Анна Гин
05.04.202520:14
Сьогодні зранку у Харкові зацвіли абрикоси. Показались з трави перші кульбаби. Я нахилилась зірвати одну для Кіри й побачила на жовтій квітці крихітну божу корівку.
Розплакалася знов.
Тепер, здається, ця червона кумедна комаха буде завжди асоціюватись з маленьким Тимофійчиком.
Мати вбитого росіянами малюка розказала, що хлопчик дуже любив божих корівок.
На світлини з Кривого Рогу неможливо дивитись. А треба.
Я б додала, що треба всьому світу, але це немає сенсу.
На четвертому році великого геноциду України, вже зрозуміло – світ не здригнеться, не прокинеться, не жахнеться. Не назве злочинця – злочинцем, не стане вимагати справедливого трибуналу.
Нічого не зміниться у світі брехні, жадібності, ідіотизму. Навіть коли російська балістична ракета вчергове влучить у дитячий майданчик. Навіть коли вб’є і покалічить десятки дітей.
Нічого не зміниться там, де немає людяності.
Це не перші українські янголи, яким тепер назавжди три, сім, десять рочків. І так, на жаль не останні.
В такі дні, окрім жаху і болю, в мене є відчуття провини. Не вберегли. Хоча я, як-то кажуть, трохи дотична до наближення Перемоги. В прямому сенсі. Останні пів року я – є часткою шаленого волонтерського підрозділу, який робить корисні штуки для фронту. Руками.
Ми нікому не підпорядковуємося, окрім нашого божевільного "командира". І нічого нас не мотивує стирати пальці в кров, окрім люті й жаги справедливості.
Про це не можна публічно казати, застерігає "командир". Бо небезпечно. Але що може бути гірше, ніж маленький хлопчик, якому тепер назавжди три рочки? Нічого.
Я хочу, щоб сьогодні кожен спитав себе, що саме він робить для Перемоги. І що ще може зробити.
Бо ніхто нам не допоможе руйнувати цю імперію зла.
Вибачте, вийшло пафосно. Це настрій. Божа корівка винувата. Сонечко українською.
Кривий Ріг, Харків з вами.
Розплакалася знов.
Тепер, здається, ця червона кумедна комаха буде завжди асоціюватись з маленьким Тимофійчиком.
Мати вбитого росіянами малюка розказала, що хлопчик дуже любив божих корівок.
На світлини з Кривого Рогу неможливо дивитись. А треба.
Я б додала, що треба всьому світу, але це немає сенсу.
На четвертому році великого геноциду України, вже зрозуміло – світ не здригнеться, не прокинеться, не жахнеться. Не назве злочинця – злочинцем, не стане вимагати справедливого трибуналу.
Нічого не зміниться у світі брехні, жадібності, ідіотизму. Навіть коли російська балістична ракета вчергове влучить у дитячий майданчик. Навіть коли вб’є і покалічить десятки дітей.
Нічого не зміниться там, де немає людяності.
Це не перші українські янголи, яким тепер назавжди три, сім, десять рочків. І так, на жаль не останні.
В такі дні, окрім жаху і болю, в мене є відчуття провини. Не вберегли. Хоча я, як-то кажуть, трохи дотична до наближення Перемоги. В прямому сенсі. Останні пів року я – є часткою шаленого волонтерського підрозділу, який робить корисні штуки для фронту. Руками.
Ми нікому не підпорядковуємося, окрім нашого божевільного "командира". І нічого нас не мотивує стирати пальці в кров, окрім люті й жаги справедливості.
Про це не можна публічно казати, застерігає "командир". Бо небезпечно. Але що може бути гірше, ніж маленький хлопчик, якому тепер назавжди три рочки? Нічого.
Я хочу, щоб сьогодні кожен спитав себе, що саме він робить для Перемоги. І що ще може зробити.
Бо ніхто нам не допоможе руйнувати цю імперію зла.
Вибачте, вийшло пафосно. Це настрій. Божа корівка винувата. Сонечко українською.
Кривий Ріг, Харків з вами.
24.10.202416:16
12.10.202412:40
Внезапно обнаружила у себя немного слабоумия. Осталась найти отвагу.
Собираемся закрывать дачный сезон, сидим за столом с друзьями, обсуждаем, как вывозить вещи. Говорю приятелю, мол, сомневаюсь, что в его внедорожник влезет Кирюхин вольер.
– Войдет, – уверенно говорит мужчина.
– Нет, – сопротивляюсь я, – Возьми, пожалуйста, рулетку и померяй.
И такая еще перспектив насыпаю: "А то будем потом сломя голову искать сельскую газель".
Приятель спокойно так говорит: "Ань".
Потом выдерживает паузу и, выделяя каждое слово, спрашивает
– А кто этот вольер сюда привозил?!
За столом начинается истерика. Все ржут, а мне вообще не смешно.
То есть, получается, я не просто забыла какое-то слово, типа "столица Лихтенштейна пять букв", а не вспомнила простую логическую цепочку.
Здравствуй старость и преждевременная деменция, – в ужасе думаю я и тут же принимаюсь бороться с первыми симптомами "диагноза".
Гуглю "задачи на логику", легко справляюсь с добыванием четырёх литров воды при помощи двух банок 3 и 5 л, успокаиваюсь.
И тут звонит Марина. Говорит: "Ань".
– Спектакль же в воскресенье, ты обещала позвать своих.
Марина театрал и, видимо, поэтому тактично не добавила в свой монолог фразу "третий раз напоминаю!".
Дорогие харьковчане, приглашаю вас завтра вечером в театр, там дают невероятно эмоциональную постановку по моей книге.
Я тоже приеду. Если не забуду, конечно 😊
Собираемся закрывать дачный сезон, сидим за столом с друзьями, обсуждаем, как вывозить вещи. Говорю приятелю, мол, сомневаюсь, что в его внедорожник влезет Кирюхин вольер.
– Войдет, – уверенно говорит мужчина.
– Нет, – сопротивляюсь я, – Возьми, пожалуйста, рулетку и померяй.
И такая еще перспектив насыпаю: "А то будем потом сломя голову искать сельскую газель".
Приятель спокойно так говорит: "Ань".
Потом выдерживает паузу и, выделяя каждое слово, спрашивает
– А кто этот вольер сюда привозил?!
За столом начинается истерика. Все ржут, а мне вообще не смешно.
То есть, получается, я не просто забыла какое-то слово, типа "столица Лихтенштейна пять букв", а не вспомнила простую логическую цепочку.
Здравствуй старость и преждевременная деменция, – в ужасе думаю я и тут же принимаюсь бороться с первыми симптомами "диагноза".
Гуглю "задачи на логику", легко справляюсь с добыванием четырёх литров воды при помощи двух банок 3 и 5 л, успокаиваюсь.
И тут звонит Марина. Говорит: "Ань".
– Спектакль же в воскресенье, ты обещала позвать своих.
Марина театрал и, видимо, поэтому тактично не добавила в свой монолог фразу "третий раз напоминаю!".
Дорогие харьковчане, приглашаю вас завтра вечером в театр, там дают невероятно эмоциональную постановку по моей книге.
Я тоже приеду. Если не забуду, конечно 😊
18.09.202418:55
В то время, как израильские спецслужбы готовили высокотехнологичную операцию "пейджер" (которая безусловно войдет в мировою историю искусства борьбы с терроризмом), я совершила практически тоже самое только наоборот.
***
Это смешная история о том, как можно обнулить все современные технологии за одну ночь. Жопой.
Извините.
Проводница в поезде честно предупредила – не бросайте ценные вещи, стырят.
Я и не бросила. Послушно уложила под подушку единственную ценную вещь – телефон.
Утром выяснилось, что из-под подушки телефон мигрировал куда-то ближе к нижним отделам позвоночника. Вагон трясло.
Сначала я заметила, что с экрана исчезла привычная заставка, а позже стало ясно, что исчезло в принципе всё. Всё.
Бляха, среди всех кнопок мира, среди миллионов комбинаций, включая "случайно набрать среди ночи бывшего" или "ошибиться окном и отправить шефу голую сиську", моя жопа выбрала худший из вариантов – сбросить устройство до заводских настроек.
– Как такое возможно?! – не верил мне мастер по телефонным катастрофам.
Называйте меня лаки.
В общем из поезда я вышла абсолютно беспомощным младенцем. Расплатиться не могу, такси вызвать не могу, позвонить не могу.
Чистый лист, табула раса.
И наступила тьма. Ад для гуманитария, апокалипсис для человека, который не помнит ни единого пароля, не знает наизусть ни одного телефона и никогда не кликал на галочку "сохранять информацию в облаке".
Тем утром я проснулась свободным человеком.
От фейсбука, вотсапа, почты. От личных заметок, деловых переписок, важных сообщений. Больше нет тысячи контактов и гигабайта фоточек. Нет плейлистов и аудиокниг, которые годами бережно раскладывала по виртуальным полочкам. Шагомер больше не следит за моим здоровьем, а навигатор понятия не имеет, где дом.
Катастрофа! Думала я в первый вечер пока билась головой о клавиатуру. Жизнь окончена. Что меня ждет впереди? Наскальная живопись и разжигание костра с помощью двух камней и веточки?
На помощь пришла дочь. Прислала фотку с нашего отдыха. Говорит: пусть у тебя будет хотя бы одна, на заставку.
И вдруг я поняла, что у меня всё есть. Всё, что на самом деле нужно в жизни.
***
Это смешная история о том, как можно обнулить все современные технологии за одну ночь. Жопой.
Извините.
Проводница в поезде честно предупредила – не бросайте ценные вещи, стырят.
Я и не бросила. Послушно уложила под подушку единственную ценную вещь – телефон.
Утром выяснилось, что из-под подушки телефон мигрировал куда-то ближе к нижним отделам позвоночника. Вагон трясло.
Сначала я заметила, что с экрана исчезла привычная заставка, а позже стало ясно, что исчезло в принципе всё. Всё.
Бляха, среди всех кнопок мира, среди миллионов комбинаций, включая "случайно набрать среди ночи бывшего" или "ошибиться окном и отправить шефу голую сиську", моя жопа выбрала худший из вариантов – сбросить устройство до заводских настроек.
– Как такое возможно?! – не верил мне мастер по телефонным катастрофам.
Называйте меня лаки.
В общем из поезда я вышла абсолютно беспомощным младенцем. Расплатиться не могу, такси вызвать не могу, позвонить не могу.
Чистый лист, табула раса.
И наступила тьма. Ад для гуманитария, апокалипсис для человека, который не помнит ни единого пароля, не знает наизусть ни одного телефона и никогда не кликал на галочку "сохранять информацию в облаке".
Тем утром я проснулась свободным человеком.
От фейсбука, вотсапа, почты. От личных заметок, деловых переписок, важных сообщений. Больше нет тысячи контактов и гигабайта фоточек. Нет плейлистов и аудиокниг, которые годами бережно раскладывала по виртуальным полочкам. Шагомер больше не следит за моим здоровьем, а навигатор понятия не имеет, где дом.
Катастрофа! Думала я в первый вечер пока билась головой о клавиатуру. Жизнь окончена. Что меня ждет впереди? Наскальная живопись и разжигание костра с помощью двух камней и веточки?
На помощь пришла дочь. Прислала фотку с нашего отдыха. Говорит: пусть у тебя будет хотя бы одна, на заставку.
И вдруг я поняла, что у меня всё есть. Всё, что на самом деле нужно в жизни.
16.05.202407:24
Ничего так не подчеркивает ваш возраст, как день рождения ребенка. Особенно, когда ему исполняется двадцать четыре. Эпилог.
Я не рассказывала, но Сашка – моя третья беременность. Первые две потеряла. Жутко страдала, впала в депрессию. Меня отправили сначала к психиатру, а потом в генетический центр. Там и выяснили, что я попросту не могу выносить мальчика – конфликт с Y-хромосомами.
– Поэтому, – сказала доктор, – Беременность мальчиком будет всегда заканчиваться фатально для плода.
Но вы, мол, пробуйте, должна же быть когда-то девочка.
Когда тест снова показал две полоски, я всем объявила – это в последний раз. Если опять мальчик и он погибнет – всё, я сдаюсь.
Помню, как зашла на УЗИ и доктор, которая меня уже хорошо знала, заметно занервничала. Она водила холодной штукой по моему животу, внимательно всматривалась в монитор, и вдруг как закричит на весь кабинет
– Девочка! Это девочка!!!
Я даже сейчас плачу, когда вспоминаю этот момент.
Девочка. Моя лучшая девочка на свете.
16 мая день рождения главного человека в моей жизни.
Сашенька. Знаешь, когда в Харьковских тг-каналах читаю слова "Ракета на город! Вторая! Третья!", единственное, что произношу – это: "Доча, прости". Такая у меня молитва.
Думаю, если меня сейчас не станет, ты осиротеешь. Ничего больше на ум не приходит.
Война разлучила нас, и мне жутко не хватает тебя, ребенок.
А с другой стороны, я дико горжусь, что ты взрослая, успешная, самостоятельная. Жаль только, что где-то там, за тысячи километров.
Пожалуй, самое важное для родителя – понимать, что твой сын или дочь выросли с правильными ценностями. Что они отличают добро от зла, справедливость от бабла, честь от трусости.
Иногда слушаю тебя по телефону и поверить не могу, что это рассуждает девочка, которая боялась Муравьишку из сказки.
– Украина лучшая в мире страна! Я вернусь, во что бы то ни стало!
Не пускаю пока, страшно.
Люблю тебя, девочка. Выживу только для того, чтобы обнять.
Целую, мама.
Я не рассказывала, но Сашка – моя третья беременность. Первые две потеряла. Жутко страдала, впала в депрессию. Меня отправили сначала к психиатру, а потом в генетический центр. Там и выяснили, что я попросту не могу выносить мальчика – конфликт с Y-хромосомами.
– Поэтому, – сказала доктор, – Беременность мальчиком будет всегда заканчиваться фатально для плода.
Но вы, мол, пробуйте, должна же быть когда-то девочка.
Когда тест снова показал две полоски, я всем объявила – это в последний раз. Если опять мальчик и он погибнет – всё, я сдаюсь.
Помню, как зашла на УЗИ и доктор, которая меня уже хорошо знала, заметно занервничала. Она водила холодной штукой по моему животу, внимательно всматривалась в монитор, и вдруг как закричит на весь кабинет
– Девочка! Это девочка!!!
Я даже сейчас плачу, когда вспоминаю этот момент.
Девочка. Моя лучшая девочка на свете.
16 мая день рождения главного человека в моей жизни.
Сашенька. Знаешь, когда в Харьковских тг-каналах читаю слова "Ракета на город! Вторая! Третья!", единственное, что произношу – это: "Доча, прости". Такая у меня молитва.
Думаю, если меня сейчас не станет, ты осиротеешь. Ничего больше на ум не приходит.
Война разлучила нас, и мне жутко не хватает тебя, ребенок.
А с другой стороны, я дико горжусь, что ты взрослая, успешная, самостоятельная. Жаль только, что где-то там, за тысячи километров.
Пожалуй, самое важное для родителя – понимать, что твой сын или дочь выросли с правильными ценностями. Что они отличают добро от зла, справедливость от бабла, честь от трусости.
Иногда слушаю тебя по телефону и поверить не могу, что это рассуждает девочка, которая боялась Муравьишку из сказки.
– Украина лучшая в мире страна! Я вернусь, во что бы то ни стало!
Не пускаю пока, страшно.
Люблю тебя, девочка. Выживу только для того, чтобы обнять.
Целую, мама.
04.04.202510:18
Я вчера заехала вечером в супермаркет, купить паштет Гектору. Время позднее, близится комендантский час, людей мало.
Стоим на кассе – я с банкой паштета и мужчина лет шестидесяти с пачкой масла и пакетом пельменей.
Сирена завопила. Мерзко так, на два голоса. То есть супермаркету мало одной, на улице. Они еще собственную зачем-то запускают и тревожный такой голос разносится эхом по пустому торговому залу: "Увага! Місто атакують ворожі безпілотники!".
Никто не дернулся, ни кассиры, ни покупатели. Только мужик с пельменями выругался матом.
– Заколебали, сволочи!
Последнюю неделю российские беспилотники атакуют Харьков буквально каждую ночь. Взрывы, пожары, люди под завалами, окровавленные дети, несущиеся скорые – ежедневная апрельская новостная лента города.
Мы снова ложимся спать одетыми. Мы снова переложили документы в огнеупорные пакеты. Мы снова клеим бумажные кресты на стекла.
Только за сегодняшнюю ночь – пятеро погибших и тридцать два человека ранены.
Утром на собачьем выгуле я заметила, что никто не приветствует друг друга привычным "доброго ранку".
Потому, что он не добрый. Среди погибших – целая семья: папа, мама и их двенадцатилетняя дочь. Они просто спали в своей квартире, на втором этаже.
Российский беспилотник нашли под телами. Прямое попадание.
Еще сотни людей остались без окон. "Более тысячи стекол было выбито сегодня взрывной волной" – эту фразу мер города может не переписывать каждое утро, просто копировать из предыдущей новости.
Знаете, на фоне всего происходящего в Харькове, очень странно смотреть мировые новости. Будто заглядываешь в параллельную вселенную.
Смотришь фрагмент из интервью Уиткоффа про "путин хороший парень, он молился за здравие трампа", а у тебя за окном в этот момент пылает пожарище. Потому, что хороший парень направил десяток дронов на жилой микрорайон.
Или омерзительная рожа Лаврова появляется в экране: "российская федерация строго придерживается договоренностей о прекращение огня по инфраструктуре". А через минуту у тебя на Салтовке свет вырубается, дрон попал в подстанцию.
И эти параллельные миры, они никак не пересекаются.
Вчера кажется, женщина из пострадавшего дома поясняет журналисту: "Я обычно в тамбур выхожу, когда тревога, а в этот раз не вышла к счастью (!)". Прямо туда, говорит, влетело, дверь вывернуло.
И ты понимаешь, что нет никакого безопасного места. Ни дома, ни в городе, ни в стране. Ни на улице, ни в подвале, ни меж двух стен.
Смертельная лотерея продолжается. Каждый божий день.
И нет никаких дипломатических решений в этой войне. Или лживый путинский режим уничтожит Украину, а вместе с ней и остатки демократического мира, или наоборот.
Тревога снова орет. Пойду гулять с собакой.
Меня в каждом интервью спрашивают о настроениях в Харькове. Тот случай, когда можно ответить одним предложением. Причем предложением мужика с пельменями.
– Заколебали, сволочи!
Стоим на кассе – я с банкой паштета и мужчина лет шестидесяти с пачкой масла и пакетом пельменей.
Сирена завопила. Мерзко так, на два голоса. То есть супермаркету мало одной, на улице. Они еще собственную зачем-то запускают и тревожный такой голос разносится эхом по пустому торговому залу: "Увага! Місто атакують ворожі безпілотники!".
Никто не дернулся, ни кассиры, ни покупатели. Только мужик с пельменями выругался матом.
– Заколебали, сволочи!
Последнюю неделю российские беспилотники атакуют Харьков буквально каждую ночь. Взрывы, пожары, люди под завалами, окровавленные дети, несущиеся скорые – ежедневная апрельская новостная лента города.
Мы снова ложимся спать одетыми. Мы снова переложили документы в огнеупорные пакеты. Мы снова клеим бумажные кресты на стекла.
Только за сегодняшнюю ночь – пятеро погибших и тридцать два человека ранены.
Утром на собачьем выгуле я заметила, что никто не приветствует друг друга привычным "доброго ранку".
Потому, что он не добрый. Среди погибших – целая семья: папа, мама и их двенадцатилетняя дочь. Они просто спали в своей квартире, на втором этаже.
Российский беспилотник нашли под телами. Прямое попадание.
Еще сотни людей остались без окон. "Более тысячи стекол было выбито сегодня взрывной волной" – эту фразу мер города может не переписывать каждое утро, просто копировать из предыдущей новости.
Знаете, на фоне всего происходящего в Харькове, очень странно смотреть мировые новости. Будто заглядываешь в параллельную вселенную.
Смотришь фрагмент из интервью Уиткоффа про "путин хороший парень, он молился за здравие трампа", а у тебя за окном в этот момент пылает пожарище. Потому, что хороший парень направил десяток дронов на жилой микрорайон.
Или омерзительная рожа Лаврова появляется в экране: "российская федерация строго придерживается договоренностей о прекращение огня по инфраструктуре". А через минуту у тебя на Салтовке свет вырубается, дрон попал в подстанцию.
И эти параллельные миры, они никак не пересекаются.
Вчера кажется, женщина из пострадавшего дома поясняет журналисту: "Я обычно в тамбур выхожу, когда тревога, а в этот раз не вышла к счастью (!)". Прямо туда, говорит, влетело, дверь вывернуло.
И ты понимаешь, что нет никакого безопасного места. Ни дома, ни в городе, ни в стране. Ни на улице, ни в подвале, ни меж двух стен.
Смертельная лотерея продолжается. Каждый божий день.
И нет никаких дипломатических решений в этой войне. Или лживый путинский режим уничтожит Украину, а вместе с ней и остатки демократического мира, или наоборот.
Тревога снова орет. Пойду гулять с собакой.
Меня в каждом интервью спрашивают о настроениях в Харькове. Тот случай, когда можно ответить одним предложением. Причем предложением мужика с пельменями.
– Заколебали, сволочи!
24.10.202416:15
Свою первую собаку я выпросила у родителей в пятнадцать лет. Причем загадывать "собаку" на все дни рождения я начала, наверное, с пяти. У мамы долго хранился корявый рисунок, на котором полузасохшими советскими фломастерами был изображен то ли шпиц, то ли ирландский волкодав. И подпись "МОЙ друг".
До этого все собаки в доме были папиными. Я выросла с Барсом – немецкой овчаркой. Пёс был титулован, как член королевской семьи, за победы в соревнованиях по поиску людей. И награжден таким количеством медалей, что долго затмевал мои успехи в легкой атлетике. Так и стояли на полочке два моих кубка и сто пятьдесят барсовых.
Я училась ходить, держась за спину Барса. Училась говорить, показывая "где у Барсика ушки". Училась любить, глядя в эти невероятные карие глаза.
До сих пор не понимаю, как можно жить без собаки?!
В пятнадцать мне подарили Раду – крохотного щенка эрдельтерьера. Когда, через десять лет, она мучительно уходила, я успела шепнуть ей на ушко: "Ты лучшее, что со мной в жизни было". И это была правда.
Моя дочь росла с найденышем по имени Яша. Постоянные читатели хорошо помнят эту "мерзкую таксу". Его приключениям посвящен целый сборник юмористических рассказов, настолько он был забавным.
После Яши я решила – всё, переходим на хомячков и рыбок – еще одну потерю я не вынесу.
Но однажды дочь установила на заставку ноутбука фото грациозного добермана.
- Смотри какой красивый!
- Угу.
Она купила сумку с изображением добермана. Она купила майку с доберманом. И после носков в доберманах, я поняла – сопротивление бесполезно. На всех этих заставках, сумках, майках не хватало только подписи "МОЙ друг".
Сегодня Гектору исполнилось четыре года. Почти три из них дочь видит его только по видеосвязи. Мне жаль.
Мы взяли его двухмесячным комочком и называли "личинка добермана". Но очень скоро он вырос в пятьдесят килограммов счастья. Грации, интеллекта, преданности. Он, без сомнения, взял бы титул "самый ласковый доберман на свете", если бы такой был.
Кто-то писал мне еще в 2022-м "если бы не твоя огромная собака, ты смогла бы уехать".
А я вам так скажу: Эта "огромная собака" столько раз вытащила меня из надвигающейся депрессии, что, если мерять в медалях, думаю, он давно побил все рекорды Барса.
С Днюхой, малыш!
До этого все собаки в доме были папиными. Я выросла с Барсом – немецкой овчаркой. Пёс был титулован, как член королевской семьи, за победы в соревнованиях по поиску людей. И награжден таким количеством медалей, что долго затмевал мои успехи в легкой атлетике. Так и стояли на полочке два моих кубка и сто пятьдесят барсовых.
Я училась ходить, держась за спину Барса. Училась говорить, показывая "где у Барсика ушки". Училась любить, глядя в эти невероятные карие глаза.
До сих пор не понимаю, как можно жить без собаки?!
В пятнадцать мне подарили Раду – крохотного щенка эрдельтерьера. Когда, через десять лет, она мучительно уходила, я успела шепнуть ей на ушко: "Ты лучшее, что со мной в жизни было". И это была правда.
Моя дочь росла с найденышем по имени Яша. Постоянные читатели хорошо помнят эту "мерзкую таксу". Его приключениям посвящен целый сборник юмористических рассказов, настолько он был забавным.
После Яши я решила – всё, переходим на хомячков и рыбок – еще одну потерю я не вынесу.
Но однажды дочь установила на заставку ноутбука фото грациозного добермана.
- Смотри какой красивый!
- Угу.
Она купила сумку с изображением добермана. Она купила майку с доберманом. И после носков в доберманах, я поняла – сопротивление бесполезно. На всех этих заставках, сумках, майках не хватало только подписи "МОЙ друг".
Сегодня Гектору исполнилось четыре года. Почти три из них дочь видит его только по видеосвязи. Мне жаль.
Мы взяли его двухмесячным комочком и называли "личинка добермана". Но очень скоро он вырос в пятьдесят килограммов счастья. Грации, интеллекта, преданности. Он, без сомнения, взял бы титул "самый ласковый доберман на свете", если бы такой был.
Кто-то писал мне еще в 2022-м "если бы не твоя огромная собака, ты смогла бы уехать".
А я вам так скажу: Эта "огромная собака" столько раз вытащила меня из надвигающейся депрессии, что, если мерять в медалях, думаю, он давно побил все рекорды Барса.
С Днюхой, малыш!
07.10.202415:51
Седьмое октября навсегда останется для Израиля черным днем, как 11 сентября в США, как 24 февраля в Украине. Сегодня – годовщина чудовищного теракта, в котором преступники хамас зверски убили 1200 человек. Стреляли, резали, насиловали, глумились над телами.
Цивилизованный мир замер в ужасе, когда увидел кадры, снятые очевидцами в тот день. Я не могла говорить, также как после первых кадров из Бучи и Мариуполя.
К сожалению, даже сегодня в ленте нашлись люди, которые ловко жонглируют терминами "это большая политика", "восток дело тонкое" и наше любимое "всё не так однозначно".
Горько это.
Но я хочу говорить о хорошем. Давно хотела рассказать о том, что меня восхищает в Израиле.
Первое – искренний патриотизм.
Я была в Тель-Авиве этим летом, в августе. Без преувеличения могу сказать, что весь центр города буквально увешен желтыми ленточками – символ солидарности с заложниками, которых всё еще удерживают в газе. На главной аллее повсюду портреты погибших, раненых, замученных в том теракте. А вокруг разбросаны "окровавленные" детские игрушки – в память о пострадавших малышах.
Прогуливаясь вечером по парку, мы столкнулись с многотысячной акцией поддержки. И у молодежи, и у стариков на майках были имена пленников.
– Нельзя забывать о них ни на день! – пояснил нам дедушка с палочкой, которому, казалось, уже лет сто.
Простите, но мне кажется нам есть чему у них поучиться.
Дочка рассказывала, что на следующий день после теракта во все израильские военкоматы выстроились километровые очереди. Ее начальник трижды ходил записываться добровольцем, не взяли – перебор.
– Я не представляю, чтобы тут кто-то переплывал Тису или создавал Телеграм-каналы с ориентировкой на тэцэкашников! – горячился мой знакомый на своей иерусалимской кухне.
Было неловко.
Поверьте, говорю без осуждения (я на него никакого морального права не имею), просто хочется такое отношение к своей стране перенять, что ли. Знаю, и у нас первые недели полномасштабной добровольцы в очередях стояли, низкий им поклон. А многим, к сожалению, – вечная Память. Благодаря этим людям, я сейчас могу сидеть за компьютером в украинском Харькове. Но сегодня и "тиса" есть, и куча тг-каналов "про тцк" – это тоже правда.
Я обещала о хорошем.
Второе, что вызывает мое восхищение на Земле обетованной – дети. В семьях по трое, четверо детей – это норма. Но дело даже не в количестве. Их тут совершенно никто не "воспитывает". В смысле – не смыкает, не одергивает, не пугает бабайкой.
Еврейские родители вообще не знают словосочетаний типа "веди себя прилично" и "стань спокойно, я сказала".
Маленькие граждане на детских площадках свободно носятся, кричат, едят песок и купаются в лужах. Счастливые.
Слушайте, я подумала, а может это – "один из факторов"?!
Надо закругляться, а то уже простынь написала. Сори😊
Но без третьего восхищения я вас отпустить не могу. Я же – собачник.
Израиль удивительная дог-френдли страна. Валяющийся посреди ресторана лабрадор – обычная картина. Ну, жарко собачке, а там кафель прохладный.
Собаки везде – на пляжах, в автобусах, в магазинах. Все им улыбаются, все их тискают и просят разрешения угостить вкусняшкой.
– А как зовут вашего друга? – спрашивает малыш на иврите у пожилой женщины.
– Куки, – отвечает она ему с улыбкой.
Куки, чтоб вы понимали – ротвейлер. Знакомство происходит в пляжной кафешке. И мама малыша не летит с криками "уберите собаку", она тихо говорит: "Сынок, Куки прилёг отдохнуть, не стоит его беспокоить".
Когда мне перевели этот диалог, я чуть не расплакалась.
Какая невероятная гармония жизни людей и животных. Так должен быть устроен мир. Так просто, так трогательно, так правильно.
Сегодня я присоединяюсь к той части мира, которая скорбит о погибших в страшном теракте год назад. Которая ждет возвращения пленников. Которая уверенно говорит: Живи Израиль. Ты всех победишь.
Цивилизованный мир замер в ужасе, когда увидел кадры, снятые очевидцами в тот день. Я не могла говорить, также как после первых кадров из Бучи и Мариуполя.
К сожалению, даже сегодня в ленте нашлись люди, которые ловко жонглируют терминами "это большая политика", "восток дело тонкое" и наше любимое "всё не так однозначно".
Горько это.
Но я хочу говорить о хорошем. Давно хотела рассказать о том, что меня восхищает в Израиле.
Первое – искренний патриотизм.
Я была в Тель-Авиве этим летом, в августе. Без преувеличения могу сказать, что весь центр города буквально увешен желтыми ленточками – символ солидарности с заложниками, которых всё еще удерживают в газе. На главной аллее повсюду портреты погибших, раненых, замученных в том теракте. А вокруг разбросаны "окровавленные" детские игрушки – в память о пострадавших малышах.
Прогуливаясь вечером по парку, мы столкнулись с многотысячной акцией поддержки. И у молодежи, и у стариков на майках были имена пленников.
– Нельзя забывать о них ни на день! – пояснил нам дедушка с палочкой, которому, казалось, уже лет сто.
Простите, но мне кажется нам есть чему у них поучиться.
Дочка рассказывала, что на следующий день после теракта во все израильские военкоматы выстроились километровые очереди. Ее начальник трижды ходил записываться добровольцем, не взяли – перебор.
– Я не представляю, чтобы тут кто-то переплывал Тису или создавал Телеграм-каналы с ориентировкой на тэцэкашников! – горячился мой знакомый на своей иерусалимской кухне.
Было неловко.
Поверьте, говорю без осуждения (я на него никакого морального права не имею), просто хочется такое отношение к своей стране перенять, что ли. Знаю, и у нас первые недели полномасштабной добровольцы в очередях стояли, низкий им поклон. А многим, к сожалению, – вечная Память. Благодаря этим людям, я сейчас могу сидеть за компьютером в украинском Харькове. Но сегодня и "тиса" есть, и куча тг-каналов "про тцк" – это тоже правда.
Я обещала о хорошем.
Второе, что вызывает мое восхищение на Земле обетованной – дети. В семьях по трое, четверо детей – это норма. Но дело даже не в количестве. Их тут совершенно никто не "воспитывает". В смысле – не смыкает, не одергивает, не пугает бабайкой.
Еврейские родители вообще не знают словосочетаний типа "веди себя прилично" и "стань спокойно, я сказала".
Маленькие граждане на детских площадках свободно носятся, кричат, едят песок и купаются в лужах. Счастливые.
Слушайте, я подумала, а может это – "один из факторов"?!
Надо закругляться, а то уже простынь написала. Сори😊
Но без третьего восхищения я вас отпустить не могу. Я же – собачник.
Израиль удивительная дог-френдли страна. Валяющийся посреди ресторана лабрадор – обычная картина. Ну, жарко собачке, а там кафель прохладный.
Собаки везде – на пляжах, в автобусах, в магазинах. Все им улыбаются, все их тискают и просят разрешения угостить вкусняшкой.
– А как зовут вашего друга? – спрашивает малыш на иврите у пожилой женщины.
– Куки, – отвечает она ему с улыбкой.
Куки, чтоб вы понимали – ротвейлер. Знакомство происходит в пляжной кафешке. И мама малыша не летит с криками "уберите собаку", она тихо говорит: "Сынок, Куки прилёг отдохнуть, не стоит его беспокоить".
Когда мне перевели этот диалог, я чуть не расплакалась.
Какая невероятная гармония жизни людей и животных. Так должен быть устроен мир. Так просто, так трогательно, так правильно.
Сегодня я присоединяюсь к той части мира, которая скорбит о погибших в страшном теракте год назад. Которая ждет возвращения пленников. Которая уверенно говорит: Живи Израиль. Ты всех победишь.
31.07.202406:23
Мое первое внятное воспоминание из детства – лето 1980-го.
Мне шесть, я слегла с какой-то жуткой ангиной. Мама то и дело меряет мне температуру, кладет на лоб марлю, смоченную в уксусе, и уговаривает полоскать горло желтой горькой жидкостью. На табурете у дивана стоит эмалированная кастрюля с только что закипевшей картошкой, мне следует накрываться полотенцем и дышать над горячим отваром. А вечером меня ждет традиционная советская экзекуция – горчичники.
И вдруг в эту депрессивную атмосферу врывается отец.
– Включайте телевизор, начинается!
В СССР открываются летние олимпийские игры. Долгое время мне будет казаться, что это были лучшие две недели в жизни. Я целыми днями смотрела телек и стала главным спортивным обозревателем семьи.
Баскетбол, прыжки в воду, стрельба из лука, гребля на байдарках – я не пропускала ничего, запоминала фамилии и рекорды. А вечером докладывала папе обстановку на спортивном Олимпе.
– Ну, это потому, что канадцы не приехали (или "немцы не приехали"), – иногда говорил отец. Я тогда понятия не имела, что шестьдесят стран мира бойкотировали Олимпиаду в СССР из-за войны в Афганистане.
Церемонию открытия я плохо запомнила, она, казалось ничем не отличалась от парада на первомай. На трибуне "дорогой Леонид Ильич" и остальное угрюмо-серое политбюро, еще какие-то унылые танцы на стадионе.
К моменту, когда в небо полетит огромный олимпийский Мишка на воздушном шаре, помахав на прощание лапой, моя ангина пройдет. Мне разрешат гулять, и Олимпиада-80 растворится в памяти практически навсегда.
Через два года умрет Брежнев, Галина Ивановна будет безудержно плакать у доски, а нас отпустят с уроков.
Папа после работы спросит, кто меня расстроил. Я удивлюсь "Как же.. Леонид Ильич же..". Папа наклонится ко мне и тихо скажет
– А он тебе кто? Дедушка?
Эта папина фраза вывернет мое детское сознание наизнанку. Я всё пойму. И с этого момента стану частью страшной семейной тайны – мы диссиденты. В доме всегда будет "запрещенная" литература (часто даже не в виде книг, а в виде распечаток на листах желтоватой бумаги) и пластинки с "буржуазным мракобесием" (точно не вспомню, но мне кажется это были Scorpions и Deep Purple).
Я буду взрослеть в парадигме, что главная человеческая ценность – свобода. Любой выбор, который мне придется делать в жизни, будет опираться на этот столп.
Пройдет сорок четыре года. Перестройка, девяностые, развал СССР, Ющенко, Революция, Янукович, Майдан, Война.
В 2022-м я похороню родителей, одного за другим, они не выдержат ракетных обстрелов, сердце.
В июле 2024-го, за несколько дней до открытия Олимпиады в Париже, Sapronov Yuri подарит мне книжку Зыгаря "Как Россия уничтожала Украину". Я буду где-то на 124 странице, как раз на событиях первого года власти Путина, когда в дом к Сапронову прилетит русская ракета. Слава Богу все останутся живы.
А сегодня утром я вернусь в Харьков с дачи и включу запись трансляции из Парижа…
В церемонии открытия мне понравилось ровно всё. Да, всё, и "тётка с бородой". Это какой-то невероятный карнавал, просто ода Свободе.
Но коварный тик-ток тут же подтянет в телефон короткие "контекстные сюжеты". И я снова услышу фразы "буржуазное мракобесие", "сатанинское шоу", "вседозволенность и бесовщина".
Это произносят люди, россияне.
Вернулось омерзительное ощущение Брежнева на трибуне. Не могу отделаться.
Как такое возможно – сознательно катиться в самое адское дно? Назад, к концлагерям? До открытия печей для сжигания несогласных осталось девять, восемь, семь, шесть…
Ми повинні перемогти. Ми, це не тільки Україна, а весь цивілізований світ. Інакше настане темрява
Мне шесть, я слегла с какой-то жуткой ангиной. Мама то и дело меряет мне температуру, кладет на лоб марлю, смоченную в уксусе, и уговаривает полоскать горло желтой горькой жидкостью. На табурете у дивана стоит эмалированная кастрюля с только что закипевшей картошкой, мне следует накрываться полотенцем и дышать над горячим отваром. А вечером меня ждет традиционная советская экзекуция – горчичники.
И вдруг в эту депрессивную атмосферу врывается отец.
– Включайте телевизор, начинается!
В СССР открываются летние олимпийские игры. Долгое время мне будет казаться, что это были лучшие две недели в жизни. Я целыми днями смотрела телек и стала главным спортивным обозревателем семьи.
Баскетбол, прыжки в воду, стрельба из лука, гребля на байдарках – я не пропускала ничего, запоминала фамилии и рекорды. А вечером докладывала папе обстановку на спортивном Олимпе.
– Ну, это потому, что канадцы не приехали (или "немцы не приехали"), – иногда говорил отец. Я тогда понятия не имела, что шестьдесят стран мира бойкотировали Олимпиаду в СССР из-за войны в Афганистане.
Церемонию открытия я плохо запомнила, она, казалось ничем не отличалась от парада на первомай. На трибуне "дорогой Леонид Ильич" и остальное угрюмо-серое политбюро, еще какие-то унылые танцы на стадионе.
К моменту, когда в небо полетит огромный олимпийский Мишка на воздушном шаре, помахав на прощание лапой, моя ангина пройдет. Мне разрешат гулять, и Олимпиада-80 растворится в памяти практически навсегда.
Через два года умрет Брежнев, Галина Ивановна будет безудержно плакать у доски, а нас отпустят с уроков.
Папа после работы спросит, кто меня расстроил. Я удивлюсь "Как же.. Леонид Ильич же..". Папа наклонится ко мне и тихо скажет
– А он тебе кто? Дедушка?
Эта папина фраза вывернет мое детское сознание наизнанку. Я всё пойму. И с этого момента стану частью страшной семейной тайны – мы диссиденты. В доме всегда будет "запрещенная" литература (часто даже не в виде книг, а в виде распечаток на листах желтоватой бумаги) и пластинки с "буржуазным мракобесием" (точно не вспомню, но мне кажется это были Scorpions и Deep Purple).
Я буду взрослеть в парадигме, что главная человеческая ценность – свобода. Любой выбор, который мне придется делать в жизни, будет опираться на этот столп.
Пройдет сорок четыре года. Перестройка, девяностые, развал СССР, Ющенко, Революция, Янукович, Майдан, Война.
В 2022-м я похороню родителей, одного за другим, они не выдержат ракетных обстрелов, сердце.
В июле 2024-го, за несколько дней до открытия Олимпиады в Париже, Sapronov Yuri подарит мне книжку Зыгаря "Как Россия уничтожала Украину". Я буду где-то на 124 странице, как раз на событиях первого года власти Путина, когда в дом к Сапронову прилетит русская ракета. Слава Богу все останутся живы.
А сегодня утром я вернусь в Харьков с дачи и включу запись трансляции из Парижа…
В церемонии открытия мне понравилось ровно всё. Да, всё, и "тётка с бородой". Это какой-то невероятный карнавал, просто ода Свободе.
Но коварный тик-ток тут же подтянет в телефон короткие "контекстные сюжеты". И я снова услышу фразы "буржуазное мракобесие", "сатанинское шоу", "вседозволенность и бесовщина".
Это произносят люди, россияне.
Вернулось омерзительное ощущение Брежнева на трибуне. Не могу отделаться.
Как такое возможно – сознательно катиться в самое адское дно? Назад, к концлагерям? До открытия печей для сжигания несогласных осталось девять, восемь, семь, шесть…
Ми повинні перемогти. Ми, це не тільки Україна, а весь цивілізований світ. Інакше настане темрява
13.05.202416:24
Як ви там? Питають останніми днями харківців з усіх куточків світу.
Ми тут нормально. Тримаємось. Віримо в ЗСУ, молимось за хлопців.
Бої в передмісті тривають постійно, їх чутно, принаймні на Салтівці.
Як у нас кажуть: Гупає.
Кожен, кого знаю, днями телефонував "своїм" на нуль, питався, що треба. Бажання бодай чимось допомогти доводить до сказу, така собі харківська сверблячка.
Дівчата на собачому вигулі пів години сперечалися, яку треба харківцям роздати зброю – автомати, чи гвинтівки. Олена, в якої немовля на руках, каже: "В мене на балконі ідеальне місце для кулемета".
Це люди таке кажуть у реальному житті.
У віртуальному просторі тим часом відбувається щось дивне. Мені тільки за вчора прийшло дванадцять різних повідомлень у вигляді скриншотів від нібито лідерів думок.
– Збирайте валізи! Ховайтесь! Завтра окупація!
Я не розумію навіщо це робиться. В Харкові воно так не працює.
Якщо в сумнівних тг-каналах пишуть "караул, суддів і прокурорів евакуюють з міста!", то ми просто телефонуємо знайомому судді
– Як ти?
– Норм
– В місті
– Так
Все, зраду скасовано.
Будь-який вкид можна перевірити за хвилину. З початку ворожого наступу я не бачила жодної паніки, чи істерики. Як і жодної черги, і жодної зачиненої крамнички.
І на останок. Харків був, є і буде – українським містом.
До мерзенного допису актора-антіна, мені здавалося, що то для всіх є аксіома. Виявилось, що ні.
Гидко.
Ми тут нормально. Тримаємось. Віримо в ЗСУ, молимось за хлопців.
Бої в передмісті тривають постійно, їх чутно, принаймні на Салтівці.
Як у нас кажуть: Гупає.
Кожен, кого знаю, днями телефонував "своїм" на нуль, питався, що треба. Бажання бодай чимось допомогти доводить до сказу, така собі харківська сверблячка.
Дівчата на собачому вигулі пів години сперечалися, яку треба харківцям роздати зброю – автомати, чи гвинтівки. Олена, в якої немовля на руках, каже: "В мене на балконі ідеальне місце для кулемета".
Це люди таке кажуть у реальному житті.
У віртуальному просторі тим часом відбувається щось дивне. Мені тільки за вчора прийшло дванадцять різних повідомлень у вигляді скриншотів від нібито лідерів думок.
– Збирайте валізи! Ховайтесь! Завтра окупація!
Я не розумію навіщо це робиться. В Харкові воно так не працює.
Якщо в сумнівних тг-каналах пишуть "караул, суддів і прокурорів евакуюють з міста!", то ми просто телефонуємо знайомому судді
– Як ти?
– Норм
– В місті
– Так
Все, зраду скасовано.
Будь-який вкид можна перевірити за хвилину. З початку ворожого наступу я не бачила жодної паніки, чи істерики. Як і жодної черги, і жодної зачиненої крамнички.
І на останок. Харків був, є і буде – українським містом.
До мерзенного допису актора-антіна, мені здавалося, що то для всіх є аксіома. Виявилось, що ні.
Гидко.
03.02.202519:37
Две недели назад, в свой день рождения, я решила начать новую, здоровую жизнь. Кардинально так, с "завтрашнего утра", хотя наступало воскресенье.
Купила абонемент в спортзал, айкос и брокколи, килограмм. Оставшееся после праздника просеко вылила за борт.
Я подумала, что спустя полвека жизни, пора поменять привычную диету "ведро кофе и пачка сигарет" на что-то более современное. Тем более, меня чисто семантически давно привлекают такие словосочетания, как "пудинг из киноа" и "макиато на миндальном молоке".
Не спрашивайте, я понятия не имею, что они означают.
Я пока еще на начальной стадии "спасибо, мне без сахара".
Безусловно, желание быть в тренде, не заставило бы меня добровольно пойти на пытку брокколи. Но когда десять из десяти друзей начинают свои поздравления со "здоровья" (а еще несколько лет назад это были преимущественно любовники, проекты и путешествия), ты думаешь "от же сволочи". Шучу, ты думаешь "интересно, а где у нас тут ближайший спортзал".
Оказался совсем рядом.
Промежуточный итог здоровой жизни: айкос – сносный, спаржа – гадость, сон без алкоголя существует, висеть на перекладине невозможно больше трех секунд.
Вот вы справедливо спросите: на хрена тебе все это в Харькове, где рандомная ракета уже летит? А я вам справедливо отвечу: обидно будет погибнуть, не попробовав отжаться от пола хотя бы раз 😊.
Вообще я не об этом хотела написать. Я хотела рассказать, как провела эти две недели практически без интернета, общаясь только с живыми людьми на собачьем выгуле и слушая мировые новости в вольном пересказе.
Я быстро. У нас на "собачне" есть группировка дедушек. Это реально мужчины пенсионного возраста, человек семь, у каждого с собой дворняжечка. Раньше, наверное, они играли в шахматы во дворе, но теперь взяли из приютов брошенных собак и гуляют в парке.
Такие милые. И дедушки, и собачки.
И мы с Гектором к ним временно примкнули, пока длился мой сознательный интернет-детокс.
Слушайте, это реально соль земли. Я насмеялась на год вперед.
Значит дайджест мировых новостей таков (простите, цитаты):
Лохматый козёл не сможет оттяпать Гренландию, а Лупатый козёл пусть вообще писдует на луну, или на Марс, неважно. Рубио – норм мужик. Грузины – молодцы, под русню не лягут. Фицу словаки скинут, фица – это ж чистый янукович. Слоган "своих не бросают" – это про евреев, видали как они за пленных рубятся.
П.С. Это были интересные две недели. Про "просеко за борт" я наврала, конечно. Все остальное – правда.
Купила абонемент в спортзал, айкос и брокколи, килограмм. Оставшееся после праздника просеко вылила за борт.
Я подумала, что спустя полвека жизни, пора поменять привычную диету "ведро кофе и пачка сигарет" на что-то более современное. Тем более, меня чисто семантически давно привлекают такие словосочетания, как "пудинг из киноа" и "макиато на миндальном молоке".
Не спрашивайте, я понятия не имею, что они означают.
Я пока еще на начальной стадии "спасибо, мне без сахара".
Безусловно, желание быть в тренде, не заставило бы меня добровольно пойти на пытку брокколи. Но когда десять из десяти друзей начинают свои поздравления со "здоровья" (а еще несколько лет назад это были преимущественно любовники, проекты и путешествия), ты думаешь "от же сволочи". Шучу, ты думаешь "интересно, а где у нас тут ближайший спортзал".
Оказался совсем рядом.
Промежуточный итог здоровой жизни: айкос – сносный, спаржа – гадость, сон без алкоголя существует, висеть на перекладине невозможно больше трех секунд.
Вот вы справедливо спросите: на хрена тебе все это в Харькове, где рандомная ракета уже летит? А я вам справедливо отвечу: обидно будет погибнуть, не попробовав отжаться от пола хотя бы раз 😊.
Вообще я не об этом хотела написать. Я хотела рассказать, как провела эти две недели практически без интернета, общаясь только с живыми людьми на собачьем выгуле и слушая мировые новости в вольном пересказе.
Я быстро. У нас на "собачне" есть группировка дедушек. Это реально мужчины пенсионного возраста, человек семь, у каждого с собой дворняжечка. Раньше, наверное, они играли в шахматы во дворе, но теперь взяли из приютов брошенных собак и гуляют в парке.
Такие милые. И дедушки, и собачки.
И мы с Гектором к ним временно примкнули, пока длился мой сознательный интернет-детокс.
Слушайте, это реально соль земли. Я насмеялась на год вперед.
Значит дайджест мировых новостей таков (простите, цитаты):
Лохматый козёл не сможет оттяпать Гренландию, а Лупатый козёл пусть вообще писдует на луну, или на Марс, неважно. Рубио – норм мужик. Грузины – молодцы, под русню не лягут. Фицу словаки скинут, фица – это ж чистый янукович. Слоган "своих не бросают" – это про евреев, видали как они за пленных рубятся.
П.С. Это были интересные две недели. Про "просеко за борт" я наврала, конечно. Все остальное – правда.
16.10.202416:55
В Харькове дождь. Холодный уже, осенний. Такой, когда в кино главные герои непременно кутаются в плед и садятся с бокалом вина у камина.
Летнего в этом году не было почти. Засуха стояла несколько месяцев, фермеры и пожарные, уверена, мечтали о сегодняшнем дне.
Такой долгожданный дождь, а застал врасплох. Не найду свои резиновые сапоги, наверное, оставила на даче. Гектор вырос из прошлогоднего дождевика, не смогла застегнуть даже на шее.
Мы идем гулять в темный парк. У меня нет ни пледа, ни камина, ни вина. Только настроение дождя.
Ноги промокли, сыро.
Папа в детстве объяснял, как влага собирается с поверхности водоемов, поднимается вверх, накапливается и снова сыплется на землю. А мама всегда говорила: "Это просто небо тоскует за кем-то, Анют".
Я сегодня мамина дочка. Небо тоскует. За Артемом, за Остапом, за Виталькой.
Небо грустит о Светке. Она погибла в марте 22-го, возле магазина на Салтовке. Шла за хлебом – прямой осколок в сердце.
Светка. Всегда такая улыбчивая, добродушная. Мы вместе гуляли с детьми на площадке, потом как-то судьба разнесла, что ли. Встречались редко, но я всегда рада была ее видеть. Хохотушка с ямочками на щеках.
В такие пасмурные вечера мы всегда играли с отцом в шахматы.
– Подумай еще, доча, рокировка тут неуместна!
Господи, пап, как же тебя не хватает.
Сегодня невыносимо не хватает каждого, кого хоронила за эти два с половиной года.
Середина осени, 2024-й, Харьков, дождь. Небо тоскует за ними. За сотнями, тысячами. Улыбчивых, смешливых, с ямочками на щеках.
Честно, сегодня нет сил на ненависть к ублюдкам, развязавшим и поддерживающим эту войну. Наверное, это эмоциональная усталость.
Я думаю, наша долгожданная Перемога, вот так же застанет всех врасплох, как этот дождь.
– Миша, где коллекционное шампанское, тут стояло в серванте!?
– Любочка, так выпили еще в 2023-м, помнишь, во время блэкаута!?
И такая смешная будет суета, светлая.
Верю.
Летнего в этом году не было почти. Засуха стояла несколько месяцев, фермеры и пожарные, уверена, мечтали о сегодняшнем дне.
Такой долгожданный дождь, а застал врасплох. Не найду свои резиновые сапоги, наверное, оставила на даче. Гектор вырос из прошлогоднего дождевика, не смогла застегнуть даже на шее.
Мы идем гулять в темный парк. У меня нет ни пледа, ни камина, ни вина. Только настроение дождя.
Ноги промокли, сыро.
Папа в детстве объяснял, как влага собирается с поверхности водоемов, поднимается вверх, накапливается и снова сыплется на землю. А мама всегда говорила: "Это просто небо тоскует за кем-то, Анют".
Я сегодня мамина дочка. Небо тоскует. За Артемом, за Остапом, за Виталькой.
Небо грустит о Светке. Она погибла в марте 22-го, возле магазина на Салтовке. Шла за хлебом – прямой осколок в сердце.
Светка. Всегда такая улыбчивая, добродушная. Мы вместе гуляли с детьми на площадке, потом как-то судьба разнесла, что ли. Встречались редко, но я всегда рада была ее видеть. Хохотушка с ямочками на щеках.
В такие пасмурные вечера мы всегда играли с отцом в шахматы.
– Подумай еще, доча, рокировка тут неуместна!
Господи, пап, как же тебя не хватает.
Сегодня невыносимо не хватает каждого, кого хоронила за эти два с половиной года.
Середина осени, 2024-й, Харьков, дождь. Небо тоскует за ними. За сотнями, тысячами. Улыбчивых, смешливых, с ямочками на щеках.
Честно, сегодня нет сил на ненависть к ублюдкам, развязавшим и поддерживающим эту войну. Наверное, это эмоциональная усталость.
Я думаю, наша долгожданная Перемога, вот так же застанет всех врасплох, как этот дождь.
– Миша, где коллекционное шампанское, тут стояло в серванте!?
– Любочка, так выпили еще в 2023-м, помнишь, во время блэкаута!?
И такая смешная будет суета, светлая.
Верю.
01.10.202420:11
Впервые посоветовала собственному ребенку выпить коньяку.
Залпом, не запивая.
У дочери истерика, они больше часа просидели в бомбоубежище в предместье Тель-Авива, пока 200 иранских ракет летели на дома израильтян. Это была месть за гибель лидера террористической организации "Хезболла" – так пояснили официальный Тегеран.
Но дело даже не в этом. Не в ракетах, которые были сбиты в полёте. По крайней мере пока официальных данных о пострадавших нет. Известный в Израиле ТГ-канал только что написал "Выглядело это конечно пиздецово, но результаты нулевые".
В Израиле немного другая война. Мирных пугают не ракетные обстрелы (потому что А – "купол" и Б – реальные, обустроенные убежища на каждом шагу), самое страшное – теракты на улицах.
Запаниковала дочь, когда по подъезду стали бегать люди.
– Все наши соседи были в убежище, – поясняет ребенок, – Кто в этот момент топал по лестнице – непонятно.
Незадолго до ракетной атаки, в прекрасном старинном городе Яффо неизвестные открыли стрельбу прямо на трамвайной остановке. Восемь погибших, девять раненых.
Сашка должна была быть там, отмечать день рождения подруги. Но сирена поменяла планы девчонок.
Слава Богу.
Только что удалила пару групп, которые раньше казались адекватными, а сегодня всерьез принялись рассуждать на тему "так Израилю и надо".
Я не могу понять, где сбой программы.
Одни орки под влиянием пропаганды воюют с "нацистами", другие орки под гипнозом религии убивают "неверных". В обоих случаях адекватные страны защищают свои территории и своих близких. Странно, что это не всем очевидно.
Не знаю, что еще сказать, кроме: Ам Исраэль Хай.
Залпом, не запивая.
У дочери истерика, они больше часа просидели в бомбоубежище в предместье Тель-Авива, пока 200 иранских ракет летели на дома израильтян. Это была месть за гибель лидера террористической организации "Хезболла" – так пояснили официальный Тегеран.
Но дело даже не в этом. Не в ракетах, которые были сбиты в полёте. По крайней мере пока официальных данных о пострадавших нет. Известный в Израиле ТГ-канал только что написал "Выглядело это конечно пиздецово, но результаты нулевые".
В Израиле немного другая война. Мирных пугают не ракетные обстрелы (потому что А – "купол" и Б – реальные, обустроенные убежища на каждом шагу), самое страшное – теракты на улицах.
Запаниковала дочь, когда по подъезду стали бегать люди.
– Все наши соседи были в убежище, – поясняет ребенок, – Кто в этот момент топал по лестнице – непонятно.
Незадолго до ракетной атаки, в прекрасном старинном городе Яффо неизвестные открыли стрельбу прямо на трамвайной остановке. Восемь погибших, девять раненых.
Сашка должна была быть там, отмечать день рождения подруги. Но сирена поменяла планы девчонок.
Слава Богу.
Только что удалила пару групп, которые раньше казались адекватными, а сегодня всерьез принялись рассуждать на тему "так Израилю и надо".
Я не могу понять, где сбой программы.
Одни орки под влиянием пропаганды воюют с "нацистами", другие орки под гипнозом религии убивают "неверных". В обоих случаях адекватные страны защищают свои территории и своих близких. Странно, что это не всем очевидно.
Не знаю, что еще сказать, кроме: Ам Исраэль Хай.
23.05.202419:50
– Лену еще ищут. Пока нашли только четверть Лены.
Лена работала в типографии, сшивала обложки книг.
Российская ракета сегодня убила Лену прямо на рабочем месте и забрала жизнь шестерых ее коллег. Еще шестнадцать человек в этом цеху были ранены, половина из них тяжелые. Прямое попадание.
– Это зрелище не для слабонервных, – говорит мне по телефону Юля, – Кровь и пепел, и книги вперемешку с частями тел.
Всё, что происходит в Харькове – не для слабонервных, да. Только за сегодня по городу было десять ракетных ударов. Окна дрожали в нескольких районах города. У меня тоже.
Одна из ракет попала в полиграфический комплекс "Фактор-Друк". Это такая суперсовременная типография, в которой печатались книги практически всех украинских издательских домов.
Мой сборник тоже печатался там.
Я обожаю запах книг. Теперь, наверное, они всегда мне будут отдавать гарью и кровью.
Завтра в Харькове объявлен траур. Очередной.
Нет слов, нет сил, нет слез.
Жуткая эмоциональная усталость. И ненависть. Больше ничего не осталось.
Знаю собственника Фактора лично. Сергей Яковлевич, держитесь. Что еще сказать.
Давайте, завтра каждый купит книгу. Любую, которая печаталась в этой типографии. Так, хоть немного, поддержим её сотрудников.
Надо ли добавлять, что ни в том цеху, ни поблизости не было ни одного "военного объекта"? Наверное, уже не надо.
Больно. Но я не устану повторять – хер вам, а не Харьков.
Лена работала в типографии, сшивала обложки книг.
Российская ракета сегодня убила Лену прямо на рабочем месте и забрала жизнь шестерых ее коллег. Еще шестнадцать человек в этом цеху были ранены, половина из них тяжелые. Прямое попадание.
– Это зрелище не для слабонервных, – говорит мне по телефону Юля, – Кровь и пепел, и книги вперемешку с частями тел.
Всё, что происходит в Харькове – не для слабонервных, да. Только за сегодня по городу было десять ракетных ударов. Окна дрожали в нескольких районах города. У меня тоже.
Одна из ракет попала в полиграфический комплекс "Фактор-Друк". Это такая суперсовременная типография, в которой печатались книги практически всех украинских издательских домов.
Мой сборник тоже печатался там.
Я обожаю запах книг. Теперь, наверное, они всегда мне будут отдавать гарью и кровью.
Завтра в Харькове объявлен траур. Очередной.
Нет слов, нет сил, нет слез.
Жуткая эмоциональная усталость. И ненависть. Больше ничего не осталось.
Знаю собственника Фактора лично. Сергей Яковлевич, держитесь. Что еще сказать.
Давайте, завтра каждый купит книгу. Любую, которая печаталась в этой типографии. Так, хоть немного, поддержим её сотрудников.
Надо ли добавлять, что ни в том цеху, ни поблизости не было ни одного "военного объекта"? Наверное, уже не надо.
Больно. Но я не устану повторять – хер вам, а не Харьков.
08.05.202415:52
Я приехала в город за час до обстрела моего микрорайона.
По дороге думала – доберусь, сяду за комп и стану вас смешить "приключениями добермана в селе во время грозы". Мы, собственно, поэтому и вернулись с дачи. Дождь, молнии, резко похолодало.
Еще встретили утром деда с козами, он аж перекрестился. Говорит: "А вы что тут ночевали?!". Оказалось, громоотводов нет, и дачники выехали накануне.
И я хотела вам рассказать, как Гектор вечером сбежал в лес через дырку в заборе. И как я искала его под дождем, звала и сорвала голос. А он вернулся веселый, грязный, глаз блестит, клюв отдает резким запахом дикого кабана. Хотела еще пошутить, что у всех нормальных людей на праздники – чипсы со вкусом холодца, а у меня доберман с ароматом вепря.
Но сегодня не шутится.
Буквально через час после того, как мы зашли домой, в Харькове прогремел мощнейший взрыв. Моя многоэтажка подскочила и секунду висела в воздухе – такое было ощущение.
Сирена не включилась.
Первые минуты в городских чатах писали, что система оповещения сломалась. И даже то, что это гром, поэтому нет тревоги.
Пока люди из разных концов Харькова выдвигали версии, я из своего окна услышала жуткие крики людей.
По улице с воем помчались скорые. Прилет.
Еще через несколько минут чат нашего микрорайона потрясло сообщение от мамы: "Мой Олег и еще три мальчика играли в футбол. Попало прямо в стадион, у Олега поцарапано лицо, остальных порвало".
Из вечерних новостей вы узнаете, что русская ракета взорвалась посреди школьного стадиона на Салтовке. Семь человек пострадали, четверо из них – дети. Два мальчика в тяжелом состоянии.
Я не знаю уместно ли здесь поблагодарить бога за плохую погоду. Было бы сегодня тепло, "статистика" была бы более, чем чудовищной.
Это лучший стадион в нашем микрорайоне, детвора стекается сюда со всех дворов. Самокаты, ролики, велики. Там дорожки ровные, расчерченная баскетбольная площадка, огороженное футбольное поле, тренажёры.
Чтобы не заявили сегодня кремлевские пропагандисты, какую бы дичь не сочинили про генштаб НАТО на футбольном поле или базу французского легиона в раздевалке школы – могу сказать с уверенностью в сто процентов: целились в детей.
Нет там ничего. Ни "центров принятия решений", ни даже "объектов критической инфраструктуры".
Жилые дома, детский сад, стадион, школа. Всё.
К этой школе даже подъехать сложно. Поверьте мне, я там голосую. Всегда чертыхаюсь, бросая машину за полкилометра.
Одному из подростков оторвало ногу.
Харьков, 8 мая, среда.
Пост для Гааги.
По дороге думала – доберусь, сяду за комп и стану вас смешить "приключениями добермана в селе во время грозы". Мы, собственно, поэтому и вернулись с дачи. Дождь, молнии, резко похолодало.
Еще встретили утром деда с козами, он аж перекрестился. Говорит: "А вы что тут ночевали?!". Оказалось, громоотводов нет, и дачники выехали накануне.
И я хотела вам рассказать, как Гектор вечером сбежал в лес через дырку в заборе. И как я искала его под дождем, звала и сорвала голос. А он вернулся веселый, грязный, глаз блестит, клюв отдает резким запахом дикого кабана. Хотела еще пошутить, что у всех нормальных людей на праздники – чипсы со вкусом холодца, а у меня доберман с ароматом вепря.
Но сегодня не шутится.
Буквально через час после того, как мы зашли домой, в Харькове прогремел мощнейший взрыв. Моя многоэтажка подскочила и секунду висела в воздухе – такое было ощущение.
Сирена не включилась.
Первые минуты в городских чатах писали, что система оповещения сломалась. И даже то, что это гром, поэтому нет тревоги.
Пока люди из разных концов Харькова выдвигали версии, я из своего окна услышала жуткие крики людей.
По улице с воем помчались скорые. Прилет.
Еще через несколько минут чат нашего микрорайона потрясло сообщение от мамы: "Мой Олег и еще три мальчика играли в футбол. Попало прямо в стадион, у Олега поцарапано лицо, остальных порвало".
Из вечерних новостей вы узнаете, что русская ракета взорвалась посреди школьного стадиона на Салтовке. Семь человек пострадали, четверо из них – дети. Два мальчика в тяжелом состоянии.
Я не знаю уместно ли здесь поблагодарить бога за плохую погоду. Было бы сегодня тепло, "статистика" была бы более, чем чудовищной.
Это лучший стадион в нашем микрорайоне, детвора стекается сюда со всех дворов. Самокаты, ролики, велики. Там дорожки ровные, расчерченная баскетбольная площадка, огороженное футбольное поле, тренажёры.
Чтобы не заявили сегодня кремлевские пропагандисты, какую бы дичь не сочинили про генштаб НАТО на футбольном поле или базу французского легиона в раздевалке школы – могу сказать с уверенностью в сто процентов: целились в детей.
Нет там ничего. Ни "центров принятия решений", ни даже "объектов критической инфраструктуры".
Жилые дома, детский сад, стадион, школа. Всё.
К этой школе даже подъехать сложно. Поверьте мне, я там голосую. Всегда чертыхаюсь, бросая машину за полкилометра.
Одному из подростков оторвало ногу.
Харьков, 8 мая, среда.
Пост для Гааги.
31.10.202412:29
Очередной черный четверг в Харькове. Сколько их уже было? Черные четверги, черные вторники. Среды, понедельники, субботы…
Я только вчера любовалась невероятными осенними красками городского парка. А сегодня всё снова черное.
– Мы сорок минут пытались реанимировать этого ребенка, – качаясь от усталости говорит медик скорой помощи, – Но, к сожалению, не смогли.
Сегодня в полночь российская авиабомба ударила в девятиэтажку на Салтовке.
Маму двенадцатилетнего мальчика везут в больницу.
– Она не ранена, – на ходу поясняет врач, – Это, скорее всего, – сердце.
Сердце одной женщины не выдержало. Сердце второй бьется в агонии:
– Боря! Там был Боря!
Боре пятнадцать. Он спал в своей комнате на первом этаже. Теперь на этом месте – груда бетона.
Сотни людей стоят возле разрушенного дома. Крик, плач, отчаяние. Надежда.
Борю еще ищут.
Харьков, 31 октября 2024 года. Пост для Гааги.
Я только вчера любовалась невероятными осенними красками городского парка. А сегодня всё снова черное.
– Мы сорок минут пытались реанимировать этого ребенка, – качаясь от усталости говорит медик скорой помощи, – Но, к сожалению, не смогли.
Сегодня в полночь российская авиабомба ударила в девятиэтажку на Салтовке.
Маму двенадцатилетнего мальчика везут в больницу.
– Она не ранена, – на ходу поясняет врач, – Это, скорее всего, – сердце.
Сердце одной женщины не выдержало. Сердце второй бьется в агонии:
– Боря! Там был Боря!
Боре пятнадцать. Он спал в своей комнате на первом этаже. Теперь на этом месте – груда бетона.
Сотни людей стоят возле разрушенного дома. Крик, плач, отчаяние. Надежда.
Борю еще ищут.
Харьков, 31 октября 2024 года. Пост для Гааги.
12.10.202412:40
18.09.202418:56
22.05.202415:54
Третій день не можу оговтатися. У неділю була за чотири хвилини від смерті. Досі трохи нудить від усвідомлення цього.
Ні, ні, нічого нового, як для харків’янина. Ви ж в курсі, у нас літає і вибухає все, що здатне літати і вибухати. Дрони, ракети, бомби. Кожного дня. Полум’я і чорний дим, останнім часом – звичний пейзаж з будь-якого вікна у місті. За область мовчу.
Напевно у кожного вже є моторошна історія про "я був на тому місці за декілька хвилин до прильоту". Тепер вона є і в мене.
Це повинен був бути допис сповнений любові. Бо вчора у батьків була річниця весілля – 58 років. Я збиралась заїхати до їхнього будинку (мені досі це вкрай важко) і забрати старі родинні фотоальбоми. Там є і чорно-біла світлина з їх весілля. Батько там такий красень, а мама взагалі ідеал жінки шістдесятих.
Але спершу я поїхала на кладовище. Воно у самому центрі міста. Планувала знайти там співробітницю Таню. Я іноді наймаю її, щоб вона допомогла впоратись з величезними бур’янами на могилі. Там за пару тижнів виростають цілі дерева, не знаю чому.
Я приїхала і довго шукала Таню. Її строжка (чи як воно українською, такий господарський будиночок на цвинтарі) була порожня. Зазвичай Таня або там, або десь на території. Ми з Гектором ходили, гукали, але нікого так і не знайшли. На кладовищі у неділю вдень взагалі нікого крім нас не було. Ми не зустріли жодної людини.
Ще декілька хвилин стояли чекали під сторожкою. Тут мені подзвонили друзі. Я планувала до них на вечерю.
– Ань, ну де ти є? – Льоша питає, – Ми вже на стіл накриваємо.
І я пішла до машини. Засмутилася дуже, що Таню не знайшла. Хотілося мені до річниці весілля навести ладу у батьків. Але в мене навіть граблів немає. Ладно, думаю, завтра зранку ще раз приїду.
Ми ледве від’їхали від кладовища і пролунав вибух. Повторюся, нічого незвичного для Ха, я навіть не злякалася. А потім відкрила новини і завмерла. Російська ракета влучила у цвинтар. В те саме місце де ми з доберманом чотири хвилини назад шукали Таню.
Точний час я перевірила по дзвінку.
Чого мене третій день криє? Я не можу знайти в собі мужність повернутись туди. Мені дуже треба до мами й тата. Бо в них річниця. І я не знаю, чи на місці мої хрести після влучання. Пам’ятник я досі не поставила, каюсь. Бо це дуже дорого.
І за альбомами не заїхала. Не можу взяти себе в руки.
Батьків забрала війна у двадцять другому. Я поховала їх з різницею в сорок чотири дні.
Пап, мам, простите меня. Скоро приеду. Люблю вас.
Ні, ні, нічого нового, як для харків’янина. Ви ж в курсі, у нас літає і вибухає все, що здатне літати і вибухати. Дрони, ракети, бомби. Кожного дня. Полум’я і чорний дим, останнім часом – звичний пейзаж з будь-якого вікна у місті. За область мовчу.
Напевно у кожного вже є моторошна історія про "я був на тому місці за декілька хвилин до прильоту". Тепер вона є і в мене.
Це повинен був бути допис сповнений любові. Бо вчора у батьків була річниця весілля – 58 років. Я збиралась заїхати до їхнього будинку (мені досі це вкрай важко) і забрати старі родинні фотоальбоми. Там є і чорно-біла світлина з їх весілля. Батько там такий красень, а мама взагалі ідеал жінки шістдесятих.
Але спершу я поїхала на кладовище. Воно у самому центрі міста. Планувала знайти там співробітницю Таню. Я іноді наймаю її, щоб вона допомогла впоратись з величезними бур’янами на могилі. Там за пару тижнів виростають цілі дерева, не знаю чому.
Я приїхала і довго шукала Таню. Її строжка (чи як воно українською, такий господарський будиночок на цвинтарі) була порожня. Зазвичай Таня або там, або десь на території. Ми з Гектором ходили, гукали, але нікого так і не знайшли. На кладовищі у неділю вдень взагалі нікого крім нас не було. Ми не зустріли жодної людини.
Ще декілька хвилин стояли чекали під сторожкою. Тут мені подзвонили друзі. Я планувала до них на вечерю.
– Ань, ну де ти є? – Льоша питає, – Ми вже на стіл накриваємо.
І я пішла до машини. Засмутилася дуже, що Таню не знайшла. Хотілося мені до річниці весілля навести ладу у батьків. Але в мене навіть граблів немає. Ладно, думаю, завтра зранку ще раз приїду.
Ми ледве від’їхали від кладовища і пролунав вибух. Повторюся, нічого незвичного для Ха, я навіть не злякалася. А потім відкрила новини і завмерла. Російська ракета влучила у цвинтар. В те саме місце де ми з доберманом чотири хвилини назад шукали Таню.
Точний час я перевірила по дзвінку.
Чого мене третій день криє? Я не можу знайти в собі мужність повернутись туди. Мені дуже треба до мами й тата. Бо в них річниця. І я не знаю, чи на місці мої хрести після влучання. Пам’ятник я досі не поставила, каюсь. Бо це дуже дорого.
І за альбомами не заїхала. Не можу взяти себе в руки.
Батьків забрала війна у двадцять другому. Я поховала їх з різницею в сорок чотири дні.
Пап, мам, простите меня. Скоро приеду. Люблю вас.
30.04.202409:53
И наша любимая рубрика "хватит слёз, давайте посмеёмся".
Я не пропала, я эмигрировала в село. Километров пятнадцать от дома. Оказалось, хождение пешком на семнадцатый этаж (трижды в день) много страшнее русских ракет. Я перестала спать просто от того, что у меня болят ноги.
Интернет в селе, как облако, свободно плавает по небу независимо от вышек, проводов и прочих трансформаторов.
И пока это облако случайно висит над нашей крышей, я расскажу про дивные деревенские будни.
Я вообще дитя асфальта настолько, что корову впервые увидела в тридцать лет. Не способна отличить ландыш от щавеля, и колорадского жука от божьей коровки.
А тут сразу оп и здравствуй жизнь.
Первыми нас торжественно встретили клещи. Хлеб, соль, песни, хороводы – всё как положено. В селе живет всего три-четыре семьи, и все букашки очень соскучились по людям. Сначала они легли ковром на Гектора, но быстро сообразили, что пес обработан. И ринулись ко мне с такой любовью, к которой я была не готова.
На мою просьбу в ближайшем сельском магазинчике "срочно дать что-нибудь от клещей" тётенька с фиолетовыми волосами пожала плечами и равнодушно молвила: "Жара наступит, они уйдут».
– Апрель! – взмолилась я, – До жары меня сожрут живьем.
Продавец сжалилась и предложила настойку эвкалипта "говорят помогает". Еще добавила, что "энцефалитные тут не водятся".
Боженька, а не продавец.
В общем, я теперь везде хожу с поллитровой банкой и крышкой. Проверенное средство – "сними с себя гадину и брось в банку". К лету насобираю полную.
В сельскую жизнь я полностью интегрировалась к вечеру первого дня: искусанные ноги, загар тракториста и модный лук – тапки на носки.
Кирюша заговорила всеми видами местных птиц. Поет дроздом, кукушкой и чибисом. Квакает жабами, стрекочет цикадами. Из человеческой речи в репертуаре попугая осталась только известная песенка футбольных фанатов. Сороки с интересом слетаются её послушать.
Вечером приходили комары. Они тут одного размера с сороками, можно перепутать. Я им сразу честно сказала: "Всё съедено до вас, договаривайтесь с клещами".
Кроме того, я облилась антикомариными спреями так, как не обливается моя соседка Лена духами Chanel. Мы всем подъездом экономим на парфюмах, просто заходя после Лены в лифт.
Так вот, я облилась, намазалась, побрызгалась, во все розетки воткнула фумигаторы, а на улице еще зажгла такие вонючие тлеющие штуки, отпугивающие насекомых. Но знаете, я почти уверена, что слышала легкий хохоток. Это хрущи ржали надо мной. А шмель даже лапкой за пузо держался, так ухохатывался.
К утру, чертоги моей памяти вернули утраченные навыки из пионерского детства. Я вспомнила, что подорожником можно остановить кровь, а чистотелом полностью исцелить место укуса. Еще я вспомнила, что можно дать лизнуть ранку собаке, потому что у нее "слюна лечебная" (боже, вы это помните? любой дворняге мы подсовывали порезы и ссадины), но Гектор сказал "фи, как негигиенично" и отказался от архаичных экспериментов.
Зато он с удовольствием ведет светские беседы с собаками за забором. Есть тут у нас такса через два двора, доберман один раз с ней громко поздоровался – всё, она больше не гуляет у калитки. Тусуется где-то в глубине двора, не покидая периметр летней кухни.
Гектор ничего плохого не хотел сказать, просто у него голос такой, что любую фразу такса слышит, как "сейчас сожру тебя, тварь".
А еще у меня тюльпаны и сирень. И кассетный магнитофон с Bon Jovi и Guns N’ Roses. И сосиски на костре, и заяц за домом.
К сожалению, я не сбежала от взрывов. Их здесь тоже отлично слышно. И дроны видно. Вот и сейчас грохочет где-то близко.
Но я всё же останусь пока в селе. В неравном бою между клещами и пешком на семнадцатый, клещи победили.
П.С. Интернетное облако рассеивается и не позволяет мне загрузить забавные видео дачников Киры и Гектора. Постараюсь добавить в комментариях.
Я не пропала, я эмигрировала в село. Километров пятнадцать от дома. Оказалось, хождение пешком на семнадцатый этаж (трижды в день) много страшнее русских ракет. Я перестала спать просто от того, что у меня болят ноги.
Интернет в селе, как облако, свободно плавает по небу независимо от вышек, проводов и прочих трансформаторов.
И пока это облако случайно висит над нашей крышей, я расскажу про дивные деревенские будни.
Я вообще дитя асфальта настолько, что корову впервые увидела в тридцать лет. Не способна отличить ландыш от щавеля, и колорадского жука от божьей коровки.
А тут сразу оп и здравствуй жизнь.
Первыми нас торжественно встретили клещи. Хлеб, соль, песни, хороводы – всё как положено. В селе живет всего три-четыре семьи, и все букашки очень соскучились по людям. Сначала они легли ковром на Гектора, но быстро сообразили, что пес обработан. И ринулись ко мне с такой любовью, к которой я была не готова.
На мою просьбу в ближайшем сельском магазинчике "срочно дать что-нибудь от клещей" тётенька с фиолетовыми волосами пожала плечами и равнодушно молвила: "Жара наступит, они уйдут».
– Апрель! – взмолилась я, – До жары меня сожрут живьем.
Продавец сжалилась и предложила настойку эвкалипта "говорят помогает". Еще добавила, что "энцефалитные тут не водятся".
Боженька, а не продавец.
В общем, я теперь везде хожу с поллитровой банкой и крышкой. Проверенное средство – "сними с себя гадину и брось в банку". К лету насобираю полную.
В сельскую жизнь я полностью интегрировалась к вечеру первого дня: искусанные ноги, загар тракториста и модный лук – тапки на носки.
Кирюша заговорила всеми видами местных птиц. Поет дроздом, кукушкой и чибисом. Квакает жабами, стрекочет цикадами. Из человеческой речи в репертуаре попугая осталась только известная песенка футбольных фанатов. Сороки с интересом слетаются её послушать.
Вечером приходили комары. Они тут одного размера с сороками, можно перепутать. Я им сразу честно сказала: "Всё съедено до вас, договаривайтесь с клещами".
Кроме того, я облилась антикомариными спреями так, как не обливается моя соседка Лена духами Chanel. Мы всем подъездом экономим на парфюмах, просто заходя после Лены в лифт.
Так вот, я облилась, намазалась, побрызгалась, во все розетки воткнула фумигаторы, а на улице еще зажгла такие вонючие тлеющие штуки, отпугивающие насекомых. Но знаете, я почти уверена, что слышала легкий хохоток. Это хрущи ржали надо мной. А шмель даже лапкой за пузо держался, так ухохатывался.
К утру, чертоги моей памяти вернули утраченные навыки из пионерского детства. Я вспомнила, что подорожником можно остановить кровь, а чистотелом полностью исцелить место укуса. Еще я вспомнила, что можно дать лизнуть ранку собаке, потому что у нее "слюна лечебная" (боже, вы это помните? любой дворняге мы подсовывали порезы и ссадины), но Гектор сказал "фи, как негигиенично" и отказался от архаичных экспериментов.
Зато он с удовольствием ведет светские беседы с собаками за забором. Есть тут у нас такса через два двора, доберман один раз с ней громко поздоровался – всё, она больше не гуляет у калитки. Тусуется где-то в глубине двора, не покидая периметр летней кухни.
Гектор ничего плохого не хотел сказать, просто у него голос такой, что любую фразу такса слышит, как "сейчас сожру тебя, тварь".
А еще у меня тюльпаны и сирень. И кассетный магнитофон с Bon Jovi и Guns N’ Roses. И сосиски на костре, и заяц за домом.
К сожалению, я не сбежала от взрывов. Их здесь тоже отлично слышно. И дроны видно. Вот и сейчас грохочет где-то близко.
Но я всё же останусь пока в селе. В неравном бою между клещами и пешком на семнадцатый, клещи победили.
П.С. Интернетное облако рассеивается и не позволяет мне загрузить забавные видео дачников Киры и Гектора. Постараюсь добавить в комментариях.
Көрсөтүлдү 1 - 20 ичинде 20
Көбүрөөк функцияларды ачуу үчүн кириңиз.