У меня в ленте снова началось обсуждение вопроса о том, насколько можно доверять соцопросам в воюющей авторитарной стране, хотя мне казалось, что этот вопрос за последние три года уже должен быть закрыт. Расскажу про свой собственный опыт проведения соцопросов.
НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН, РАСПРОСТРАНЕН АНДРЕЙЧУКОМ СТАНИСЛАВОМ ВАЛЕРЬЕВИЧЕМ, ЯВЛЯЮЩИМСЯ РУКОВОДИТЕЛЕМ ОБЩЕРОССИЙСКОГО ОБЩЕСТВЕННОГО ДВИЖЕНИЯ В ЗАЩИТУ ПРАВ ИЗБИРАТЕЛЕЙ "ГОЛОС", ВКЛЮЧЕННОГО В РЕЕСТР ИНОСТРАННЫХ АГЕНТОВ 18+
Больше 10 лет назад, еще до того, как я влился в "Голос", мы с друзьями проводили предвыборный соцопрос в двух горных районах на самой окраине нашей необъятной родины - мы и опросник делали, и сами по дворам ходили, опрашивали, и сами результаты обрабатывали. Меня тогда, по молодости лет, поразило три момента.
1) Люди воспринимали нас как представителей власти (Леонид Волков об этом на днях написал, мой опыт его слова только подтверждает). Нас просили передать чуть ли не самому Путину всю боль: лес незаконно вырубают, глава района ворует и т.п.
2) Учитывая это, с нами поначалу разговаривали очень настороженно. Лед размораживался только когда мы говорили, что приехали из соседнего региона, то есть не связаны с местными властями (иногда паспорт с пропиской показывать приходилось).
3) "Официальные" ответы на вопрос "За кого из кандидатов вы проголосуете?" радикально расходились с реальными предпочтениями тех же самых людей, которые они высказывали буквально сразу же после ответа на вопрос. То есть отвечая на вопрос из анкеты люди почти поголовно выбирали одного из двух кандидатов - действовавшего главу района из "Единой России" или его предшественника тоже из "Единый России". А следом говорили, что вообще-то им нравится другой кандидат (занявший по итогам опроса всего лишь третье или четвертое место), но они "понимают, что ему не дадут выиграть". Мы это выяснили, когда вечером, посчитав результаты опроса, сели их обсуждать и делиться мнениями. И в итоге у всех пяти человек, ходивших по дворам, была одна и та же история - на опросник отвечали одно, а потом говорили что-то другое. В итоге выборы выиграл именно этот третий кандидат, но только благодаря тому, что мы заказчику это все рассказали, а не просто результаты обработки анкет показали. И еще благодаря тому, что будущий политтехнолог этого кандидата ходил с нами по дворам, после чего и решил ему помочь.
Все это было в относительно "вегетарианские времена", когда еще над Крымом украинские флаги развевались. С тех пор я ко всем количественным опросам очень осторожно отношусь.
Эта осторожность возрастает, когда речь идет о результатах нашей большой тройки полстеров - "Левады", ВЦИОМа и ФОМа. Не потому, что люди, сидящие в московских офисах этих контор, результаты подтасовывают - у меня есть знакомые во всех трех, я им доверяю и уважаю как профессионалов. А потому, что в регионах опросы проводят не они сами, а их подрядчики (если речь идет о поквартирниках, а не о телефонном опросе). И вот там доверия нет, даже у самих полстеров. Человек, работавший в одной из этих трех кампаний, как-то поделился болью: оказалось, что они на контроль за опросчиками в тот момент тратили денег больше, чем на сам опрос. О многом ведь говорит, не так ли?
