Малькевич Live

В зону боевых действий меня долго не пускали. Моя мама – Екатерина Шевцова, известный журналист. Она, конечно, была против. Но я всё равно рвалась. И вот в какой-то момент в голове щёлкнуло: «Всё, беру отпуск». Всем сказала, что еду в Турцию. А вместо Турции отправилась... в Курск.

С Курском у меня связана очень личная семейная история. Мой дед – генерал-майор Нагорный Григорий Афанасьевич. Он был главой управления КГБ по Курской области, служил в СМЕРШе, в контрразведке. Именно там он встретил мою прабабушку. В Курске до сих пор живут мои родственники, а на доме, где жил дед, висит мемориальная доска. Поэтому это место для меня особенное, семейное.

Я не могла остаться в стороне. Сначала я поехала на две недели. Потом делала вид, что заболела, чтобы продолжать поездки. Каждую пятницу после работы садилась за руль своего Opel’а и ехала. В 4 утра уже была в Курске. В воскресенье – обратно. Потом стало тяжело ездить туда-обратно – и всё, я просто осталась.

Последний раз дома была в декабре, когда приезжала на прямую линию с Владимиром Владимировичем. В феврале пару дней была в поездке с Апти Ароновичем [Алаудиновым, командиром спецназа «Ахмат». – Прим. ред.] – и всё.

Мама и папа сначала ругались. Но сейчас меня поддерживают все: и родители, и бабушки-дедушки, и крёстная. Каждый день созваниваемся. У меня небольшой круг друзей, но все, кто остался рядом – настоящие. А те, кто отвернулись ещё в начале СВО, – ну и пусть. Кто-то уехал в Казахстан, в Грузию, кто-то говорил: «Ты что, поддерживаешь войну?» Мне такие люди не нужны. Я не хочу быть с ними даже в одном информационном поле.

Позывной «Кадет» не случаен. Я учился в кадетской школе, до этого жил в интернате. Опекала меня моя бабушка. С 2002 года я кадет.

В Скадовске у нас есть кадетские классы, много молодежи вовлечено в общественную жизнь, в том числе в

Самые тяжелые моменты всегда связаны с людьми. В 2023 году террористы подорвали руководителя исполкома партии «Единая Россия» – Владимира Малова. Он просто проезжал мимо, а под его машину заложили взрывное устройство.

Светлый, добрый, искренний человек... Вчера еще мы работали вместе, а сегодня его нет. Ему было 60 лет. Он никогда никому не угрожал, не произнес дурного слова. Просто уничтожили...

Больно терять своих ребят. Больно, когда делаешь все возможное, но этого оказывается мало. Мы остаемся людьми, потому что у нас есть честь и совесть. И страх нам неведом.

Компетентные органы задержали и тех, кто закладывал взрывное устройство, и тех, кто передавал координаты. Мы знаем, что все это было не зря. В наших глазах нет страха. В нашем коллективе есть девиз:

Я подал заявку на участие в конкурсе «Лидеры России. Политика». Уверен, что у меня есть необходимые навыки, опыт и знания, чтобы предложить себя старшим товарищам в качестве кандидата.

Я также участвую в

Проект «Знаток Русского Донбасса 2.0» реализуется при поддержке

Во многих ведомствах, среди наших коллег и граждан сложился, мягко говоря, странный настрой: мол, в Одессе нас никто не ждёт, освобождать некого. Честно говоря, не понимаю, откуда такие мысли. Я открыл свои контакты не только для одесситов, но и для всех, кто ещё тогда, много лет назад, душой был за ту оставшуюся часть Украины. Тех, кто до сих пор ждёт освобождения от преступного киевского режима и прихода русской армии. Люди должны находить контакт и общаться.

Я ежедневно получаю письма – кто-то находит меня через телеграм-канал или

Я 15 лет занималась синхронным плаванием. С трёх лет. Причём моя крёстная – мой первый тренер. Я её, кстати, на первой же тренировке укусила.

Была в юношеской сборной России, за плечами – чемпионат мира, чемпионаты России, многократные Спартакиады. Всё это – часть моей жизни.

И знаете, спорт мне здесь, в армии, очень пригодился. Всё то же самое: дисциплина, физическая подготовка, моральная закалка. Один в один. Для меня почти ничего не изменилось. Просто форма другая, задачи другие, но суть та же. Спорт научил меня быть готовой ко всему.

2025 год – это 80 лет Великой Победы. У меня много времени будет уходить на

В этом году мне будет славные 33 года. Я никуда не выезжал с 2014 по 2016 годы. Была блокада Луганска – экономическая и продовольственная. Потом наступило разъединение с родными, потому что я сам уроженец Горловки, и мои мама, папа и сестра остались там. Мы не виделись два года – до начала знаменитой Дебальцевской операции. И только когда открылась «дорога жизни», я наконец смог воссоединиться с семьёй. С 2014 года и по сегодняшний день я нахожусь в Луганске – с периодическими командировками либо на передовую, либо глубоко в тыл.

Если говорить обо мне как о журналисте, то понимаешь, что в твоих руках действительно – пусть это не звучит слишком высокопарно – настроение людей. Не судьбы, не быт, а именно настроение. Это очень важно. За что я сегодня стою и сражаюсь – так это за возвращение улыбки на лица горожан. Потому что начинается эпоха мирного времени. Пока не везде, конечно. Но я могу сказать уверенно про Луганск и про отдельные города ЛНР, которые сегодня полноценно интегрируются.

И здесь просто чувство долга перед своими людьми. Донбасс всегда был таким. Мы с 2014 года к этому привыкли. Многие уже не представляют, как это – жить по-другому. Больше всего, конечно, жаль детей, которые с 2014 года не знают, что такое настоящая мирная жизнь. Но я уверен – всё это вернётся. Как раньше говорили: Донбасс – это уголь. Донбасс – это сталь. Донбасс – это люди, глядящие вдаль. Поэтому всё обязательно наладится.

Живописью я занимаюсь давно. С 2006 года начала оформлять интерьеры и фасады, а первый мурал создала в Ленинградской области, в Тосно, где живу. Это был мой подарок городу к 9 Мая и дань уважения нашим воинам. Тогда я хотела поддержать бойцов, показать, насколько они важны для нас. Этот мурал разлетелся по разным регионам страны, и именно благодаря ему я попала в движение «Катюша», где тоже началась моя творческая деятельность.

В Донецке мы создали

Недавно погиб мой друг с позывным «Талиб» [Уроженец Северной Осетии Марат Тибилов погиб в Сунджанском районе в недавно освобождённом от ВСУ селе Черкасское Поречное. – Прим. ред.]. Герой России. Думаю, многие видели эту трагическую новость. Он действительно был мне очень близким человеком. Мы давно знакомы. Вместе ездили в самые опасные места. У меня есть видео, где он отдаёт мне свой бронежилет – я выкладывала это у себя в телеграм-канале.

Он всегда был тем человеком, к которому я могла обратиться в трудную минуту. Мог предостеречь, поддержать. Настоящий Человек – с большой буквы. Когда я узнала о его гибели, это был огромный удар. Потому что ещё вчера мы сидели рядом, разговаривали, а сегодня... его увозят в чёрном мешке. Это было очень тяжело.

В самом начале мне было непросто перестроиться. Но я увидела, как люди сплотились. Здесь никого не оставляют в беде. Я познакомилась с ребятами из Старой обороны Курчатова – это атомщики. Днём они работали на атомной станции, а по вечерам – дежурили в больнице, абсолютно добровольно, без какой-либо оплаты. Девушки с той же станции приходили помогать медсёстрам.

Я своими глазами видела, как привозят раненых, и как этим людям просто важно быть рядом, помогать. И для меня это самое главное: в беде мы вместе. Один большой, крепкий кулак.

Три года назад я переехал в Херсонскую область. До этого работал руководителем аппарата главы Псковской области.

Я не приехал сюда в 2022 году – я здесь с 2014-го. Луганск, Донецк, детские слезы, серьезные испытания, начало борьбы за русский мир – все это мне знакомо не понаслышке. Тогда я еще работал спасателем, а не чиновником, но для себя не мог принять другого решения, кроме как быть рядом с людьми, которым нужна помощь – и физическая, и духовная. Опыт, который я получил на большой земле, требовал реализации здесь.

Мне было важно быть рядом, подставить плечо тем, кто здесь живет, помочь им найти свое место в нашей общей жизни. Да, путь был трудным, но я не жалею – это мой выбор. Потери, ранения, контузии – все это ничто по сравнению с тем, что я приобрел. А главное – я нашел здесь большую семью.

Миссия не завершена. Главное сражение идет не только на поле боя, но и в головах людей. Наша с вами задача – вытеснить навязанные ложные установки, привить молодежи чувство патриотизма, долга, сопричастности к судьбе Родины.

У меня до сих пор остался осколок в голове. История, на самом деле, непростая. При ранении было порядка 7–10 осколков, точно не помню. Лежал на операционном столе, и, благо, технологии позволяют наблюдать, как всё происходит: вот один кусочек достали, вот ещё один... Но один остался в голове.

Чтобы его извлечь, нужно серьёзно вмешиваться в череп, а врачи говорят: оно того не стоит. Он лежит, никуда не двигается, и риск операции выше, чем возможный вред от его присутствия. Возможно, в будущем медицина шагнёт вперёд, и я вернусь к этому вопросу. Но пока это моя память. Память о друзьях, о близких, с кем мы делали общее дело, кто помогал стране.

Это напоминание. Да, шрамы остаются. Но этот – особенный. Мы приходим на праздники к родным погибших товарищей. Мы продолжаем их дело. Меня спрашивают: «Почему ты до сих пор занимаешься волонтёрством?» А потому что наши ребята отдали свои жизни, помогая людям. Мы дали себе слово – команда «Молодой Республики» – что будем продолжать их путь, в любых обстоятельствах. Пока мы нужны своей стране – мы рядом. И делаем всё, что в наших силах. В память о них.