🤍
🤍🤍🤍🤍🤍🤍🤍🤍🤍🤍🤍🤍

Она приезжает в Инквизицию непривычно рано. Вокруг царит сонное безмолвие, и Лу уже предвкушает, как через считанные минуты уединится на общем балконе в жилой зоне. Там в абсолютной тишине она будет наслаждаться горячим кофе и рассматривать стеклянные, сияющие в лучах восходящего солнца высотки Центра.
 
  Лу быстро идёт по пустым коридорам, но, поравнявшись с кабинетом Жонсьера, чуть замедляет шаг. Тихо вздыхает, бросив взгляд на закрытую дверь, которую никто не открывал с тех пор, как Марк после казни жены взял длительный отпуск.
 
С момента переворота прошло уже несколько месяцев. За это время многое изменилось. Не только в городе, но и в жизни Лу тоже.
 
Она получила повышение, подтвердила третью ступень, обзавелась новеньким байком и перевезла в Центр мать.
 
На работе же всё осталось по-прежнему — разве что больше не было Марка. И отчего-то его отсутствие с каждым днём ощущалось лишь острее.
 
Никто не знал, когда он вернётся и вернётся ли вообще. Даже Иво.
 
В какой-то момент Лу поймала себя на том, что слишком часто думает о Жонсьере.
 
Анализировать странную потребность узнать о нём хоть что-то она отказывалась. Говорила себе, что просто переживает как за коллегу, не более.
 
Однако, когда поняла, что оставаться в неведении стало попросту невыносимо, задала вопрос Мартену. Поинтересовалась как бы между прочим, изо всех сил стараясь придать лицу невозмутимое выражение.
 
Иво бросил на неё какой-то слишком внимательный взгляд, разгадать значение которого Лу так и не смогла. После небольшой паузы ответил:
 
— Я не знаю, где Марк. Но не сомневаюсь, что он в порядке и скоро вернётся.
 
Со дня того разговора прошло уже шесть недель…
 
Быстро сварив кофе, Лу с большой кружкой в руках отправляется в жилую зону. Толкает неприметную дверь и ступает на широкий балкон.
 
Не сделав и пары шагов, замирает, уставившись на стоящего к ней спиной человека, и тихо ахает от неожиданности.
 
Тот, потревоженный её внезапным вторжением, медленно оборачивается. Карие глаза встречаются с серо-голубыми.
 
Лу с силой стискивает чашку обеими руками, совершенно не замечая, как нестерпимо горячо становится ладоням.
 
Она рассматривает Марка открыто, не стесняясь. Отмечает залёгшую меж бровей морщину, чуть больше серебристых нитей в каштановых волосах и лёгкую улыбку, что на мгновение трогает его губы при виде её.  
 
То, что и сама улыбается, осознаёт не сразу.
 
Какое-то время они пребывают в тишине, всё так же не разрывая зрительного контакта, словно оба оказываются не в силах отвести друг от друга взгляд.
 
Первым в себя приходит Жонсьер. Прочищает горло и спрашивает, вскинув бровь:
 
— Рид, вас не учили здороваться?
 
Тон его нарочито ворчливый, такой привычный. В этот момент Лу чувствует себя так, словно к ней, наконец, вернулась маленькая, но очень важная частичка её жизни.
 
Не переставая улыбаться, она делает шаг. Следом ещё один. И ещё. Останавливается рядом с Марком и произносит:
 
— С возвращением, месье Жонсьер. — После небольшой паузы добавляет: — Рада вас видеть.
 
Он внимательно изучает её лицо, как будто пытается найти там следы неискренности. Наконец, мягко улыбнувшись, отвечает:
 
— Я тоже рад вас видеть, Рид. Поздравляю с повышением и третьей ступенью.
 
— Для того, кто отсутствовал так долго, вы слишком хорошо осведомлены, — хмыкает она. — Интересовались мной?
 
Как всегда, Лу говорит быстрее, чем думает. Однако укорить себя не успевает.
 
— Да, — спокойно отвечает он. — Так же, как и вы мной.
 
К щекам приливает краска. Лу уже открывает рот, чтобы возразить, как Жонсьер добавляет негромко:
 
— Мне было приятно узнать о вашем беспокойстве.
 
Вот так просто. Открыто. Обезоруживающе.
 
— Расскажете, где были всё это время? — тихо выдыхает она.
 
— Да, — отзывается Марк. — А вы — о том, в какие неприятности успели влипнуть в моё отсутствие.
 
Лу фыркает и усмехается. Глядя на лукаво улыбающегося Марка, согласно кивает.

Прижав к себе Мию, наклонившись к ее макушке, чтобы вдохнуть в себя живительный аромат медовой розы в предрассветных лучах солнца, Виктор с облегчением прикрыл глаза. Смерть обошла Мию, хотя дыхание ее ощутимо коснулось тонкой шеи девушки.