Чтение истории рода Тарковских неизбежно заставляет меня думать о своих… Сейчас будет большой личный пост.
Который, наверно, и читать неинтересно.
Но — выпишу.
Так вот, отзываются во мне «Осколки зеркала» очень лично. Не только потому что семьи схожи, и вся эта тема служивых дворян один в один, и коллективный такой разум-образ советского человека там в каждой странице — в смысле, человека жившего в те годы в той стране, и в более частном смысле, нескольких…
Но, конечно, это еще и польская тема.
И вот она задевает, задевает во мне струны, которые всегда если поют, то мелодию печальную…
Мой прадед Илья Буян был поляком. Настоящим. Все, что я знаю — родился в Польше, ребенком попал в Россию (уже в Советскую) — в детдом.
Еще знаю, что женился на Екатерине из Звенигорода, там и жили до войны — оттуда, видимо, и на фронт пошел.
Потому что сайт памяти сообщает, что Илья Филимонович Буян, родной город Звенигород, в 1941-м получил ранение — и все.
От папиной тети я знаю, что после ранения — тяжелого — прадед Илья опять пошел на фронт.
Вот только, согласно сайту, уже как Буянов, Илья Филиппович.
И в 44-м снова ранен и списан уже насовсем.
Совпадает с рассказом тети Веры.
Наш.
Еще я знаю, что мой дед Вова, его сын, не простил отцу второй брак и прервал с ним отношения. Но тот все равно приезжал, папа его помнит, и бабушка Вера о свекре вспоминала с теплом.
А потом прадед Илья умер, папа маленький был.
И все.
Что еще. На своем 60-летии дед Вова, тогда еще общавшийся с моими родителями, как вспоминает мама и подтверждала тетя Вера, сестра деда, взял кубок и возгласил перед всеми гостями и родней: мы поляки, помните.
Меня назвали Кариной, чтоб увязать все корни. Есть такая святая в польских святках.
Деду очень понравилось имя.
В Европе меня принимали всегда только за польку, и даже греки с турками на курортах «поланд поланд» орут всегда, а их вроде не проведешь.
В Польше со мной всегда пытаются общаться как с местной, особенно пожилые люди.
Еще забавный случай. Помню, как одна темпераментная венецианка в 2004 году не поверила, что я из России и даже попросила документ показать. А потом, обалдев, позвала своих соседок по лоткам с сувенирами, и они все говорили, что польская девочка, не русская, и на меня смотрели как на диковинку и подарили шапку))
Отца тоже принимали за поляка всегда, в Ленинграде тащили в Польское общество, но он не пошел — надо было все наперекор, не хотелось ему быть поляком, что бы его отец ни говорил, и вообще, с отцом конфликт был всю жизнь до смерти. Это наследственное…
Дед Вова, впрочем, поляком был дома — вовне, чтобы продолжать плавать за границу (моряком был), была легенда про закарпатских гуцулов, типа, оттуда его отец. Легенда была проверена, если что — нет, никакие мы не гуцулы, они и внешне другие, и вообще, ни коим боком не туда.
Поляки. С корнями там.
И главное, о чем я часто думаю: раз национальность по отцу, и прадед Илья был поляк, то и его сын дед Вова поляк, и папа мой поляк, и я, его дочь, полька.
Настоящая. По правилам определения национальности.
И как же мне грустно… Как же грустно, что я не знаю больше ничего — и не узнаю.
От кого родился мой прадед Илья Буян? Кем были его родители? В какой части Польши наш род? Где кладбище с могилами?
Остался ли кто-то жив после 40-х?.. Когда я ходила по баракам Освенцима, закончился ли там путь кого-то из моих предков?..
Или, может, кто-то жив до сих пор?
Искали ли прадеда, когда он исчез мальчишкой? Или искать уже было некому?
Как он попал в СССР? Почему сам не восстанавливал связи с родиной и семьей? Или восстанавливать было не с кем?
Да и настоящее ли это имя, Илья Буян?
(Думаю, да: когда делала в Польше конференцию, было много имен Петр и Илья, и фамилию Буяк помню, а где Буяк там и Буян — и все мужики на моего отца похожи как родственники, кроме шуток).
Одни вопросы, и ответов на них не будет.
Никак не выяснить, не у кого спросить.
И это болит.
Не потому что я хочу программу репатриации, а потому что хочу знать: кто они, люди, протянувшие ниточку к моей жизни.
Про маминых все знаю. Про папиных со стороны бабушки Веры тоже.
