
Україна Online: Новини | Політика

Телеграмна служба новин - Україна

Резидент

Мир сегодня с "Юрий Подоляка"

Труха⚡️Україна

Николаевский Ванёк

Лачен пише

Реальний Київ | Украина

Реальна Війна

Україна Online: Новини | Політика

Телеграмна служба новин - Україна

Резидент

Мир сегодня с "Юрий Подоляка"

Труха⚡️Україна

Николаевский Ванёк

Лачен пише

Реальний Київ | Украина

Реальна Війна

Україна Online: Новини | Політика

Телеграмна служба новин - Україна

Резидент

тонио крёгер
некто борис кутенков и его бездны
TGlist рейтинг
0
0
ТипАчык
Текшерүү
ТекшерилбегенИшенимдүүлүк
ИшенимсизОрду
ТилиБашка
Канал түзүлгөн датаMar 12, 2022
TGlistке кошулган дата
Jan 24, 2025Тиркелген топ
ТК
тонио крёгер Chat
7
Рекорддор
18.04.202523:59
399Катталгандар02.03.202512:21
200Цитация индекси14.04.202518:28
4201 посттун көрүүлөрү14.04.202518:28
5361 жарнама посттун көрүүлөрү02.03.202512:21
23.66%ER15.04.202517:02
106.87%ERR13.04.202511:57
Отвратительная привычка, дорогие авторы, присылать письма в редакцию не здороваясь - как в спам. Стал одним из редакторов «Полутонов»; письма с общей почты переадресовываются на мой личный ящик - два из трёх пришедших вообще без всякого содержания в теле письма, с приложенными файлами. Не то чтобы я впадал в старческую дидактику (письма открываю, памятуя о девизе О. Ермолаевой: «Самый страшный сон - что пропущу гения и окажусь за это в аду, а черти подольют маслица, маслица!»), но вообще, если хотите остаться без ответа, - нет более верного способа.


10.04.202510:57
Дорогие друзья, напоминаю, что уже завтра, 11 апреля, в рамках клуба Николая Милешкина «Бегемот внутри» поговорим о стихах Татьяны Бек
Библиотека им. Лермонтова, м. Сокольники, ул. Шумкина, д. 17/16, начало в 19.00
Приходите!
Библиотека им. Лермонтова, м. Сокольники, ул. Шумкина, д. 17/16, начало в 19.00
Приходите!
08.04.202514:23
Сформулировал для себя критерии обывательского отношения к литературе: сокрытой незаинтересованности в ней, нарциссического взгляда на неё как на социальную деятельность, как на способ самопродвижения (в котором человек, разумеется, не отдаёт себе отчёта и вряд ли признается самому себе). Получилось аж одиннадцать... Сразу оговорюсь — в таком отношении нет откровенно ничего дурного: и такой человек может стать неплохим организатором, побочный эффект от его деятельности почти наверняка будет, и может быть велик. Так что вряд ли стоит как-то стыдиться, узнав себя в этом портрете. Можно и внутренне любить всё это, но странною любовью, — сегодня пошёл в зоопарк и на балет, завтра для разнообразия заглянул в эту область. «Литература — просто одно из средств более интересной жизни. Каждый человек может им пользоваться, я тоже. Определение «поэт» кажется мне пафосным и не очень осмысленным. Иногда что-то у кого-то удаётся, не более того (хотя и не менее)». (А. Уланов, из интервью).
Однако подмены не скроешь. Для кого-то литература всё же — род религии, и это уже не нуждается ни в каких подтверждениях, а зачастую и более уязвимо и не верифицируемо с точки зрения человеческой «практики». И посоветовать кому-либо так «сакрально» относиться я не то что не берусь — это бессмысленно, ибо то или иное берёт истоки в области генетики.
Критерии могут сочетаться, быть более или менее ярко выраженными. Итак…
— особое, деревенско-эгоцентрическое отношение к тексту, по принципу «поэзия тебе полезна, приятна, сладостна, любезна, как летом вкусный лимонад». Поиск позитива, вообще некоей «пользы», которую литература должна и не должна дать воспринимающему. Отбрасывание или принятие текста согласно критерию этой пользы. Об этом хорошо сказал в одном предисловии Геннадий Каневский — что одни воспринимают музыку, а другие себя на фоне музыки. Я воспринимаю себя на фоне поп-музыки — так почему бы чему-то похожему и не быть с поэзией? Но от проникновения этого взгляда в профессиональную среду, честно говоря, трясёт.
(И ещё оговорюсь — такой род восприятия не имеет ничего общего с «первобытным зрением ребёнка и дикаря», филологической неискушённостью при наличии эмпатического художественного слуха, что сразу же различаю — и ценю);
— путаница влияний и мешанина, абсолютная внеиерархичность отношения. Скажем, когда поэту, не имеющему отношения к Георгию Иванову, приписывают Георгия Иванова. Вообще литературная каша в голове. Примеры тут каждый приведёт на своё усмотрение. А чё такого?
— подмена литературного знания в критике — знанием из других областей. В таком знании, сочетаемом с художественным чутьём и владением контекстом, нет ничего плохого, и подобный синтез, например, обогащает критику. Но когда тебе подсовывают трефного — тоже чувствуется;
— предельное внимание к сплетням в литпроцессе, вообще к литературному быту — подменяющему событие человека и событие текста. «А он такой сказал», «а я такая». При описании литературного вечера, например, — суждение из серии «вышел в пиджаке, застёгнутом не на ту пуговицу». (Такой пример есть и в эссе Гандлевского, но среди разговора о «дорогостоящих мелочах мира».) Все мы так или иначе затрагиваем эту сторону вопроса — дело лишь в болезненной фиксации. Событие человека прекрасно, когда простирается в область интуиции, некоего проникновения в существо, умения разглядеть высшее («как мёртвую пьющий послушник-расстрига, / однако вглядишься — в глазах его Бог», по Татьяне Бек). Но характерно, когда оно подменяется «человеческим, слишком человеческим», обострённым вниманием к поведенческой стороне. В случае редакторства же просто убийственно;
— болезненное отношение к физиологии в стихах. Если читатель видит в стихотворении слово «жопа», то — фу, «в стихотворении написано про жопу»; «фу, ругается матом». Рассуждения о «нравственности». Вообще, отношение к слову в литературе вне контекста;
— нелюбовь к сложности и суггестивной метафоре; отношение к литературе как «куску живой жизни», а к сложности — как «витанию в облаках», неким «сложным мыслям». «У тебя же не будет читателей!»;
Продолжение следует...
Однако подмены не скроешь. Для кого-то литература всё же — род религии, и это уже не нуждается ни в каких подтверждениях, а зачастую и более уязвимо и не верифицируемо с точки зрения человеческой «практики». И посоветовать кому-либо так «сакрально» относиться я не то что не берусь — это бессмысленно, ибо то или иное берёт истоки в области генетики.
Критерии могут сочетаться, быть более или менее ярко выраженными. Итак…
— особое, деревенско-эгоцентрическое отношение к тексту, по принципу «поэзия тебе полезна, приятна, сладостна, любезна, как летом вкусный лимонад». Поиск позитива, вообще некоей «пользы», которую литература должна и не должна дать воспринимающему. Отбрасывание или принятие текста согласно критерию этой пользы. Об этом хорошо сказал в одном предисловии Геннадий Каневский — что одни воспринимают музыку, а другие себя на фоне музыки. Я воспринимаю себя на фоне поп-музыки — так почему бы чему-то похожему и не быть с поэзией? Но от проникновения этого взгляда в профессиональную среду, честно говоря, трясёт.
(И ещё оговорюсь — такой род восприятия не имеет ничего общего с «первобытным зрением ребёнка и дикаря», филологической неискушённостью при наличии эмпатического художественного слуха, что сразу же различаю — и ценю);
— путаница влияний и мешанина, абсолютная внеиерархичность отношения. Скажем, когда поэту, не имеющему отношения к Георгию Иванову, приписывают Георгия Иванова. Вообще литературная каша в голове. Примеры тут каждый приведёт на своё усмотрение. А чё такого?
— подмена литературного знания в критике — знанием из других областей. В таком знании, сочетаемом с художественным чутьём и владением контекстом, нет ничего плохого, и подобный синтез, например, обогащает критику. Но когда тебе подсовывают трефного — тоже чувствуется;
— предельное внимание к сплетням в литпроцессе, вообще к литературному быту — подменяющему событие человека и событие текста. «А он такой сказал», «а я такая». При описании литературного вечера, например, — суждение из серии «вышел в пиджаке, застёгнутом не на ту пуговицу». (Такой пример есть и в эссе Гандлевского, но среди разговора о «дорогостоящих мелочах мира».) Все мы так или иначе затрагиваем эту сторону вопроса — дело лишь в болезненной фиксации. Событие человека прекрасно, когда простирается в область интуиции, некоего проникновения в существо, умения разглядеть высшее («как мёртвую пьющий послушник-расстрига, / однако вглядишься — в глазах его Бог», по Татьяне Бек). Но характерно, когда оно подменяется «человеческим, слишком человеческим», обострённым вниманием к поведенческой стороне. В случае редакторства же просто убийственно;
— болезненное отношение к физиологии в стихах. Если читатель видит в стихотворении слово «жопа», то — фу, «в стихотворении написано про жопу»; «фу, ругается матом». Рассуждения о «нравственности». Вообще, отношение к слову в литературе вне контекста;
— нелюбовь к сложности и суггестивной метафоре; отношение к литературе как «куску живой жизни», а к сложности — как «витанию в облаках», неким «сложным мыслям». «У тебя же не будет читателей!»;
Продолжение следует...
15.04.202513:57
«Я лицом к лицу с безличием — с машиной бесчеловечья, запущенной на полный ход. Цель запуска? Превращать живых в мертвых. (...) и я уже успела испытать на других, да отчасти и на самой себе ее металлические когти».
(Лидия Чуковская. «Прочерк»).
https://www.forbes.ru/society/535115-sud-v-moskve-rassmotrit-dela-o-nezelatel-noj-organizacii-na-falanster-i-kuprianova?ysclid=m9ikzh0p3u338719351
(Лидия Чуковская. «Прочерк»).
https://www.forbes.ru/society/535115-sud-v-moskve-rassmotrit-dela-o-nezelatel-noj-organizacii-na-falanster-i-kuprianova?ysclid=m9ikzh0p3u338719351
Кайра бөлүшүлгөн:
Neomenia | книжная серия



01.04.202513:55
Neomenia приглашает: в субботу, 5 апреля, в 16:00, мы представим дебютную книгу Валерия Горюнова «Заметки о взрослении земли». Встреча пройдёт в Музее-квартире А.Н. Толстого (Москва, ул. Спиридоновка, 2, м. Тверская/Арбатская) в рамках цикла вечеров «Пункт назначения».
В презентации примут участие Валерий Горюнов, редакторы книги Владимир Коркунов и Дариа Солдо, автор послесловия Ростислав Русаков, культуртрегеры Данил Файзов и Юрий Цветков, поэт Сергей Хан и др.
Взросление земли родственно взрослению самого автора и его поэтического мира. «Земля, пространство, — пишет в послесловии Анна Родионова, — вырастают в каждом тексте если не как отдельные персонажи, то как постоянная опора для мысли, (не)возможные собеседники». Грань возможного/невозможного — ещё один ключевой сюжет этой книги.
Об этом говорит в предисловии и Александр Уланов:
Из предисловия Александра Уланова:
Прочитать тексты Валерия Горюнова можно в журналах:
• POETICA;
• «Флаги»;
• «Дактиль».
Книгу можно приобрести в магазинах «Фламмеманн», «Фаланстер» и «Порядок слов» (и, конечно, на презентации).
Заметки о взрослении земли / Валерий Горюнов. — М.: Neomenia, 2025. — 42 с.
Из аннотации: В дебютной книге Валерия Горюнова представлены тексты 2021-2024 годов — четыре цикла и отдельные стихотворения. Его поэтику отличает совмещение языковых практик (следующих от Language school) и натурфилософии; слияние языка с миром, который он изучает и описывает, постоянно обновляя свойства/возможности речи.
В презентации примут участие Валерий Горюнов, редакторы книги Владимир Коркунов и Дариа Солдо, автор послесловия Ростислав Русаков, культуртрегеры Данил Файзов и Юрий Цветков, поэт Сергей Хан и др.
Взросление земли родственно взрослению самого автора и его поэтического мира. «Земля, пространство, — пишет в послесловии Анна Родионова, — вырастают в каждом тексте если не как отдельные персонажи, то как постоянная опора для мысли, (не)возможные собеседники». Грань возможного/невозможного — ещё один ключевой сюжет этой книги.
Об этом говорит в предисловии и Александр Уланов:
Действие и внимательность открывают многообразие возможностей: «вода как древесная сердцевина / смотрит прямо из тела» — из полости в теле дерева? из тела воздуха, ставшего ощутимым благодаря дождю? из тела говорящего, проникнув в него? Деревом можно смотреть — хотя оно может ответить раньше, чем спросишь.
Из предисловия Александра Уланова:
Земля, пространство вырастают в каждом тексте если не как отдельные персонажи, то как постоянная опора для мысли, (не)возможные собеседники.
Прочитать тексты Валерия Горюнова можно в журналах:
• POETICA;
• «Флаги»;
• «Дактиль».
Книгу можно приобрести в магазинах «Фламмеманн», «Фаланстер» и «Порядок слов» (и, конечно, на презентации).
Заметки о взрослении земли / Валерий Горюнов. — М.: Neomenia, 2025. — 42 с.
Из аннотации: В дебютной книге Валерия Горюнова представлены тексты 2021-2024 годов — четыре цикла и отдельные стихотворения. Его поэтику отличает совмещение языковых практик (следующих от Language school) и натурфилософии; слияние языка с миром, который он изучает и описывает, постоянно обновляя свойства/возможности речи.
04.04.202515:10
Отправил анонс для 109-го «Полёта разборов»: цикл Андрея Журавлёва Postmortem, который я в прошлом году включил в десятку лучших текстов на «Годе литературы», а до этого написал к нему предисловие в «журнале на коленке». (Автор прислал эти тексты просто в личку в контакте с просьбой посмотреть — наверное, не одному мне, но всё же это некоторое опровержение частого мнения, что, мол, из «самотёка ничего достойного не приходит».) Что-то совершенно одухотворяющее по силе и мастерское по версификации; не такое уж частое совпадение. Очень интересная подборка Валентина Трусова, побуждающая рассмотреть её в контексте близких ему авторов, — хотелось бы чётче определить для себя это направление.
Каждый раз организация «Полёта разборов» — определённая духовная практика. Касающаяся всего: от подбора фотографии до внутренней рефлексии над возможным высказыванием того или иного критика. Каждый конфликт (не так уж часто встречающийся, но всё же) считаю своим внутренним организаторским просчётом; досадно каждое несовпадение с тем, что предполагал. И не хотелось бы терять этой досады — и, например, чувства сиротства, которое сопровождает при «отпускании» текстов и анонса, как при расставании с человеком. При любом количестве предложений о творческих семинарах (а их много) и даже более частом преподавании, чем сейчас, не хотел бы оставлять эту практику постоянства. Примерно пяти критиков, которые участвовали в ПР, — нет в живых, а соведущий Григорий Батрынча в несвободе; кто-то уже демонстративно отказывается от возможности участия и сотрудничества, переменив взгляды. Проект сильно изменился за десять лет, едва ли не кардинально; он уже давно не вызывает прежнего хайпа, двинулся в сторону академизма и контекстуализации от вкусовых суждений, которые были в начале, и мне это нравится. Исключения есть всегда, перевес в рамках конкретного обсуждения возможен, но речь скорее о тенденции.
В то же время в такой организации есть что-то не только от духовной, а от советских неподцензурных практик противостояния злу. Некоторая «маргинальность» проекта и тихое делание своего дела годами — всё же очень советский идеалистический опыт борьбы со смертью. Исключительного постоянства, противоречащего ей и окружающей энтропии. Возможно, моя ностальгия по СССР, в котором я не жил, проявляется в том числе и в этом. Про одного такого редактора, работающего с 1978 года и до сих пор, есть эпиграмма: «И тридцать лет в одном журнале, / Как Сталин у руля страны». Разумеется, всё это побуждает к особой рефлексии ещё и над самим понятием инерции; над тем, чтобы не застревать в ореоле привычного, — литпроцесс неизменно меняется. Читать на убой, не забывать перечитывать самые нужные тексты, высматривать новые имена. (На чём сломались те или иные долгоиграющие коллеги, которые перепутали неизменность и заливание воском собственных ушей.)
Но нужно понимать и то, что вызов смерти активно не нравится ей самой; это не отменяет необходимости «вопрекизма», — но требует осмыслить ответственность перед «вызовом». У Шкловского есть афоризм: «Не нужно лезть в большую литературу, потому что большая литература окажется там, где мы будем спокойно стоять и настаивать, что это место самое важное». А кому же понравится, когда спокойно стоят и настаивают?
Каждый раз организация «Полёта разборов» — определённая духовная практика. Касающаяся всего: от подбора фотографии до внутренней рефлексии над возможным высказыванием того или иного критика. Каждый конфликт (не так уж часто встречающийся, но всё же) считаю своим внутренним организаторским просчётом; досадно каждое несовпадение с тем, что предполагал. И не хотелось бы терять этой досады — и, например, чувства сиротства, которое сопровождает при «отпускании» текстов и анонса, как при расставании с человеком. При любом количестве предложений о творческих семинарах (а их много) и даже более частом преподавании, чем сейчас, не хотел бы оставлять эту практику постоянства. Примерно пяти критиков, которые участвовали в ПР, — нет в живых, а соведущий Григорий Батрынча в несвободе; кто-то уже демонстративно отказывается от возможности участия и сотрудничества, переменив взгляды. Проект сильно изменился за десять лет, едва ли не кардинально; он уже давно не вызывает прежнего хайпа, двинулся в сторону академизма и контекстуализации от вкусовых суждений, которые были в начале, и мне это нравится. Исключения есть всегда, перевес в рамках конкретного обсуждения возможен, но речь скорее о тенденции.
В то же время в такой организации есть что-то не только от духовной, а от советских неподцензурных практик противостояния злу. Некоторая «маргинальность» проекта и тихое делание своего дела годами — всё же очень советский идеалистический опыт борьбы со смертью. Исключительного постоянства, противоречащего ей и окружающей энтропии. Возможно, моя ностальгия по СССР, в котором я не жил, проявляется в том числе и в этом. Про одного такого редактора, работающего с 1978 года и до сих пор, есть эпиграмма: «И тридцать лет в одном журнале, / Как Сталин у руля страны». Разумеется, всё это побуждает к особой рефлексии ещё и над самим понятием инерции; над тем, чтобы не застревать в ореоле привычного, — литпроцесс неизменно меняется. Читать на убой, не забывать перечитывать самые нужные тексты, высматривать новые имена. (На чём сломались те или иные долгоиграющие коллеги, которые перепутали неизменность и заливание воском собственных ушей.)
Но нужно понимать и то, что вызов смерти активно не нравится ей самой; это не отменяет необходимости «вопрекизма», — но требует осмыслить ответственность перед «вызовом». У Шкловского есть афоризм: «Не нужно лезть в большую литературу, потому что большая литература окажется там, где мы будем спокойно стоять и настаивать, что это место самое важное». А кому же понравится, когда спокойно стоят и настаивают?
15.04.202520:18
В «Процессе исключения» Лидии Чуковской – вдохновляющие воспоминания о Солженицыне. О его рассчитанном по часам, по минутам образе жизни, в котором не было места праздности; всё это для необходимого одинокого труда – для того, чтобы исполнить, по Баратынскому, «дарование как поручение», создать свои великие вещи. Там же Чуковская пишет о шёпоте современников вокруг Солженицына: «”Вечно он торопится…”, “Всегда он смотрит на часы…” – говорили о нем с неудовольствием знакомые. Или даже так. “Вечно он занят своими делами, одним собою!” И это о человеке, взявшем на себя урок, от которого мы уклонились, о человеке, предоставившем голос (и какой голос, голос художника!) тысячам воскрешаемых им людей. За голосом тысяч звучал голос миллионов. Но вокруг Солженицына густой шепот: “Вечно он занят одним собой”».
Не то ли с отдельными нашими современниками, сохранившими себя для интровертности и непраздности; а то и упрекаемыми в эгоизме – когда человек, на первый взгляд, поглощён одним собой. Но то – по первой видимости. На деле же – поглощён трудом не праздным, иногда – поэтическим; тем, который оказывается всецело нужен нам. Хотя мы об этой нужности никогда и никогда не знаем. И всяческие насмешливые реплики вроде «создаёт-то не ”Архипелаг ”ГУЛАГ”» здесь не действуют, ибо адекватная оценка современника и сделанного им – вообще явление исключительное и редкое. Также не очень действует и заставляет пересмотреть себя в этом смысле принижение труда поэтического – по сравнению с «очевидно необходимой» и социально обусловленной мемуаристикой, которая на высоте, а не на глубине.
Книга Чуковской учит, среди многого, тому же священному отношению к творчеству, впитанному, конечно же, от отца. В том же «Процессе исключения» (помимо актуальнейшей рефлексии о самиздате и тамиздате, об «исключениях» писателей на родине, о литературном братстве) – интересная рифма с трагической судьбой расстрелянного мужа: уход на небытие и в подполье, желание души (хотя на поверхности – иной запрос) стать вровень с униженным и забытым. Исключить саму себя – а остальное лишь средства для этой цели, достигаемой душой, а не внешним и проговариваемым желанием. Но об этом нет прямых слов – и такие догадки остаются лишь в области интуиции, хотя и весьма зримы.
Не то ли с отдельными нашими современниками, сохранившими себя для интровертности и непраздности; а то и упрекаемыми в эгоизме – когда человек, на первый взгляд, поглощён одним собой. Но то – по первой видимости. На деле же – поглощён трудом не праздным, иногда – поэтическим; тем, который оказывается всецело нужен нам. Хотя мы об этой нужности никогда и никогда не знаем. И всяческие насмешливые реплики вроде «создаёт-то не ”Архипелаг ”ГУЛАГ”» здесь не действуют, ибо адекватная оценка современника и сделанного им – вообще явление исключительное и редкое. Также не очень действует и заставляет пересмотреть себя в этом смысле принижение труда поэтического – по сравнению с «очевидно необходимой» и социально обусловленной мемуаристикой, которая на высоте, а не на глубине.
Книга Чуковской учит, среди многого, тому же священному отношению к творчеству, впитанному, конечно же, от отца. В том же «Процессе исключения» (помимо актуальнейшей рефлексии о самиздате и тамиздате, об «исключениях» писателей на родине, о литературном братстве) – интересная рифма с трагической судьбой расстрелянного мужа: уход на небытие и в подполье, желание души (хотя на поверхности – иной запрос) стать вровень с униженным и забытым. Исключить саму себя – а остальное лишь средства для этой цели, достигаемой душой, а не внешним и проговариваемым желанием. Но об этом нет прямых слов – и такие догадки остаются лишь в области интуиции, хотя и весьма зримы.
Кайра бөлүшүлгөн:
мой канал

02.04.202516:40
По поводу писем: адрес в ближайшее время всё тот же.
Проще всего отправить Грише письмо через этот портал: https://f-pismo.ru/new/main
Инструкция:
Заходите на портал Ф-письмо. Выбираете «Написать письмо». Регион: Московская область. Учреждение: СИЗО-4 Можайск.
Батрынча Григорий Александрович. Год рождения 2000.
Дальше вводите свои данные. После этого появится поле для письма. Можно написать прямо там или скопировать из ворда – как удобно. Не забудьте нажать галочку «Получить ответ» и добавить несколько ответных бланков, чтобы он мог вам ответить. Гриша получит письмо на следующий день, вы получите об этом уведомление на почту. Его ответное письмо тоже придёт в виде скана на почту. Суббота и воскресенье – выходные. Если напишите в пятницу, то письмо придёт только в понедельник.
Проще всего отправить Грише письмо через этот портал: https://f-pismo.ru/new/main
Инструкция:
Заходите на портал Ф-письмо. Выбираете «Написать письмо». Регион: Московская область. Учреждение: СИЗО-4 Можайск.
Батрынча Григорий Александрович. Год рождения 2000.
Дальше вводите свои данные. После этого появится поле для письма. Можно написать прямо там или скопировать из ворда – как удобно. Не забудьте нажать галочку «Получить ответ» и добавить несколько ответных бланков, чтобы он мог вам ответить. Гриша получит письмо на следующий день, вы получите об этом уведомление на почту. Его ответное письмо тоже придёт в виде скана на почту. Суббота и воскресенье – выходные. Если напишите в пятницу, то письмо придёт только в понедельник.
15.04.202515:08
https://graph.org/Kak-ponyat-chto-ty-grafoman-04-15 - моя статья о литературной графомании, написанная для тг-канала Voinovpoetry, единым текстом. На канале - https://t.me/underbootleg/749. Довольно неожиданно для самого себя повернул тему
03.04.202518:08
В 22.00 сегодня отвечу на ваши вопросы (кроме самых тупых) - письменно, через тг по ссылке (пост и анонс выше). Налетаем, братва!
Кайра бөлүшүлгөн:
мой канал

02.04.202516:21
Еду из суда. Грише Батрынче дали 6,6 лет строгого режима. Будут ещё, конечно, поданы апелляции, но в общем и целом итог такой.
Хочется, чтобы за то время, которое у него отняли, про него не забыли, чтобы он не выпал из литературного процесса и после освобождения мог вернуться к нормальной жизни, к полноценному творчеству. Даже сейчас, спустя 10 месяцев в СИЗО, он улыбается, не теряет надежды. Давайте, пожалуйста, поможем ему её сохранить. Не забывайте про Гришу, пишите ему хотя бы иногда, публикуйте его стихи. Это всё очень важно.
Хочу в ближайшее время собрать вечер в поддержку Гриши, сообщу отдельно.
Хочется, чтобы за то время, которое у него отняли, про него не забыли, чтобы он не выпал из литературного процесса и после освобождения мог вернуться к нормальной жизни, к полноценному творчеству. Даже сейчас, спустя 10 месяцев в СИЗО, он улыбается, не теряет надежды. Давайте, пожалуйста, поможем ему её сохранить. Не забывайте про Гришу, пишите ему хотя бы иногда, публикуйте его стихи. Это всё очень важно.
Хочу в ближайшее время собрать вечер в поддержку Гриши, сообщу отдельно.
Кайра бөлүшүлгөн:
максим грузнов.



03.04.202501:42
Екатеринбург! (и не только)
случилась беда. у большого поэта Юрия Казарина начались серьезные проблемы со здоровьем и нужна крупная сумма на его лечение.
с Юрием я толком не знаком. пересекались пару раз, видел его публичные выступления. хочется сказать, что это человек с невероятно живым умом, у которого есть чему поучиться. многие учились. от Бориса Рыжего до Вячеслава Да и меня.
мы не смогли придумать ничего лучше, чем собраться всем вместе и почитать стихи. на сцену выйдут лучшие авторы моего/вашего поколения, а после будет открытый микрофон.
все вырученные средства с вечера отправятся на лечения Юрия.
для тех, кто не сможет быть там:
Карта Сбербанк 2202 2050 3560 8238 привязана к телефону
+79533873996
случилась беда. у большого поэта Юрия Казарина начались серьезные проблемы со здоровьем и нужна крупная сумма на его лечение.
с Юрием я толком не знаком. пересекались пару раз, видел его публичные выступления. хочется сказать, что это человек с невероятно живым умом, у которого есть чему поучиться. многие учились. от Бориса Рыжего до Вячеслава Да и меня.
мы не смогли придумать ничего лучше, чем собраться всем вместе и почитать стихи. на сцену выйдут лучшие авторы моего/вашего поколения, а после будет открытый микрофон.
все вырученные средства с вечера отправятся на лечения Юрия.
для тех, кто не сможет быть там:
Карта Сбербанк 2202 2050 3560 8238 привязана к телефону
+79533873996
Кайра бөлүшүлгөн:
Поэзия южной окраины

03.04.202511:51
Когда я встречаю одних и тех же людей на литературных семинарах, я задаюсь вопросом, что ими движет, кроме жажды литературного туризма. Ведь там есть ловушка, в которую легко угодить. Подаваясь на семинар, человек как бы признается в неуверенности по поводу состоятельности своего творчества, он фактически заявляет, что ему в данный момент нужна помощь. И вот он её получает. А потом снова и снова, от разных людей. Но он подаётся вновь, демонстрируя то ли то, что помощь не помогает, то ли свою незаинтересованность в ней. Период демонстрирации сомнения по поводу своей состоятельности затягивается на годы. Уже взрослый литератор, которого все знают, продолжает существовать в роли подающего надежды ученика, на которого на деле уже махнули рукой. Я не считаю, что художнику так уж полезно подвергать сомнению состоятельность того, что он делает, сознательно ставить себя в позицию ученика, чтобы почти случайно подобранные "мастера" получали возможность его "учить". От травм подобных поучений можно потом годами приходить в себя. Я думаю, важнее найти в том, что делаешь, ту искорку, которая даёт уверенность в том, что это именно то, что тебе нужно, и ты будешь чувствовать себя правым, даже если весь мир будет пожимать плечами.
01.04.202517:37
Читаю книгу Корнея Чуковского об Уитмене — и особенно заинтересовала статья о взаимоотношениях Льва Толстого с поэзией американского классика. Чуковский со свойственным ему композиционным мастерством и с иронией прослеживает все этапы изменения этих взаимоотношений; своеобразная эволюция — от раздражённого «прочитал Уитмена. Стихи нелепые» до подчёркивания отдельных строк; и, наконец, блестящая кода — полное принятие и рекомендация стихотворений У. для публикации в России.
Дополнительно подчёркивается, что «взбалмошный Лев Николаевич», находившийся на этапе «Крейцеровой сонаты», принял те стихи Уитмена, которые совсем противоречили проповедуемой им этике…
Прочитал — и позавидовал такому честному, сакральному, истинно литературоцентричному отношению. Ощутил истинную ревность по отношению к эпохе — на фоне сегодняшней затоптанности, когда «человеческое, слишком человеческое» затмило уже всякое представление о текстах. Люди, политика, «неуважение к». Дьявольски надоело это при переговорах с редакторами. Трясёт от подобного предательства литературы, где тексты господина N никто прочитать не удосужился, вообще похрен, о чём идёт речь; зато крайне значимо, что господин N «проявил неуважение к журналу».
И это Лев Николаевич, по Чуковскому, «взбалмошный»; с его умением изменить отношение и выработать метапозицию...
(...Лидия Гинзбург, впрочем, писала о «роде активной нелюбви» — «пожилая пара, которая крайне активно и заинтересованно ненавидит всё, что я пишу: чем-то мне это понравилось — значит, пронимает». Прекрасный, несовременный и затоптанный нынешним литпроцессом род нелюбви, исходящий всё же из чтения и заинтересованности, пусть и со знаком минус.)
Дополнительно подчёркивается, что «взбалмошный Лев Николаевич», находившийся на этапе «Крейцеровой сонаты», принял те стихи Уитмена, которые совсем противоречили проповедуемой им этике…
Прочитал — и позавидовал такому честному, сакральному, истинно литературоцентричному отношению. Ощутил истинную ревность по отношению к эпохе — на фоне сегодняшней затоптанности, когда «человеческое, слишком человеческое» затмило уже всякое представление о текстах. Люди, политика, «неуважение к». Дьявольски надоело это при переговорах с редакторами. Трясёт от подобного предательства литературы, где тексты господина N никто прочитать не удосужился, вообще похрен, о чём идёт речь; зато крайне значимо, что господин N «проявил неуважение к журналу».
И это Лев Николаевич, по Чуковскому, «взбалмошный»; с его умением изменить отношение и выработать метапозицию...
(...Лидия Гинзбург, впрочем, писала о «роде активной нелюбви» — «пожилая пара, которая крайне активно и заинтересованно ненавидит всё, что я пишу: чем-то мне это понравилось — значит, пронимает». Прекрасный, несовременный и затоптанный нынешним литпроцессом род нелюбви, исходящий всё же из чтения и заинтересованности, пусть и со знаком минус.)
08.04.202514:23
В продолжение предыдущего поста. Заключительные из одиннадцати «пунктов обвинений»)) Не пугайтесь, а прочитайте предыдущий.
— неприязнь к верлибру;
— равнодушное суждение о стихах и нечтение современников; вопиющее невнимание к толстым журналам и книгам — при отсутствии деятельности в литпроцессе это нормально, при организаторстве не может не перерастать в непрофессионализм;
— подмена поэзии психологией (но это скорее к пункту 1);
— попытка свести разговор о поэзии к зоне вкусового; при стремлении указать на иерархию, какие-то критерии, привести суждения литературоведов, — отбрасывание всего этого к ядрене фене;
— особая театральность позы и интонации, с которой человек выходит на публичное выступление. Тут уж никаких аргументов нет — всё только в области одной интуиции, «чуйки».
А вы как думаете? Всё фигня? В мире всеобщей энтропии и разобщения и литература, и всё на свете может быть родом развлечения? А сакральное отношение не только несовременно, но и комично?
— неприязнь к верлибру;
— равнодушное суждение о стихах и нечтение современников; вопиющее невнимание к толстым журналам и книгам — при отсутствии деятельности в литпроцессе это нормально, при организаторстве не может не перерастать в непрофессионализм;
— подмена поэзии психологией (но это скорее к пункту 1);
— попытка свести разговор о поэзии к зоне вкусового; при стремлении указать на иерархию, какие-то критерии, привести суждения литературоведов, — отбрасывание всего этого к ядрене фене;
— особая театральность позы и интонации, с которой человек выходит на публичное выступление. Тут уж никаких аргументов нет — всё только в области одной интуиции, «чуйки».
А вы как думаете? Всё фигня? В мире всеобщей энтропии и разобщения и литература, и всё на свете может быть родом развлечения? А сакральное отношение не только несовременно, но и комично?
Көбүрөөк функцияларды ачуу үчүн кириңиз.