Тёмные времена | Артём Рагимов
13.02.202506:10
За потрясающими фотографиями обращайтесь только к Тане: tanyakorneeva.ru
28.01.202507:23
В феврале — Крым
23.01.202520:31
—
ПАЛЯНИЦЯ
Хлебни горилкы, тришечка поплачь.
Устроили подлянку москали нам:
до Выставки Народных Неудач,
до павильона нэнька-Украина,
бровями перед этим поиграв
на азиатских некрасивых лицах,
«мопедом» переправили вчера
железную — три пуда — паляницю.
Ни лобзик не берёт её, ни нож,
но написали клятые метисы:
«Когда её всем миром изгрызёшь,
тогда не будет бусиков и Тисы.
И Крым опять по сути станет ваш,
откроются границы, и пшеница
со стеблями, как жёлтый карандаш,
на общем поле вдруг зашевелится».
Но плачь и пей, нэсчасный мий Тарас,
ту паляницю вкралы вже у нас!
За три копийкы як черме́т продали,
щчоб мы с тобой и дальше воевали.
—
ПАЛЯНИЦЯ
Хлебни горилкы, тришечка поплачь.
Устроили подлянку москали нам:
до Выставки Народных Неудач,
до павильона нэнька-Украина,
бровями перед этим поиграв
на азиатских некрасивых лицах,
«мопедом» переправили вчера
железную — три пуда — паляницю.
Ни лобзик не берёт её, ни нож,
но написали клятые метисы:
«Когда её всем миром изгрызёшь,
тогда не будет бусиков и Тисы.
И Крым опять по сути станет ваш,
откроются границы, и пшеница
со стеблями, как жёлтый карандаш,
на общем поле вдруг зашевелится».
Но плачь и пей, нэсчасный мий Тарас,
ту паляницю вкралы вже у нас!
За три копийкы як черме́т продали,
щчоб мы с тобой и дальше воевали.
—
27.12.202408:27
—
Из женской бороды, корней гор,
медвежьих жил, рыбьих голосов,
птичьей слюны и шума кошачьих шагов —
из всего, что уже не найти в мире,
я создал ПРИЧИНУ, по которой
не могу выпить водочки с А. П. Антиповым.
Но, видимо, сегодня Рагнарёк.
—
Из женской бороды, корней гор,
медвежьих жил, рыбьих голосов,
птичьей слюны и шума кошачьих шагов —
из всего, что уже не найти в мире,
я создал ПРИЧИНУ, по которой
не могу выпить водочки с А. П. Антиповым.
Но, видимо, сегодня Рагнарёк.
—
10.12.202419:49
С Юлей Чичериной вот сфотался 🌚
11.11.202422:48
над серым дымом душных кочегарен,
над толпами, идущими вслепую,
летит, летит, летит, летит Гагарин,
и времени вокруг не существует,
и у него улыбка молодая,
страна, по сути, тоже молодая,
и песня происходит молодая,
и вечность молодая, молодая.
Дочитал сборник Ани Долгаревой — это просто мощь. Очень советую ознакомиться, если вы ещё не.
над толпами, идущими вслепую,
летит, летит, летит, летит Гагарин,
и времени вокруг не существует,
и у него улыбка молодая,
страна, по сути, тоже молодая,
и песня происходит молодая,
и вечность молодая, молодая.
Дочитал сборник Ани Долгаревой — это просто мощь. Очень советую ознакомиться, если вы ещё не.
11.02.202518:36
Сегодня с Динарой Керимовой и Александром Цурканом читали ребятам в Харцызске и Макеевке
25.01.202509:25
А также доброе утро
23.01.202520:31
Вот не хотел ничего про хохлов больше постить, но Караулов, но Пелевин!..
16.12.202420:20
Если страдаете бессонницей, рекомендую послушать мой бубнёж на Литклуб.TV. Шутка ли: за время беседы Рома Сорокин трижды уснул и едва не стукнулся головой о стол (см. 20:31)
09.12.202418:36
НАВАЛЬНЫЙ В РАЮ
I
Навального пустили в рай
(да потому что нахуй надо,
ещё начнёт в своём аду
под Господа копать;
а тут как будто на виду,
под чутким взором Михаила,
не станет кляузы строчить
об этом и о том).
II
Архангел Михаил:
— Ну, Лёха, стало быть, смотри,
у нас, конечно, не столица,
ну и тем более не ад
девятки нарезать,
но тоже есть свои круги —
кружки точнее. Понимаешь?
По интересам тут, в раю,
усопшие сидят.
Вот, например, весёлый круг
любителей стихов и песен:
Высоцкий, Бродский, Витя Цой,
гитара, дивный сад.
А вот, короче, вечный бой:
дискуссия о христианстве —
там Достоевский и Толстой
шумят, как майский гром.
А тут рисуют облака
под руководством Васнецова.
Попробуй, может?..
Навальный:
— Ой, да ну…
К Высоцкому хочу.
III
Высоцкий:
— Здарова, что ли!
Навальный:
— Алексей.
Высоцкий:
— Поёшь, играешь, сочиняешь?
Навальный:
— Ну, сочинял, бывало, да,
но только не стихи…
Бродский:
— Исполнишь, что-нибудь?
Навальный:
— Потом...
Высоцкий:
— Когда потом? Забудь потомы!
Здесь нету завтра и вчера,
здесь время не идёт.
Навальный:
— Ну в общем, жил да был...
Высоцкий:
— Ага!
Навальный:
— Ну, в общем, царь один построил
себе громаднейший дворец
на тёплом берегу.
И был дворец такой большой,
такой красивый и богатый,
что возмущаться стал народ...
Цой:
— Чему?
Навальный:
— Щас объясню...
Народ по сути голодал.
Бродский:
— Прям голодал?
Навальный:
— Ну нет, конечно,
но мог бы есть ещё сытней
и ездить на Гоа.
И вот пришёл простой юрист.
Ну, то есть, как это... Законник!
И всё народу рассказал
про жадного царя.
«Вставайте, люди, — говорит, —
валите этого колосса,
и будем жить, как при царях
соседних государств.
Они, конечно, иногда
бывают тоже крутоваты
и лупят собственный народ
по сути ни за что...
Зато получишь по башке
или коленке не со злобы,
а после вкусный круассан
в темнице подадут».
Высоцкий:
— И что народ?
Навальный:
— Народ восстал!
Долой, кричит, твои палаты...
Высоцкий:
— А где ещё царям сидеть?
Бродский:
— Володя, дай сказать.
Высоцкий:
— Да ну, какая-то хуйня!
Давай-ка сразу подытожим.
Какой у сказочки конец?
Какая там мораль?
Навальный:
— Мораль — борись! Не верь царям!
Люби! Любовь сильнее страха!
За всё хорошее топи́!
Донаты отправляй!
Высоцкий:
— Ну всё, завязывай, задрал!
Мы хоть и варимся в эфире,
но и его проветрить бы
от этой духоты.
Давай-ка лучше я спою
тебе про лётчика Серёжу.
Он тоже где-то здесь кружи́т
в архангельском полку...
IV
В раю бывает хорошо:
друзья, товарищи, родные
и в мягкой дымке неземной
златые купола.
Устанешь — сядь на облака
и просто радуйся тому, как
звезда с звездою говорит
и светится Москва.
Но Лёха рай не заценил:
«Да ну вас к чёрту с вашим раем!
Я лучше сказку Сатане
попробую продать».
I
Навального пустили в рай
(да потому что нахуй надо,
ещё начнёт в своём аду
под Господа копать;
а тут как будто на виду,
под чутким взором Михаила,
не станет кляузы строчить
об этом и о том).
II
Архангел Михаил:
— Ну, Лёха, стало быть, смотри,
у нас, конечно, не столица,
ну и тем более не ад
девятки нарезать,
но тоже есть свои круги —
кружки точнее. Понимаешь?
По интересам тут, в раю,
усопшие сидят.
Вот, например, весёлый круг
любителей стихов и песен:
Высоцкий, Бродский, Витя Цой,
гитара, дивный сад.
А вот, короче, вечный бой:
дискуссия о христианстве —
там Достоевский и Толстой
шумят, как майский гром.
А тут рисуют облака
под руководством Васнецова.
Попробуй, может?..
Навальный:
— Ой, да ну…
К Высоцкому хочу.
III
Высоцкий:
— Здарова, что ли!
Навальный:
— Алексей.
Высоцкий:
— Поёшь, играешь, сочиняешь?
Навальный:
— Ну, сочинял, бывало, да,
но только не стихи…
Бродский:
— Исполнишь, что-нибудь?
Навальный:
— Потом...
Высоцкий:
— Когда потом? Забудь потомы!
Здесь нету завтра и вчера,
здесь время не идёт.
Навальный:
— Ну в общем, жил да был...
Высоцкий:
— Ага!
Навальный:
— Ну, в общем, царь один построил
себе громаднейший дворец
на тёплом берегу.
И был дворец такой большой,
такой красивый и богатый,
что возмущаться стал народ...
Цой:
— Чему?
Навальный:
— Щас объясню...
Народ по сути голодал.
Бродский:
— Прям голодал?
Навальный:
— Ну нет, конечно,
но мог бы есть ещё сытней
и ездить на Гоа.
И вот пришёл простой юрист.
Ну, то есть, как это... Законник!
И всё народу рассказал
про жадного царя.
«Вставайте, люди, — говорит, —
валите этого колосса,
и будем жить, как при царях
соседних государств.
Они, конечно, иногда
бывают тоже крутоваты
и лупят собственный народ
по сути ни за что...
Зато получишь по башке
или коленке не со злобы,
а после вкусный круассан
в темнице подадут».
Высоцкий:
— И что народ?
Навальный:
— Народ восстал!
Долой, кричит, твои палаты...
Высоцкий:
— А где ещё царям сидеть?
Бродский:
— Володя, дай сказать.
Высоцкий:
— Да ну, какая-то хуйня!
Давай-ка сразу подытожим.
Какой у сказочки конец?
Какая там мораль?
Навальный:
— Мораль — борись! Не верь царям!
Люби! Любовь сильнее страха!
За всё хорошее топи́!
Донаты отправляй!
Высоцкий:
— Ну всё, завязывай, задрал!
Мы хоть и варимся в эфире,
но и его проветрить бы
от этой духоты.
Давай-ка лучше я спою
тебе про лётчика Серёжу.
Он тоже где-то здесь кружи́т
в архангельском полку...
IV
В раю бывает хорошо:
друзья, товарищи, родные
и в мягкой дымке неземной
златые купола.
Устанешь — сядь на облака
и просто радуйся тому, как
звезда с звездою говорит
и светится Москва.
Но Лёха рай не заценил:
«Да ну вас к чёрту с вашим раем!
Я лучше сказку Сатане
попробую продать».
10.11.202414:43
—
На жёлтой кухне, маленькой, как ящик,
Среди людей, отчаянно дымящих,
С трудом себя под утро отыскал.
Судьбу читали по коньячной гуще,
По голосам дроздов, уже поющих,
По линиям потресканных зеркал
(Устали верить старенькой колоде).
«Помедленнее!» — заревел Володя,
А молодость прошла наискосок
И стала чёрно-белым фотоснимком...
Идём, родная, полежим в обнимку,
Забудемся хотя бы на часок.
—
На жёлтой кухне, маленькой, как ящик,
Среди людей, отчаянно дымящих,
С трудом себя под утро отыскал.
Судьбу читали по коньячной гуще,
По голосам дроздов, уже поющих,
По линиям потресканных зеркал
(Устали верить старенькой колоде).
«Помедленнее!» — заревел Володя,
А молодость прошла наискосок
И стала чёрно-белым фотоснимком...
Идём, родная, полежим в обнимку,
Забудемся хотя бы на часок.
—
25.01.202509:25
22.01.202516:29
15.12.202417:26
Занял первое место в национальной литературной премии «Слово», номинация «Молодой автор. Поэзия». Дачу в Переделкине пока не предлагали. Жду…
13.11.202415:05
А про нас тут «Сноб» написал. Точнее про «Артмеханику», где разные классные группы спели песни на стихи финалистов «Филатова».
P. S. Не понимаю, зачем переписали мой комментарий. Какой-то деревянный чиновничий язык получился, я так не говорил 😁
P. S. Не понимаю, зачем переписали мой комментарий. Какой-то деревянный чиновничий язык получился, я так не говорил 😁
07.11.202408:31
Васнецов, картина маслом
31.01.202507:54
25.01.202509:23
Вообще, я понял, что для меня стихи Воденникова — больше звук, чем буква. С листа они воспринимаются сильно иначе, нежели на слух (даже если читаешь сам и слышишь собственный голос).
На бумаге мне иногда не хватает какой-то твёрдости текста — читаю и теряю фокус. Но когда эти стихи звучат, необходимость в твёрдости пропадает. Начинает увлекать сама интонация, мелодия произносимого (мелодия смыслов). Чтение превращается в слушание — а слушать Д. Б. всегда интересно, в том числе потому, что его мысль одновременно точна и необычна.
Вспоминаю теперь, что в полуфинале «Филатова» Воденников сказал: следуйте за звуком. Есть о чём поразмыслить.
На бумаге мне иногда не хватает какой-то твёрдости текста — читаю и теряю фокус. Но когда эти стихи звучат, необходимость в твёрдости пропадает. Начинает увлекать сама интонация, мелодия произносимого (мелодия смыслов). Чтение превращается в слушание — а слушать Д. Б. всегда интересно, в том числе потому, что его мысль одновременно точна и необычна.
Вспоминаю теперь, что в полуфинале «Филатова» Воденников сказал: следуйте за звуком. Есть о чём поразмыслить.
17.01.202513:04
—
СИБИРЬ — МОСКВА
*
От Новосибирска до Иркутска —
тысяча восемьсот километров по трассе.
Это примерно как от Москвы до Берлина.
«Приятно встретить земляка», —
сказала мне, новосибирцу,
иркутянка в Домодедове.
*
Я глаза разлепил и, не слыша свой собственный крик,
позабыв о родной невесомости, тёплых ночах,
сей же миг ощутил, что холодный большой материк
мёртвым грузом лежит на моих неокрепших плечах.
Угораздило ж мне тут родиться. Господь, помоги!
На морозе гудит оловянная эта земля.
Материк — матерь рек, со́пок, рямов, тайги —
стылой влагой своей накормил до отказа меня.
Но устав от его холодов, неподвижной воды,
я вскричал: «Отпусти! Унести этот груз не смогу!».
И рванул — как лисица хвостом, заметая следы
тенью прожитых зим, распластавшейся на снегу.
*
Томск → Омск → Мск.
Чем дальше на запад,
тем [больше теряешь].
*
Пельмени без водки едят только собаки.
Собаки вообще почему-то пренебрегают водкой.
Они греются шерстью, как принцесса у Миядзаки,
линяют и выглядят, словно жёваная вехотка.
Я вот думаю иногда: это даже забавно —
жить в местах, где погода попытается убить тебя непременно.
И единственная приемлемая форма бытия — за баром.
Или столиками в пельменной,
что на Красном проспекте. Каждый день спозаранку
выбирался, бывало, из дома, чтобы сразиться снова
с пустотой и недружественной атмосферой.
Я — закованный в унты и норковую ушанку
Аста́ртес, несущий русское слово
и русскую веру.
А вообще, зима в Сибири — это не так уж страшно.
И всего на полгода — где-то меньше, а где-то больше
(летом здесь очень жарко — и тогда врукопашную
ты сражаешься с роем мошек).
Не безмолвие белое, в общем. Да вот хоть на берёзах
есть полоски чёрного цвета, желтят синицы…
Но покуда январь, не разбавленные спиртом слёзы
замирают сосульками на ресницах.
*
Увези меня, вагон,
За далёкий перегон.
Увези меня, собака,
В Уренгой и в Оймякон.
Как бишь там о серебре?
Гром и лужи в декабре!
Мокнут лапы, мокнут шубы
На лисе и на бобре.
То капель, то холода —
Ни туда и ни сюда.
Вот при Грозном были зи́мы,
А не эта ерунда.
*
Иртыш кипел в крутых брегах,
Вздымалися седые волны…
К. Ф. Рылеев
Отчего, атаман, в глухомани беспечно лежишь?
Занемо́жил поди — ну нельзя ж засыпать просто так.
Ты спроси толмача, про кого закипает Иртыш.
Может, князь Карача собирает кровавый ясак
Или кто-то крадётся в ночи… Ты ведь сам возвещал,
Что Сибирь велика, но в горсти уместится твоей.
Аль постиг, что её не пугает стрельцова пищаль
И твоих молодцов не вернут сорока́ соболей?
Говорю же: угрюмые, лешие это места.
Из-за чёрных болот комаров налетает орда,
За верстою верста — ни тебе кабака, ни креста.
Или стрелы в бока, или буйная в реках вода.
Ну да ладно, лежи на походной постели пока.
Только странную вещь напоследок скажу — и молчу.
Мне бы тоже хотелось когда-нибудь встретить врага —
Вот такого, каким для тебя стал коварный Кучум.
—
СИБИРЬ — МОСКВА
*
От Новосибирска до Иркутска —
тысяча восемьсот километров по трассе.
Это примерно как от Москвы до Берлина.
«Приятно встретить земляка», —
сказала мне, новосибирцу,
иркутянка в Домодедове.
*
Я глаза разлепил и, не слыша свой собственный крик,
позабыв о родной невесомости, тёплых ночах,
сей же миг ощутил, что холодный большой материк
мёртвым грузом лежит на моих неокрепших плечах.
Угораздило ж мне тут родиться. Господь, помоги!
На морозе гудит оловянная эта земля.
Материк — матерь рек, со́пок, рямов, тайги —
стылой влагой своей накормил до отказа меня.
Но устав от его холодов, неподвижной воды,
я вскричал: «Отпусти! Унести этот груз не смогу!».
И рванул — как лисица хвостом, заметая следы
тенью прожитых зим, распластавшейся на снегу.
*
Томск → Омск → Мск.
Чем дальше на запад,
тем [больше теряешь].
*
Пельмени без водки едят только собаки.
Собаки вообще почему-то пренебрегают водкой.
Они греются шерстью, как принцесса у Миядзаки,
линяют и выглядят, словно жёваная вехотка.
Я вот думаю иногда: это даже забавно —
жить в местах, где погода попытается убить тебя непременно.
И единственная приемлемая форма бытия — за баром.
Или столиками в пельменной,
что на Красном проспекте. Каждый день спозаранку
выбирался, бывало, из дома, чтобы сразиться снова
с пустотой и недружественной атмосферой.
Я — закованный в унты и норковую ушанку
Аста́ртес, несущий русское слово
и русскую веру.
А вообще, зима в Сибири — это не так уж страшно.
И всего на полгода — где-то меньше, а где-то больше
(летом здесь очень жарко — и тогда врукопашную
ты сражаешься с роем мошек).
Не безмолвие белое, в общем. Да вот хоть на берёзах
есть полоски чёрного цвета, желтят синицы…
Но покуда январь, не разбавленные спиртом слёзы
замирают сосульками на ресницах.
*
Увези меня, вагон,
За далёкий перегон.
Увези меня, собака,
В Уренгой и в Оймякон.
Как бишь там о серебре?
Гром и лужи в декабре!
Мокнут лапы, мокнут шубы
На лисе и на бобре.
То капель, то холода —
Ни туда и ни сюда.
Вот при Грозном были зи́мы,
А не эта ерунда.
*
Иртыш кипел в крутых брегах,
Вздымалися седые волны…
К. Ф. Рылеев
Отчего, атаман, в глухомани беспечно лежишь?
Занемо́жил поди — ну нельзя ж засыпать просто так.
Ты спроси толмача, про кого закипает Иртыш.
Может, князь Карача собирает кровавый ясак
Или кто-то крадётся в ночи… Ты ведь сам возвещал,
Что Сибирь велика, но в горсти уместится твоей.
Аль постиг, что её не пугает стрельцова пищаль
И твоих молодцов не вернут сорока́ соболей?
Говорю же: угрюмые, лешие это места.
Из-за чёрных болот комаров налетает орда,
За верстою верста — ни тебе кабака, ни креста.
Или стрелы в бока, или буйная в реках вода.
Ну да ладно, лежи на походной постели пока.
Только странную вещь напоследок скажу — и молчу.
Мне бы тоже хотелось когда-нибудь встретить врага —
Вот такого, каким для тебя стал коварный Кучум.
—
12.11.202415:01
К тридцати двум годам наконец распробовал Мандельштама — и теперь не могу оторваться. Есть у него и своя тонкая прелесть:
И абсолютно прямые вещи, из которых явно вырос мой любимый Бродский:
И что-то совсем космически вечное:
И почему-то мне ужасно удивительно, что люди могли писать вот так сто лет назад.
Возьми на радость из моих ладоней
Немного солнца и немного мёда,
Как нам велели пчёлы Персефоны.
Не отвязать неприкреплённой лодки,
Не услыхать в меха обутой тени,
Не превозмочь в дремучей жизни страха.
Нам остаются только поцелуи,
Мохнатые, как маленькие пчёлы,
Что умирают, вылетев из улья.
И абсолютно прямые вещи, из которых явно вырос мой любимый Бродский:
С важностью глупой, насупившись, в митре бобровой
Я не стоял под египетским портиком банка,
И над лимонной Невою под хруст сторублёвый
Мне никогда, никогда не плясала цыганка.
И что-то совсем космически вечное:
Не у меня, не у тебя — у них
Вся сила окончаний родовых:
Их воздухом поющ тростник и скважист,
И с благодарностью улитки губ людских
Потянут на себя их дышащую тяжесть.
Нет имени у них. Войди в их хрящ —
И будешь ты наследником их княжеств.
И для людей, для их сердец живых,
Блуждая в их извилинах, развивах,
Изобразишь и наслажденья их,
И то, что мучит их, — в приливах и отливах.
И почему-то мне ужасно удивительно, что люди могли писать вот так сто лет назад.
30.10.202408:49
Выступал на днях в Сеченовском Университете
Показано 1 - 24 из 37
Войдите, чтобы разблокировать больше функциональности.