Во Вторник Спаситель учил в Храме. Конечно не в самом святилище, а на обширном дворе, где народ мог вщаимодействовать с храмовлй прислугой, приобретать и передавать жертвы для жертвоприношения, не заходя в сам храм.
Там же многие и аозносили молитвы.
Надо понимать, что Храм нескольео отличался от наших современных церквей. Это был по сути единственный храм всего народа и всей религии. То есть много тысяч людей стекались именно в это место, чтобы там принести жертвы. В других местах жертва Богу не приносилась.
Таким образом, над храмом постоянно стоял довольно специфический смог горящих жертвенников, с характерным запахом. И если передний двор напоминал огромный церковный рынок, то сам храм напоминал безостановочную бойню, где резали сотни ягнят, быков и голубей. Там же их разделывали, что-то сжигали, что-то раздавали нуждающимся, которые приходили в храм и за этим. Из храма вытекали потоки жертвенной крови, стоял шум и щарах килограммов кипящего ладана и паленой плоти.
Так что, вы вряд ли бв сразу плняли, что происходит, зайдя на двор храма. Но там было людно как нигде в Иерусалиме и, может быть, во всем мире. Не было больше мест, обязывающих собираться такое количество народа именно туда.
И там Спаситель проповедовал, приковывая внимание тысяч, забирая их внимание, потому что это был Его Храм, построенный для Него.
Как вы знаете, Иерусалим находился в римской оккупации, но иудейские движения, пророки, проповеди и пророчества римлян заботили мало. Их заботили террористы зилоты, убивавшие сборщиков налогов и, при случае, солдат. Их беспокоило бы иудейское восстание, если бы к нему были предпосылки. Но для, решения, этой проблемы было оставлео лояльное Риму духовенство, которое не просто успокаивало народ, но и мониторило настроение и опасные группы среди евреев.
Вопрос утраты авторитета был для духовенства еще и вопросом нужности для Рима. Римляне ставили на самую авторитетную силу среди евреев.
Возникновение в Храме Иисуса было заявкой на возникновение нового авторитета, а значит угрозой доступа к римской кормушке.
Его проповедь в Храме была воспринята как вторжение на личную территорию и прямой вызов.
Духовенстао засылает провокаторов, они задают Христу вопрос о дани Цезарю. Платить ли еë?
Бунтарь должен был ответить так, чтобы можно было сразу сдать его римлянам. Но Он не был бунтарëм против Рима. Цезарево Цезарю, так сказал Он.
Взять Проповедника прямо в храме, силами своей стражи, значило бы закопать себя сразу, и в глазах народа, а потом и римлян.
Действовать нужно было иначе. Не публично, и так, чтобы можно было провести нужный суд с нужным приговором, и так передать дело римлянам.
Осталось найти своего человека в ближайшем окружении конкурента.
