнулась о высокий порог, пошатнулась.
Я подался вперед и перехватил ее за запястье, дернул на себя, заставляя подчиниться. Кожу закололо искрами протеста.
Сильная.
Я позволил зверю вести, и девчонка задрожала. Волчья сила затопила тесное помещение, спертый воздух загудел, в оконцах под низким потолком зазвенели стекла. Ясна отчаянно зарычала, дернулась и поникла, принимая мое право.
Я прижал ее к себе, зарылся носом в темные пряди, почти до хруста стиснул хрупкие кости.
Позвал:
— Ясна…
И услышал в ответ сдавленное:
— Отпусти...
— Отпущу, если обещаешь не делать глупости, — ответил я и, не удержавшись, скользнул клыком по ее щеке.

— Ну что, мальчики, идем знакомиться с нашими подопечными? — спросила Катя и почесала пса за ушами.
— Идем, — согласился я.
— Только, Святик, давай поласковее. Там нежные девушки в группе.
— А зачем им поход? — искренне удивился я.
— Наше дело — провести, а не вопросы задавать! — гаркнула Катька, и мопс испуганно заскулил у меня на руках.
— Вообще-то, мое дело — именно задавать вопросы, Катерина! — строго напомнил я.
— Вот и задай их девушкам, Святослав! Прямо сейчас! Только потом не ной!
— Я и не собирался, — обиженно ответил я и направился к автобусу. Катька тяжело вздохнула и пошла за мной.
Добро пожаловать в “Медвежий угол”, ребята!