«Стать пилотом Феррари — легко, а вот стать чемпионом за Феррари гораздо сложнее».

— Льюис Стэтмилтон

«Формула-1 не готова к успеху, если у нас не появится профессиональных судей. Когда в многомиллиардном виде спорта, ключевые решения принимают нештатные судьи, даже не получающие зарплату, мы ставим себя в уязвимое положение».

«Дело не в людях — проблема в регламенте. Стоит сделать правила более мягкими и ввести постоянных судей, которое смогут принимать решения, оценивая ситуацию по существу».

«Моим коллегам по пелетону это не понравится, но я готов, чтобы McLaren и остальные команды вносили свой вклад в финансирование судей. Это критически важно для нашего спорта. Если разделить сумму между всеми командами, то цена будет не такой уж и большой. Это не те затраты, которые опустошат наши бюджеты».

— Зак Браун.

«У нас проблемы, но мы стараемся их исправить. Проблема в том, что нужно заново всё разработать. Новый мотор должен быть компактнее, а батарею нужно сделать легче, поэтому на каждом этапе создания новой СУ возникают проблемы».

«Вся силовая установка должна стать легче и компактнее, но при этом быть мощнее текущих. Это очень сложный проект».

— Койджи Ватанабе, президент Honda Racing.

«Когда я стал ведущим конструктором Brabham в 25 лет, я был очень доволен. Я должен был быть в ужасе, но мне не было страшно. Наоборот, я с нетерпением ждал каждого рабочего дня».

«В это же время я проектировал прототип Группы 6 для Ле-Мана. Мы с моей женой жили в тесной квартире, в которой было настолько холодно, что на окнах образовывался лед. И у меня дома была крошечная чертежная доска. И я, возвращаясь в 8 вечера с работы в Brabham, продолжал работать до 3 часов ночи над прототипом. После постройки машины, мы проехали 15 кругов по Сильверстоуну и в полночь поехали на трассу M4 проверять устойчивость машины на скоростях выше 300 километров в час. Затем мы загнали прототип на прицеп, сели в наш Ford Transit и отправились в Ле-Ман. В гонке мы ехали пятыми и были быстрее, чем Porsche и Alfa Romeo. Но, увы, Крис Крафт попал в аварию из-за дождя».

«Мне всегда нравилось проектировать автомобили. Во время работы в McLaren было очень приятно видеть, как летит MP4/4. Тем не менее, я каждое утро ходил в мастерскую и следил, чтобы все механики и инженеры оставались мотивированными. Когда ты выигрываешь каждую гонку, очень легко пропасть в самодовольстве. А Рон Деннис этого не понимал и считал пустой тратой времени».

«Я рад, что McLaren F1 признают. Не из-за его денежной ценности, а из-за того, что он олицетворял. Первый в мире серийный автомобиль из карбона, первый с использованием граунд-эффекта, карбоновым сцеплением. А СМИ зациклились только на максимальной скорости, которая меня вообще никогда не интересовала. А затем наша машина стала победителем Ле-Мана, что является самым большим достижением. Победить в Ле-Мане сложнее, чем стать чемпионом Формулы-1. А главное — мы изначально и не собирались выставлять эту машину в гонках».

— Гордон Мюррей.

«Если раньше у нас всегда было меньше денег, чем позволено регламентом, то в этом году ситуация изменится. Теперь придется думать, как не превысить существующие лимиты. Раньше, если у нас были деньги, то мы их просто тратили».

«Мы решили многие задачи — развернули тестовую программу, достигли лимита по бюджету и начали получать прибыль. Джину Хаасу [владельцу команды] впервые не придется тратить свои средства на команду».

— Айо Комацу, тихий японец, за год починивший Haas.

«Расширение аудитории Формулы-1 — это хорошо, но гонки на новых автодромах зачастую недоступны для обычных людей. Европейским болельщикам не нужны знаменитости на стартовой решетке, их интересует борьба на трассе. И нам не стоит отдаляться от людей, которые поддерживали нас не одно десятилетие».

«Также важно избежать роста цен на билеты, чтобы те, кто работает весь год, могли и дальше посещать Гран-При. Уже сейчас гонки перестают быть доступными для многих».

— Льюис Хэмилтон.

«Это российская разработка. Весь дизайн, вся аэродинамика с помощью методов вычислительной гидродинамики (CFD) сделаны командой специалистов в России».

«Постройка Rossa LM GT заняла всего два года, и это быстро для такого рода техники! Тем более что по сути это принципиально новый автомобиль, который отличается от концепта на 100%. Даже при беглом взгляде видно: это две абсолютно разные машины».

«Сейчас главный фокус — завершение работ над дорожной версией и гоночная программа Rossa LM в категориях GTX и GT2».

— Роман Русинов.

«Мы вступаем в новую эру Ford. Вы можете это видеть по остальным видам автоспорта. И когда мы гоняемся, мы делаем это ради победы. Нет трассы, которая имела бы для нас большее значение, чем Ле-Ман».

«Мы победили Феррари 60 лет назад. Мы победили Феррари 10 лет назад [в классе GT3 — прим.ред.]. Мы возвращаемся в Ле-Ман на самом высшем уровне и готовы снова бросить вызов миру!»

— Уильям Форд-младший.

«Мы не хотим быть заводской командой. Мы расширим гоночную программу только в том случае, если сможем добиться от автомобиля достаточной конкурентоспособности и сможем найти клиентов».

— Технический директор Lamborghini, Рувен Мор.