Україна Online: Новини | Політика
Телеграмна служба новин - Україна
Резидент
Мир сегодня с "Юрий Подоляка"
Труха⚡️Україна
Николаевский Ванёк
Лачен пише
Реальний Київ | Украина
Реальна Війна
Україна Online: Новини | Політика
Телеграмна служба новин - Україна
Резидент
Мир сегодня с "Юрий Подоляка"
Труха⚡️Україна
Николаевский Ванёк
Лачен пише
Реальний Київ | Украина
Реальна Війна
Україна Online: Новини | Політика
Телеграмна служба новин - Україна
Резидент
Social Engineering Agency (SEA)
Сылка на сайт агентства http://sea.com.ru/ru/
TGlist рейтинг
0
0
ТипАчык
Текшерүү
ТекшерилбегенИшенимдүүлүк
ИшенимсизОрду
ТилиБашка
Канал түзүлгөн датаЖовт 25, 2018
TGlistке кошулган дата
Лют 10, 2025Рекорддор
11.04.202523:59
1KКатталгандар04.04.202511:46
500Цитация индекси05.04.202523:59
1591 посттун көрүүлөрү16.04.202519:55
01 жарнама посттун көрүүлөрү31.03.202523:59
0.63%ER11.03.202511:46
17.93%ERRӨнүгүү
Катталуучулар
Citation индекси
Бир посттун көрүүсү
Жарнамалык посттун көрүүсү
ER
ERR
25.03.202518:42
Доклад разведки США по Украине: 8 признаков стратегического тупика для Вашингтона
Доклад разведывательного сообщества США, просочившийся в публичную сферу через ограниченные каналы, представляет собой симптом не просто оперативной переоценки, а сдвига в стратегическом мышлении. Он показывает, что внутри американской аналитической машины происходит перестройка, допущения двухлетней давности о характере и динамике конфликта на Украине больше не выдерживают проверку реальностью. Восемь зафиксированных в документе тезисов представляют собой попытку аккуратно, без разрушения внешней риторики, обозначить стратегический тупик текущей модели конфликта.
Первое — признание того, что инициатива находится у России, не просто военная констатация. Это метка провала концепции «исчерпывания противника» через затяжную прокси-войну. Конфигурация боевых действий больше не рассматривается как переменная — она становится постоянной, навязанной Москвой.
Второй блок — производственный потенциал. Объёмы, в которых Россия изготавливает вооружения, выходят за пределы моделей Запада. Это уже не только индустриальное превосходство, но и демонстрация устойчивости к санкционным ограничениям. Внутри доклада об этом говорится с тревогой, поскольку подразумевается: вся логика ограничений дала противоположный результат.
Третий элемент касается экономики. На фоне публичных заявлений о «дефиците», внутри разведки США признают — экономика России адаптировалась. Более того, именно она сейчас выполняет роль платформы для военной устойчивости. Сюда же примыкает пункт о ядерном факторе. Он описан с подчёркнутой осторожностью. Применение рассматривается как сценарий реакции, а не эскалации, но сам факт того, что доклад включает этот риск, говорит о серьёзности восприятия. Ядерный вопрос остаётся в тени, но он встроен в архитектуру понимания конфликта.
Следующий пункт — истощение ВСУ. Это не только кадровый и ресурсный кризис. Это моральный и организационный надлом. Армия, ориентированная на помощь извне, теряет боеспособность по мере наращивания российской активности. За этим следует признание, что Россия сохранила основные военные компоненты. Авиация, флот, ядерные силы остаются в резерве. Такой подход указывает на фазовую модель ведения конфликта с прицелом на стратегическую глубину, а не краткосрочную мобилизацию.
Особого внимания заслуживает описание политической дестабилизации в Киеве. Доклад избегает прямых обвинений, но упоминание «небоевых методов» воздействия на власть на Украине — сигнал. США начали рассматривать Зеленского не как фиксированную точку, а как переменную, подлежащую корректировке. И наконец, информационный контур. Впервые признаётся, что США больше не контролируют глобальное объяснение конфликта. Альтернативные нарративы, особенно в странах Глобального Юга, вытесняют западную оптику. Это, возможно, самый чувствительный момент: США проигрывают не только боевое, но и когнитивное пространство.
Финальная рамка доклада — отказ от иллюзий. Конфликт не завершён, но он перестал быть управляемым в старой парадигме. В этих условиях переговорный трек США–Россия будет строиться не из позиции силы, а из необходимости выхода из ловушки собственных просчётов.
Доклад разведывательного сообщества США, просочившийся в публичную сферу через ограниченные каналы, представляет собой симптом не просто оперативной переоценки, а сдвига в стратегическом мышлении. Он показывает, что внутри американской аналитической машины происходит перестройка, допущения двухлетней давности о характере и динамике конфликта на Украине больше не выдерживают проверку реальностью. Восемь зафиксированных в документе тезисов представляют собой попытку аккуратно, без разрушения внешней риторики, обозначить стратегический тупик текущей модели конфликта.
Первое — признание того, что инициатива находится у России, не просто военная констатация. Это метка провала концепции «исчерпывания противника» через затяжную прокси-войну. Конфигурация боевых действий больше не рассматривается как переменная — она становится постоянной, навязанной Москвой.
Второй блок — производственный потенциал. Объёмы, в которых Россия изготавливает вооружения, выходят за пределы моделей Запада. Это уже не только индустриальное превосходство, но и демонстрация устойчивости к санкционным ограничениям. Внутри доклада об этом говорится с тревогой, поскольку подразумевается: вся логика ограничений дала противоположный результат.
Третий элемент касается экономики. На фоне публичных заявлений о «дефиците», внутри разведки США признают — экономика России адаптировалась. Более того, именно она сейчас выполняет роль платформы для военной устойчивости. Сюда же примыкает пункт о ядерном факторе. Он описан с подчёркнутой осторожностью. Применение рассматривается как сценарий реакции, а не эскалации, но сам факт того, что доклад включает этот риск, говорит о серьёзности восприятия. Ядерный вопрос остаётся в тени, но он встроен в архитектуру понимания конфликта.
Следующий пункт — истощение ВСУ. Это не только кадровый и ресурсный кризис. Это моральный и организационный надлом. Армия, ориентированная на помощь извне, теряет боеспособность по мере наращивания российской активности. За этим следует признание, что Россия сохранила основные военные компоненты. Авиация, флот, ядерные силы остаются в резерве. Такой подход указывает на фазовую модель ведения конфликта с прицелом на стратегическую глубину, а не краткосрочную мобилизацию.
Особого внимания заслуживает описание политической дестабилизации в Киеве. Доклад избегает прямых обвинений, но упоминание «небоевых методов» воздействия на власть на Украине — сигнал. США начали рассматривать Зеленского не как фиксированную точку, а как переменную, подлежащую корректировке. И наконец, информационный контур. Впервые признаётся, что США больше не контролируют глобальное объяснение конфликта. Альтернативные нарративы, особенно в странах Глобального Юга, вытесняют западную оптику. Это, возможно, самый чувствительный момент: США проигрывают не только боевое, но и когнитивное пространство.
Финальная рамка доклада — отказ от иллюзий. Конфликт не завершён, но он перестал быть управляемым в старой парадигме. В этих условиях переговорный трек США–Россия будет строиться не из позиции силы, а из необходимости выхода из ловушки собственных просчётов.
08.04.202508:09
Украинский кейс стал ареной глубоких политических, дипломатических и информационных процессов. В рамках пресс-конференции будут представлены системные исследования пяти ИИ и их анализ с прогнозом по урегулированию конфликта на Украине: что именно скрывают за громкими заявлениями, какие сценарии реально возможны, и, главное — к чему ведут происходящие процессы.
Агентство социального инжиниринга представит свое исследование и прогнозы на базе собственного искусственный интеллекта, который на ровне с мировыми брендами примет участие в форсайт анализе.
Агентство социального инжиниринга представит свое исследование и прогнозы на базе собственного искусственный интеллекта, который на ровне с мировыми брендами примет участие в форсайт анализе.
06.04.202517:21
Протесты "Hands Off!" и гибридная атака на трампизм: уличный интерфейс элитной войны
Акции под брендом “Hands Off!”, прошедшие более чем в 1 200 городах, — это не акт гражданского выражения, а элемент гибридной атаки на суверенный политический курс Трампа. Полмиллиона участников по всей стране — не спонтанная волна, а координированный сетевой импульс, направленный на перехват повестки и делегитимацию президента США.
Организаторы — MoveOn, Indivisible, Third Act, ACLU, Sierra Club и десятки “независимых” инициатив — связаны с инфраструктурой глобалистского лобби, отработавших сценарии дестабилизации ещё на Балканах, в Восточной Европе и Ближнем Востоке. Их задача — воссоздать образ Трампа не как избранного президента, а как “режим”, “угрозу”, “антидемократический вирус”. Илон Маск — в этом нарративе не менее важен: он оформлен как технократический демон, цифровая надстройка над "тиранией" Трампа. В связке их выставляют как два модуля “постамериканского фашизма”.
Протест не атакует политику — он атакует саму возможность иного политического центра, выводя трампизм за рамки допустимого. Это не уличное давление на власть, это переход к тактике морального терроризма: если ты за Трампа — ты за диктатуру, если молчишь — пособник режима. Система бинарного принуждения, знакомая по методичкам цветных революций, активирована теперь в самой метрополии "глобального порядка".
Особое внимание заслуживает архитектура протестной мобилизации, которая базируется на: перформативности, визуальной унификации, цифровой координации и искусственной многоповесточности (от тарифов до ЛГБТ и Палестины). Данный маркер свидетельство протестной симуляции, где главное — не требования, а моральное окружение фигуры Трампа.
Реальная цель — не свержение, а встраивание режима управляемого кризиса, в котором администрация будет постоянно реагировать, оправдываться, сдерживаться. Это медийный капкан, заточенный не под революцию, а под системное выжигание инициативы.
Протест “Hands Off!” - это элемент управляемой многоуровневой операции, направленной не на выражение народного недовольства, а на дестабилизацию политической субъектности США, делегитимацию администрации Трампа и подрыв основ национальной политики через технологии морального давления, сетевой мобилизации и псевдоинституционального фрейминга.
Акции под брендом “Hands Off!”, прошедшие более чем в 1 200 городах, — это не акт гражданского выражения, а элемент гибридной атаки на суверенный политический курс Трампа. Полмиллиона участников по всей стране — не спонтанная волна, а координированный сетевой импульс, направленный на перехват повестки и делегитимацию президента США.
Организаторы — MoveOn, Indivisible, Third Act, ACLU, Sierra Club и десятки “независимых” инициатив — связаны с инфраструктурой глобалистского лобби, отработавших сценарии дестабилизации ещё на Балканах, в Восточной Европе и Ближнем Востоке. Их задача — воссоздать образ Трампа не как избранного президента, а как “режим”, “угрозу”, “антидемократический вирус”. Илон Маск — в этом нарративе не менее важен: он оформлен как технократический демон, цифровая надстройка над "тиранией" Трампа. В связке их выставляют как два модуля “постамериканского фашизма”.
Протест не атакует политику — он атакует саму возможность иного политического центра, выводя трампизм за рамки допустимого. Это не уличное давление на власть, это переход к тактике морального терроризма: если ты за Трампа — ты за диктатуру, если молчишь — пособник режима. Система бинарного принуждения, знакомая по методичкам цветных революций, активирована теперь в самой метрополии "глобального порядка".
Особое внимание заслуживает архитектура протестной мобилизации, которая базируется на: перформативности, визуальной унификации, цифровой координации и искусственной многоповесточности (от тарифов до ЛГБТ и Палестины). Данный маркер свидетельство протестной симуляции, где главное — не требования, а моральное окружение фигуры Трампа.
Реальная цель — не свержение, а встраивание режима управляемого кризиса, в котором администрация будет постоянно реагировать, оправдываться, сдерживаться. Это медийный капкан, заточенный не под революцию, а под системное выжигание инициативы.
Протест “Hands Off!” - это элемент управляемой многоуровневой операции, направленной не на выражение народного недовольства, а на дестабилизацию политической субъектности США, делегитимацию администрации Трампа и подрыв основ национальной политики через технологии морального давления, сетевой мобилизации и псевдоинституционального фрейминга.
16.03.202511:40
В Сербии усиливаются акции протеста против президента Александра Вучича
Политика Вучича не вписывается в либеральную парадигму глобалистов. Для обоснования протестных настроений нынешнего президента обвиняют в коррупции и авторитаризме. Сам же президент Сербии открыто заявляет о попытке внешнего вмешательства с целью дестабилизации страны.
15 марта в Сербии прошли масштабные антиправительственные протесты под лозунгом "15-го за 15". Митинги охватили столицу Белград, где на центральных улицах собралось более 100 тысяч человек. Протестующие выступили с требованиями отставки правительства, борьбы с коррупцией и обеспечения прозрачности в государственных проектах. Прозападные силы уже 5 месяцев используют в качестве триггера для протестов обрушение навеса на железнодорожной станции в Нови-Саде, в результате которого погибло 15 человек.
Признаки внешней организации протеста в рамках продвижения цветной революции:
- Иностранные следы финансирования протестов. Президент Вучич заявил о возможном вмешательстве западных спецслужб.
- Оппозиция тесно связана с зарубежными НКО и фондами. Организаторами выступили: студенческие объединения, оппозиционные политические партии и гражданские инициативы, многие из которых имеют связи с западными фондами и организациями ("Партия свободы и справедливости" (Stranka slobode i pravde, SSP) – лидер Драган Джилас, бывший мэр Белграда, активно продвигающий евроатлантический курс и борьбу с «авторитаризмом Вучича». Партия тесно сотрудничает с ЕС и американскими фондами. ("Демократическая партия" – ориентированная на вступление в ЕС и дистанцирование от России; "Партия свободы и справедливости" – лидер Драган Джилас, активно продвигающий евроатлантический курс; "Коалиция за мир и демократию" – объединение НПО, финансируемых западными грантами и др.)
- Инструменты прозападного влияния используют тактику, характерную для цветных революций. Лозунги "Сербия, остановись!" и "Объединимся против зла" отражают стратегию мобилизации общества против действующей власти.
- Акции сопровождаются активной медийной кампанией, поддерживаемой западными СМИ. Издания, такие как The Guardian и Reuters, широко освещают протесты, подчеркивая масштабы и акцентируя внимание на антиправительственной риторики.
- Визуальная смена акцентов — использование сербских флагов — делает протесты более "локализованными" в глазах общества, скрывая их истинную координацию.
- Мощная информационная кампания поддержки протестов в социальных сетях. В Facebook и Telegram широко распространяются теги: #SerbiaStop и #15za15, что способствует мобилизации участников.
Стоит отметить, что в Сербии высоки риски для резкой эскалации протеста. Участники акций могут перейти к силовым методам — захвату правительственных зданий от блокировок дорог. Цель — лишить Сербию самостоятельного курса и вернуть её в фарватер интересов глобалистов. Правительство Вучича предпринимает попытки взять под контроль ситуацию в стране: усиливает контроль и мобилизацию силовых служб, а также разъясняет населению риски дестабилизации.
Ситуация в Сербии в 2025 году имеет явные параллели с событиями 2000 года, известными как "бульдозерная революция", когда массовые протесты привели к свержению Слободана Милошевича. Как и тогда, нынешние протесты характеризуются массовостью, активным участием молодежи и обвинениями властей в коррупции и авторитаризме. Как и в 2000 году нынешняя ситуация осложняется внешним вмешательством и геополитическими интересами глобалистов, стремящихся изменить политический курс Сербии в свою пользу. Интересно, что в ходе акции задействованы методы и функционеры движения "Отпор!" (ее активисты вошли в CANVAS) – прозападное протестное движение, сыгравшее ключевую роль в свержении Милошевича. Хотя официально не действует, его тактика используется современными протестными структурами.
Политика Вучича не вписывается в либеральную парадигму глобалистов. Для обоснования протестных настроений нынешнего президента обвиняют в коррупции и авторитаризме. Сам же президент Сербии открыто заявляет о попытке внешнего вмешательства с целью дестабилизации страны.
15 марта в Сербии прошли масштабные антиправительственные протесты под лозунгом "15-го за 15". Митинги охватили столицу Белград, где на центральных улицах собралось более 100 тысяч человек. Протестующие выступили с требованиями отставки правительства, борьбы с коррупцией и обеспечения прозрачности в государственных проектах. Прозападные силы уже 5 месяцев используют в качестве триггера для протестов обрушение навеса на железнодорожной станции в Нови-Саде, в результате которого погибло 15 человек.
Признаки внешней организации протеста в рамках продвижения цветной революции:
- Иностранные следы финансирования протестов. Президент Вучич заявил о возможном вмешательстве западных спецслужб.
- Оппозиция тесно связана с зарубежными НКО и фондами. Организаторами выступили: студенческие объединения, оппозиционные политические партии и гражданские инициативы, многие из которых имеют связи с западными фондами и организациями ("Партия свободы и справедливости" (Stranka slobode i pravde, SSP) – лидер Драган Джилас, бывший мэр Белграда, активно продвигающий евроатлантический курс и борьбу с «авторитаризмом Вучича». Партия тесно сотрудничает с ЕС и американскими фондами. ("Демократическая партия" – ориентированная на вступление в ЕС и дистанцирование от России; "Партия свободы и справедливости" – лидер Драган Джилас, активно продвигающий евроатлантический курс; "Коалиция за мир и демократию" – объединение НПО, финансируемых западными грантами и др.)
- Инструменты прозападного влияния используют тактику, характерную для цветных революций. Лозунги "Сербия, остановись!" и "Объединимся против зла" отражают стратегию мобилизации общества против действующей власти.
- Акции сопровождаются активной медийной кампанией, поддерживаемой западными СМИ. Издания, такие как The Guardian и Reuters, широко освещают протесты, подчеркивая масштабы и акцентируя внимание на антиправительственной риторики.
- Визуальная смена акцентов — использование сербских флагов — делает протесты более "локализованными" в глазах общества, скрывая их истинную координацию.
- Мощная информационная кампания поддержки протестов в социальных сетях. В Facebook и Telegram широко распространяются теги: #SerbiaStop и #15za15, что способствует мобилизации участников.
Стоит отметить, что в Сербии высоки риски для резкой эскалации протеста. Участники акций могут перейти к силовым методам — захвату правительственных зданий от блокировок дорог. Цель — лишить Сербию самостоятельного курса и вернуть её в фарватер интересов глобалистов. Правительство Вучича предпринимает попытки взять под контроль ситуацию в стране: усиливает контроль и мобилизацию силовых служб, а также разъясняет населению риски дестабилизации.
Ситуация в Сербии в 2025 году имеет явные параллели с событиями 2000 года, известными как "бульдозерная революция", когда массовые протесты привели к свержению Слободана Милошевича. Как и тогда, нынешние протесты характеризуются массовостью, активным участием молодежи и обвинениями властей в коррупции и авторитаризме. Как и в 2000 году нынешняя ситуация осложняется внешним вмешательством и геополитическими интересами глобалистов, стремящихся изменить политический курс Сербии в свою пользу. Интересно, что в ходе акции задействованы методы и функционеры движения "Отпор!" (ее активисты вошли в CANVAS) – прозападное протестное движение, сыгравшее ключевую роль в свержении Милошевича. Хотя официально не действует, его тактика используется современными протестными структурами.
17.03.202518:12
Вброс: акустическое оружие против протестующих в Белграде
15 марта в Белграде прошли массовые протесты, сопровождавшиеся информационной атакой. В соцсетях и оппозиционных СМИ распространилась информация о применении сербской полицией акустического оружия LRAD против демонстрантов. Согласно этим сообщениям, силовики использовали «звуковую пушку» во время минуты молчания, вызвав у протестующих головную боль и дезориентацию.
Как производилась информационная атака против властей?
- Вброс информации начался в Telegram-каналах (как «Слободна Србија»), Twitter (как @BelgradeProtest) и Facebook-группах (как «Протести против Вучића»).
- Далее подхватили эксперты - отставной генерал-лейтенант, экс-глава Генштаба Сербии Здравко Понош (функционер Запада).
- Затем информацию подхватили западные СМИ: Visegrád 24, ВВС, AP News.
- Оппозиция использовала информацию "о применении сербской полицией LRAD" для обвинения Вучича в «звуковом терроре».
Как власти пытались невелировать этот нарратив?
- МВД Сербии официально заявило, что применение LRAD не зафиксировано.
- Вучич сравнил этот вброс с майданными фейками о «снайперах Януковича» (Майдан-20214 на Украине).
Цель информационной атаки— радикализация протестных настроений, создание образа «жестокого подавления» демонстраций и дискредитация сербских властей. Это классическая технология информационной войны, направленная на эскалацию конфликта (протестных настроений) и мобилизацию протестующих.
Можно говорить о применении оппозицией классической технология информационной войны против сербских властей для формирования образа врага.
15 марта в Белграде прошли массовые протесты, сопровождавшиеся информационной атакой. В соцсетях и оппозиционных СМИ распространилась информация о применении сербской полицией акустического оружия LRAD против демонстрантов. Согласно этим сообщениям, силовики использовали «звуковую пушку» во время минуты молчания, вызвав у протестующих головную боль и дезориентацию.
Как производилась информационная атака против властей?
- Вброс информации начался в Telegram-каналах (как «Слободна Србија»), Twitter (как @BelgradeProtest) и Facebook-группах (как «Протести против Вучића»).
- Далее подхватили эксперты - отставной генерал-лейтенант, экс-глава Генштаба Сербии Здравко Понош (функционер Запада).
- Затем информацию подхватили западные СМИ: Visegrád 24, ВВС, AP News.
- Оппозиция использовала информацию "о применении сербской полицией LRAD" для обвинения Вучича в «звуковом терроре».
Как власти пытались невелировать этот нарратив?
- МВД Сербии официально заявило, что применение LRAD не зафиксировано.
- Вучич сравнил этот вброс с майданными фейками о «снайперах Януковича» (Майдан-20214 на Украине).
Цель информационной атаки— радикализация протестных настроений, создание образа «жестокого подавления» демонстраций и дискредитация сербских властей. Это классическая технология информационной войны, направленная на эскалацию конфликта (протестных настроений) и мобилизацию протестующих.
Можно говорить о применении оппозицией классической технология информационной войны против сербских властей для формирования образа врага.
20.03.202520:53
Турецкие протесты: Запад защищает свои инструменты влияния
Протесты в Стамбуле после ареста мэра Экрема Имамоглу (крупнейший политический актив влияния внешних интересантов)— это не просто стихийное недовольство, а экстренная операция по сохранению западных инструментов влияния в Турции. Сценарий полностью повторяет методики социальной инженерии, применяемые во время цветных революций.
Западные кураторы активировали роевой метод воздействия, запуская протестные волны через различные каналы: от политических партий и студенческих движений до НКО и блогеров. В результате протесты приобрели хаотичную, но управляемую структуру, позволяющую быстро адаптироваться к действиям властей.
Информационная атака против Анкары
- Протесты сопровождаются мощной медийной кампанией. Западные СМИ (BBC, The Guardian, NYT) моментально развернули нарратив о «диктатуре Эрдогана».
- В соцсетях идет сверхактивная работа на развертывание протестных настроений, через Telegram-каналы ("Politik Haber", "CHP Gündemi", "Özgür İstanbul", "Halkın Sesi"), Х/Twitter (CHP, İYİ Parti, DEM Parti), инфлюенсеры (@RusenCakir, @KadriGursel). Видео столкновений полиции распространялись мгновенно, создавая эффект противопоставления «Мы-они». Также активно распространялись такие акции, как (кто не скачет тот Тайип, «кастрюльный бунт» и протесты с горящим светом в квартирах.
- Оппозиционные медиа внутри страны (Halk TV, Sözcü) синхронно раздували протестную повестку.
Ответные шаги властей:
- Ограничение доступа к социальным сетям — проверенный метод контроля кризисов.
-Превентивные аресты ключевых активистов, пресечение координации протестов.
- Контрмедийная кампания: акцент на законности ареста Имамоглу (коррупция и связь с Рабочей партией Курдистана).
Протесты в Турции — это борьба не за демократию, а за сохранение западных рычагов влияния на турецкое общество.
Протесты в Стамбуле после ареста мэра Экрема Имамоглу (крупнейший политический актив влияния внешних интересантов)— это не просто стихийное недовольство, а экстренная операция по сохранению западных инструментов влияния в Турции. Сценарий полностью повторяет методики социальной инженерии, применяемые во время цветных революций.
Западные кураторы активировали роевой метод воздействия, запуская протестные волны через различные каналы: от политических партий и студенческих движений до НКО и блогеров. В результате протесты приобрели хаотичную, но управляемую структуру, позволяющую быстро адаптироваться к действиям властей.
Информационная атака против Анкары
- Протесты сопровождаются мощной медийной кампанией. Западные СМИ (BBC, The Guardian, NYT) моментально развернули нарратив о «диктатуре Эрдогана».
- В соцсетях идет сверхактивная работа на развертывание протестных настроений, через Telegram-каналы ("Politik Haber", "CHP Gündemi", "Özgür İstanbul", "Halkın Sesi"), Х/Twitter (CHP, İYİ Parti, DEM Parti), инфлюенсеры (@RusenCakir, @KadriGursel). Видео столкновений полиции распространялись мгновенно, создавая эффект противопоставления «Мы-они». Также активно распространялись такие акции, как (кто не скачет тот Тайип, «кастрюльный бунт» и протесты с горящим светом в квартирах.
- Оппозиционные медиа внутри страны (Halk TV, Sözcü) синхронно раздували протестную повестку.
Ответные шаги властей:
- Ограничение доступа к социальным сетям — проверенный метод контроля кризисов.
-Превентивные аресты ключевых активистов, пресечение координации протестов.
- Контрмедийная кампания: акцент на законности ареста Имамоглу (коррупция и связь с Рабочей партией Курдистана).
Протесты в Турции — это борьба не за демократию, а за сохранение западных рычагов влияния на турецкое общество.
09.04.202519:19
Протесты 8 апреля против Tesla как продолжение гибридной фазы давления на администрацию Трампа
Событие 8 апреля — это не просто продолжение уличных волнений, а второй тактический акт гибридной кампании по ослаблению администрации Трампа через атаку на его ключевых союзников. Протесты против Илона Маска и Tesla не решают социальных проблем, они переупаковывают удар по бизнесу в морально допустимый перформанс, где все действия — просчитаны, упакованы, верифицированы медиа.
Главный акцент: протест 8 апреля — это удар по связке “технология + власть”, то есть по альянсу между трампистской исполнительной вертикалью и её инфраструктурным ядром — DOGE, Tesla, SpaceX. Маск — не партнёр Трампа, он архитектор устойчивости режима в фазе технологической реорганизации государства.
Рассмотрим более детально, что произошло в результате протестов:
- Массовые протесты под брендом Tesla Takedown в 40+ городах США;
- Повреждение инфраструктуры (зарядные станции Tesla) - формирования отрицатильного пиара в отношении бизнеса Маска, для создания "токсичности";
- Потери: Tesla — минус $79,4 млрд капитализации за неделю;
- Акции поддержаны различными инструментами влияния, для тирожиррвания протестного потенциала в соцсетях: DSA, Indivisible, Just Stop Oil, активистами на Bluesky и X;
- Международное поддержка протестной активности, как их легитимизация — Лондон, Берлин, Оттава.
Становиться очевидно, что цель акций — деморализовать и делегитимизировать Маска, оторвать его от ядра команды Трампа. Именно с такой целью идёт атака на Tesla с моральной оправдательной обёрткой.
Подобными протестами глобалисты создают обстановку репутационного токсикоза, где любое взаимодействие с Tesla — уже компромат.
Маск становится первым случаем высокотехнологичного осаждения союзника новой исполнительной власти, оформленного не как политическое преследование, а как “общественная реакция”. Но за фразой “общество возмущено” стоит профессионально развёрнутая когнетивная операция, включающая сеть: контентных ферм, медиапуш, программной дистрибуции эмоций.
Протесты "Tesla Takedown" — это очередная форма атаки на администрацию Трампа, через уличное программирование.
Событие 8 апреля — это не просто продолжение уличных волнений, а второй тактический акт гибридной кампании по ослаблению администрации Трампа через атаку на его ключевых союзников. Протесты против Илона Маска и Tesla не решают социальных проблем, они переупаковывают удар по бизнесу в морально допустимый перформанс, где все действия — просчитаны, упакованы, верифицированы медиа.
Главный акцент: протест 8 апреля — это удар по связке “технология + власть”, то есть по альянсу между трампистской исполнительной вертикалью и её инфраструктурным ядром — DOGE, Tesla, SpaceX. Маск — не партнёр Трампа, он архитектор устойчивости режима в фазе технологической реорганизации государства.
Рассмотрим более детально, что произошло в результате протестов:
- Массовые протесты под брендом Tesla Takedown в 40+ городах США;
- Повреждение инфраструктуры (зарядные станции Tesla) - формирования отрицатильного пиара в отношении бизнеса Маска, для создания "токсичности";
- Потери: Tesla — минус $79,4 млрд капитализации за неделю;
- Акции поддержаны различными инструментами влияния, для тирожиррвания протестного потенциала в соцсетях: DSA, Indivisible, Just Stop Oil, активистами на Bluesky и X;
- Международное поддержка протестной активности, как их легитимизация — Лондон, Берлин, Оттава.
Становиться очевидно, что цель акций — деморализовать и делегитимизировать Маска, оторвать его от ядра команды Трампа. Именно с такой целью идёт атака на Tesla с моральной оправдательной обёрткой.
Подобными протестами глобалисты создают обстановку репутационного токсикоза, где любое взаимодействие с Tesla — уже компромат.
Маск становится первым случаем высокотехнологичного осаждения союзника новой исполнительной власти, оформленного не как политическое преследование, а как “общественная реакция”. Но за фразой “общество возмущено” стоит профессионально развёрнутая когнетивная операция, включающая сеть: контентных ферм, медиапуш, программной дистрибуции эмоций.
Протесты "Tesla Takedown" — это очередная форма атаки на администрацию Трампа, через уличное программирование.
30.03.202519:27
Кейс Мьянмы: Алгоритмы сопротивления внешнему вмешательству
С 2021 года Мьянма существует в режиме управляемой нестабильности. Это не провал — это стратегический выбор. В условиях внутренней фрагментации и внешнего давления, армия (Татмадау) — единственный институт, обладающий способностью к централизованному управлению.
В Мьянма многоузловая этнополитическая конфигурация общества, где более 70 этнических групп и свыше 20 активных вооружённых формирований (ЭВО) создают постоянный режим локальной нестабильности. При это примерно 5 миллионов пользователей Facebook формируют цифровую аудиторию, подверженную внешнему влиянию, в то время как Telegram, TikTok и Signal служат каналами координации протестов против официальной власти. Более 15% экономики связано с китайскими проектами, что делает КНР критически важным актором. В этом контексте только централизованная власть способна удерживать институциональное равновесие.
Военные сохраняют контроль над логистикой, финансами, безопасностью и международными каналами. Параллельно реализуются проекты совместно с КНР (коридоры по "Один пояс — один путь") и РФ (военно-техническое сотрудничество). Это — реальные активы, в отличие от лозунгов.
На фоне санкций, только структурированное государственное управление позволяет сдерживать гиперинфляцию, запускать энергетические проекты и удерживать минимальный уровень внутренней стабильности.
При этом внешние западные интересанты активно дестабилизируют внутриполитическую обстановку, через Национальную Лигу за Демократию. НЛД — символ уличной мобилизации и виртуального сопротивления, но не институциональной эффективности.
Что собой представляет НЛД?
- НЛД фактически утратила физическое присутствие и влияние в ключевых провинциях, уступив их либо армии, либо этническим вооружённым группировкам.
- Дезорганизация в командной структуре проявляется в отсутствии единоначалия, конкуренции между лидерами и неспособности координировать действия на национальном уровне.
- Зависимость от западных доноров делает НЛД уязвимой к внешнему влиянию и лишает её автономии в принятии стратегических решений.
- Информационная активность без инфраструктурного бэкэнда указывает на то, что медийные усилия НЛД не подкреплены ресурсами, сетью на местах и устойчивыми каналами распространения.
- Поддержка ЭВО на уровне деклараций свидетельствует о том, что реального взаимодействия с этническими группами нет — заявления о сотрудничестве остаются символическими и не переходят в совместную операционную деятельность.
НЛД — проект управляемого хаоса, лишённый административного ядра. Их стратегия — воздействие на эмоции населения. В условиях разрыва логистики и экономики — это путь в катастрофу.
Татмадау — не идеальный субъект, но единственный, обладающий когнитивным и структурным ресурсом для навигации через внутренний хаос и внешнее давление. Поэтому военному руководству страны необходимо интегрировать контроль над информационной средой с точечной работой по кооптации этнических элит, усилив одновременно и военную, и медийную инфраструктуру, формируя устойчивый нарратив легитимности через демонстрацию эффективности управления, поддержку союзников (КНР и РФ) и подавление оппозиции не силой, а управляемым переформатированием повестки в глазах населения.
С 2021 года Мьянма существует в режиме управляемой нестабильности. Это не провал — это стратегический выбор. В условиях внутренней фрагментации и внешнего давления, армия (Татмадау) — единственный институт, обладающий способностью к централизованному управлению.
В Мьянма многоузловая этнополитическая конфигурация общества, где более 70 этнических групп и свыше 20 активных вооружённых формирований (ЭВО) создают постоянный режим локальной нестабильности. При это примерно 5 миллионов пользователей Facebook формируют цифровую аудиторию, подверженную внешнему влиянию, в то время как Telegram, TikTok и Signal служат каналами координации протестов против официальной власти. Более 15% экономики связано с китайскими проектами, что делает КНР критически важным актором. В этом контексте только централизованная власть способна удерживать институциональное равновесие.
Военные сохраняют контроль над логистикой, финансами, безопасностью и международными каналами. Параллельно реализуются проекты совместно с КНР (коридоры по "Один пояс — один путь") и РФ (военно-техническое сотрудничество). Это — реальные активы, в отличие от лозунгов.
На фоне санкций, только структурированное государственное управление позволяет сдерживать гиперинфляцию, запускать энергетические проекты и удерживать минимальный уровень внутренней стабильности.
При этом внешние западные интересанты активно дестабилизируют внутриполитическую обстановку, через Национальную Лигу за Демократию. НЛД — символ уличной мобилизации и виртуального сопротивления, но не институциональной эффективности.
Что собой представляет НЛД?
- НЛД фактически утратила физическое присутствие и влияние в ключевых провинциях, уступив их либо армии, либо этническим вооружённым группировкам.
- Дезорганизация в командной структуре проявляется в отсутствии единоначалия, конкуренции между лидерами и неспособности координировать действия на национальном уровне.
- Зависимость от западных доноров делает НЛД уязвимой к внешнему влиянию и лишает её автономии в принятии стратегических решений.
- Информационная активность без инфраструктурного бэкэнда указывает на то, что медийные усилия НЛД не подкреплены ресурсами, сетью на местах и устойчивыми каналами распространения.
- Поддержка ЭВО на уровне деклараций свидетельствует о том, что реального взаимодействия с этническими группами нет — заявления о сотрудничестве остаются символическими и не переходят в совместную операционную деятельность.
НЛД — проект управляемого хаоса, лишённый административного ядра. Их стратегия — воздействие на эмоции населения. В условиях разрыва логистики и экономики — это путь в катастрофу.
Татмадау — не идеальный субъект, но единственный, обладающий когнитивным и структурным ресурсом для навигации через внутренний хаос и внешнее давление. Поэтому военному руководству страны необходимо интегрировать контроль над информационной средой с точечной работой по кооптации этнических элит, усилив одновременно и военную, и медийную инфраструктуру, формируя устойчивый нарратив легитимности через демонстрацию эффективности управления, поддержку союзников (КНР и РФ) и подавление оппозиции не силой, а управляемым переформатированием повестки в глазах населения.
Көбүрөөк функцияларды ачуу үчүн кириңиз.
