rattled by the rush
23.03.202520:22
27.01.202523:10
Ее английский перевод
18.01.202512:15
Одна из главных вещей, которые может создать философ - это язык, который продолжится без и вне него самого, язык, который образует новые сообщества и новые уникальные пространства. Возможность создавать и перенимать язык, развивать его, осмыслять и проживать в его рамках то, что без него бы не вышло, кажется чудом, делающим жизнь выносимой. Этим философ может напоминать великого художника и вставать на один с ним уровень, быть творцом собственного мира, куда без принуждения приглашаются внешние посетители, могущие со временем там поселяться. Это и есть уничтожение одиночества, о котором пишет Артем - ты не один, когда у тебя есть сигарета, я не один, когда у меня есть сверчок, мы не одни, когда читаем философа, в котором узнаем создателя языка, на котором нам интересно думать, языка, с которым нам интересно разбираться. Разумеется, все это не строгое определение и не попытка его дать, и академически все это не имеет большой ценности, но в данном случае сама академическая ценность может быть послана к черту. Без всяких сомнений, Жиль Делез - создатель самого разнообразного, широкого и неоднородно-трансформируемого интересными мне людьми языка из всех, что мне известны. В одном из поздних малых текстов он писал, что философская система должна статья гетерогенезисом, она должна самостоятельно плодить различия и несхожести, гетеротопии, а вовсе не приводить все к одному знаменателю. Философская система должна стать своего рода Finnegans Wake в его реальной эстетической работе. Я искренне убежден, что эту задачу Делез решил превосходно: его работы не прекращают включать своих читателей во все новые и новые гетерогенезисы, создавая с их культурными, научными, эстетическими, философскими и историко-философскими бэкграундами и интересами все новые и новые спайки. Биология, математика, кино, немецкий идеализм, феноменология, философия нового времени, архитектура, логика, история искусства - далеко не полный список тех областей, имея интерес к которым в Делеза можно проваливаться как во всякий раз иную кроличью нору. Нору, которая позволяет, цитируя Арто, "выбраться из ада". Способностью дать подобные выходы и пространства своим читателям обладали, как кажется, совсем немногие и совершенно исключительные фигуры в истории философии.
Несомненно, Делез был крайне требовательным по отношению к читателю автором, и, быть может, даже самым требовательным из всех близких к нему современников. Однако, элитарный аристократизм его письма не отменяет простого факта: Делез действительно был виталистом и действительно хотел преобразовывать, обогащать, плюрализировать опыт и, простите за выражение, мироощущение и миропроживание своих читателей. И это у него тоже точно вышло.
Спустя 9 лет с Жилем Делезом я все еще не один, мне все так же интересно читать его, думать о нем, писать о нем и обитать в мире, им выстроенном, мне все так же интересно обсуждать его с друзьями, со многими из которых я познакомился только благодаря делезовской философии, мне все так же интересно читать тексты о нем и на его оптиках или концептах основанные - тексты авторов, которых я бы никогда не заметил без интересно к Делезу. Даже спустя 9 лет, 5 из которых я занимаюсь Делезом академически, мне ни разу не было скучно читать его текст, ни разу не хотелось захлопнуть его книгу из-за того, что мне все ясно, и у меня есть тексты и дела поинтереснее. За все это и хочется поблагодарить сегодняшнего юбиляра. За то, что жизнь с его текстами лучше и интереснее, чем без них.
С вашим или нет - но все-таки с целым веком вас, мсье Делез 😃
Несомненно, Делез был крайне требовательным по отношению к читателю автором, и, быть может, даже самым требовательным из всех близких к нему современников. Однако, элитарный аристократизм его письма не отменяет простого факта: Делез действительно был виталистом и действительно хотел преобразовывать, обогащать, плюрализировать опыт и, простите за выражение, мироощущение и миропроживание своих читателей. И это у него тоже точно вышло.
Спустя 9 лет с Жилем Делезом я все еще не один, мне все так же интересно читать его, думать о нем, писать о нем и обитать в мире, им выстроенном, мне все так же интересно обсуждать его с друзьями, со многими из которых я познакомился только благодаря делезовской философии, мне все так же интересно читать тексты о нем и на его оптиках или концептах основанные - тексты авторов, которых я бы никогда не заметил без интересно к Делезу. Даже спустя 9 лет, 5 из которых я занимаюсь Делезом академически, мне ни разу не было скучно читать его текст, ни разу не хотелось захлопнуть его книгу из-за того, что мне все ясно, и у меня есть тексты и дела поинтереснее. За все это и хочется поблагодарить сегодняшнего юбиляра. За то, что жизнь с его текстами лучше и интереснее, чем без них.
С вашим или нет - но все-таки с целым веком вас, мсье Делез 😃
23.03.202520:21
Поскольку после прошлого поста не особенно удалось что-то написать из-за как академической, так и жизненной занятости, сегодняшний пост можно прочитывать как совсем прямое его продолжение - написанное, правда, почти с двухмесячным разрывом.
Совсем недавно в комментах у теологии в процесее, в ответ на отправленный Антоном Сюткиным том Шона МакГрата о позднем Шеллинге (автора прекрасной и должной согревать душу всякого делезианца книжки про Шеллинга и бессознательное), я пообещал выложить фундаментальную двухтомную диссертацию Тийета, историю написания которой приводил выше - и вот, наконец, благодаря неоценимой помощи Димы Резникова со сканами, могу это сделать!
Кроме того, что я и так написал выше, могу лишь добавить, что, вне зависимости от ваших симпатий и антипатий по вопросам анти-гегельянства, в тексте Тийета, как и, пожалуй, в любом великом историко-философском труде, сквозь фигуру его главного героя сверкает и отражается вся его эпоха и вся ее интеллектуальная культура. Огромное количество писем, современных описываемой эпохе художественных эпиграфов, вписывание реакций Шеллинга на важнейшие эстетические и научные феномены его времени в постоянно меняющийся и гетерогенный, но всегда остающийся особым и совершенно сингулярным континуум его мысли — и, разумеется, прекрасный и всегда крайне контекстуальный анализ самих его текстов, делающий подчас совершенно энигматические и далекие от нас мысли Шеллинга более живыми, близкими и доступными. Любите вы линию Бергсона-Валя-Янкелевича или нет - но подобная работа с корпусом одного из самых долго-здравствовавших, продолжительно-активных, многогранных и просто интересных философов в истории заслуживает уважения и внимания и сама по себе. Я же только радуюсь, что могу - спустя, кхм, 55 лет после ее выхода - предоставить ее в доступ широкой общественности.
Совсем недавно в комментах у теологии в процесее, в ответ на отправленный Антоном Сюткиным том Шона МакГрата о позднем Шеллинге (автора прекрасной и должной согревать душу всякого делезианца книжки про Шеллинга и бессознательное), я пообещал выложить фундаментальную двухтомную диссертацию Тийета, историю написания которой приводил выше - и вот, наконец, благодаря неоценимой помощи Димы Резникова со сканами, могу это сделать!
Кроме того, что я и так написал выше, могу лишь добавить, что, вне зависимости от ваших симпатий и антипатий по вопросам анти-гегельянства, в тексте Тийета, как и, пожалуй, в любом великом историко-философском труде, сквозь фигуру его главного героя сверкает и отражается вся его эпоха и вся ее интеллектуальная культура. Огромное количество писем, современных описываемой эпохе художественных эпиграфов, вписывание реакций Шеллинга на важнейшие эстетические и научные феномены его времени в постоянно меняющийся и гетерогенный, но всегда остающийся особым и совершенно сингулярным континуум его мысли — и, разумеется, прекрасный и всегда крайне контекстуальный анализ самих его текстов, делающий подчас совершенно энигматические и далекие от нас мысли Шеллинга более живыми, близкими и доступными. Любите вы линию Бергсона-Валя-Янкелевича или нет - но подобная работа с корпусом одного из самых долго-здравствовавших, продолжительно-активных, многогранных и просто интересных философов в истории заслуживает уважения и внимания и сама по себе. Я же только радуюсь, что могу - спустя, кхм, 55 лет после ее выхода - предоставить ее в доступ широкой общественности.
27.01.202523:10
Двухтомник Ветё в немецком переводе
03.01.202510:20
Написал вчера уникально-злобный для себя текст по соответствующему поводу, а именно - по поводу просмотра одного из худших фильмов за последние годы жизни и чтения о нем текстов в отечественных изданиях. Базово из-за уровня злобы собирался запостить только на rym-страничку, но после благосклонных отзывов нескольких любимых друзей и товарищей выкладываю и сюда.
А по другому поводу имею в данной связи сказать только: желаю всем нам в новом году поменьше злиться и поменьше читать глупых текстов - о кино, о философии, о чем бы то ни было.
https://teletype.in/@rattledbytherush/fishersawatvglow
А по другому поводу имею в данной связи сказать только: желаю всем нам в новом году поменьше злиться и поменьше читать глупых текстов - о кино, о философии, о чем бы то ни было.
https://teletype.in/@rattledbytherush/fishersawatvglow
27.01.202523:10
Сборник эссе Ветё о философии XX века
27.01.202523:10
Материалы коллоквиума, посвященного 200-летию "Системы трансцендентального идеализма" (feat. Марк Ришир)
08.12.202421:25
Упражнения в практическом анти-витгенштейнианстве и поиске сходств там, где, наверное, стоило бы поискать различия.
Сегодня в ходе диалога, состоявшегося после полу-недели чтения Фреге и о нем, осенило следующей мыслью: ведь Майкл Даммит - это буквально Марсиаль Геру англо-американской традиции. Сходится тут не только тяга к структурно-логической реконструкции, игнорирующей историческую контекстуализацию (известный пример из второго тома "Истории структурализма" Досса о том, как Геру сказал про некоторое письмо Фихте, противоречившее его построениям, что лучше бы Фихте было его не писать, отлично рифмуется с реакций Даммита на справедливую контекстуализацию Фреге через Лотце у Ханса Слуги), не только то, что в аспекте своих любимых авторов они были знатными графоманами, и не только то, что их книги читать проще, чем их статьи, но и то, что каждый в качестве структурно-реконструируемого автора взял человека (в случае Геру их было двое, но первый из них для Геру фактически равен второму), центрального для традиций, причастными к которым они себя мыслили. Такое вот интересное наблюдение.
Отсюда вытекает и некоторая параллель их главных оппонентов: для Даммита это уже упомянутый Слуга, для Геру - это Фердинан Алкье. Кроме параллельно-справедливых упреков в игнорировании контекста, их можно сблизить еще и следующим образом: как то раз Макар Сапунов сказал великую фразу, согласно которой Геру - это мечтатель, а Алкье - это добряк, и, в общем, лучшего способа обозначить суть их конфликта и их позиции в нем я не знаю и придумать не могу. Мне кажется, что на пару Даммит-Слуга эта оппозиция тоже ложится идеально: читая книги первого о Фреге, невозможно не думать, что их писал большой мечтатель, но, открывая после этого статьи и книгу Слуги, понимаешь, что иногда все же лучше быть простым добряком.
Важно, однако, отметить, что ничего подобного двухтомной истории игр, предназначенных для колоды таро, Марсиаль Геру не написал, как не написал он и еще 5 книг (считал по библиографии, представленной в The Philosophy of Micheal Dummett) и кучи (честно - лень считать) статей на тему все тех же таро. С другой стороны, Майкл Даммит своими книгами про Фреге не воспитал Жиля Делеза. Это, конечно, не 7 томов о таро, но тоже неслабый аргумент.
Сегодня в ходе диалога, состоявшегося после полу-недели чтения Фреге и о нем, осенило следующей мыслью: ведь Майкл Даммит - это буквально Марсиаль Геру англо-американской традиции. Сходится тут не только тяга к структурно-логической реконструкции, игнорирующей историческую контекстуализацию (известный пример из второго тома "Истории структурализма" Досса о том, как Геру сказал про некоторое письмо Фихте, противоречившее его построениям, что лучше бы Фихте было его не писать, отлично рифмуется с реакций Даммита на справедливую контекстуализацию Фреге через Лотце у Ханса Слуги), не только то, что в аспекте своих любимых авторов они были знатными графоманами, и не только то, что их книги читать проще, чем их статьи, но и то, что каждый в качестве структурно-реконструируемого автора взял человека (в случае Геру их было двое, но первый из них для Геру фактически равен второму), центрального для традиций, причастными к которым они себя мыслили. Такое вот интересное наблюдение.
Отсюда вытекает и некоторая параллель их главных оппонентов: для Даммита это уже упомянутый Слуга, для Геру - это Фердинан Алкье. Кроме параллельно-справедливых упреков в игнорировании контекста, их можно сблизить еще и следующим образом: как то раз Макар Сапунов сказал великую фразу, согласно которой Геру - это мечтатель, а Алкье - это добряк, и, в общем, лучшего способа обозначить суть их конфликта и их позиции в нем я не знаю и придумать не могу. Мне кажется, что на пару Даммит-Слуга эта оппозиция тоже ложится идеально: читая книги первого о Фреге, невозможно не думать, что их писал большой мечтатель, но, открывая после этого статьи и книгу Слуги, понимаешь, что иногда все же лучше быть простым добряком.
Важно, однако, отметить, что ничего подобного двухтомной истории игр, предназначенных для колоды таро, Марсиаль Геру не написал, как не написал он и еще 5 книг (считал по библиографии, представленной в The Philosophy of Micheal Dummett) и кучи (честно - лень считать) статей на тему все тех же таро. С другой стороны, Майкл Даммит своими книгами про Фреге не воспитал Жиля Делеза. Это, конечно, не 7 томов о таро, но тоже неслабый аргумент.
27.01.202523:10
Диссертация Ветё о Симоне Вейль на французском
27.01.202523:10
Двухтомник Ветё на французском
Көрсөтүлдү 1 - 11 ичинде 11
Көбүрөөк функцияларды ачуу үчүн кириңиз.