– Мы делаем истории, понимаешь, да? Сочиняем какие-то картины, понимаешь, да?
В каком-то плане, знаешь, это как книгу писать

— Вот у тебя же есть дочь, а она хвастается в школе кто ее папа?

- Нет. Не позволяю ей «фифиться», нос задирать. Чтобы в школе не говорила: «А вот у моего папы...» Ведь, к примеру, когда дети хвастаются всякими родительскими яхтами и дачами, это значит, что их родители друг перед другом этим хвастаются, так ведь? Ну и иногда может сказать мальчишкам: «Знаешь, какой у меня папа страшный? Он придет после концерта и напугает тебя своими иголками

Добро пожаловать в...

являешься фанатом данной группы?

хочешь поделиться творчеством, связанным с zebrahead?

желаешь пообщаться с кем-то, кто тоже любит эту группу?

Самое главное, что песни будут называться не песнями, а тенями!

– В обязательном порядке мы с Мишкой писали письма Деду Морозу. Просили велосипед, луноход, но не на радиоуправлении, а попроще. Набор солдатиков, меч… Вообще спасибо нашему несчастному детству, которое научило нас создавать игрушки своими руками. Мы воплощали в жизнь самые смелые фантазии: лепили замки из пластилина, делали кораблики, самострелы. Для нашего поколения это естественно. Сейчас я этого не вижу, и меня такая ситуация печалит. В конце концов, ребенок должен уметь создавать, чинить, исправлять. А когда родители меняют дитю им же разбитый велосипед на новый, это немножко злит

— Сергей. Вот скажите, вам Миша снится?

- Постоянно снится. Недавно приснился в образе подростка, с какой-то маленькой девочкой, он снимал украшения с новогодней елки. Добрый такой, улыбчивый, светлый…

Работали мы в гостинице "Европейская". Там было очень забавно. Как нас туда занесло — только мастера можно нашего спросить. Кого там только не было — болгары, румыны, венгры! Все в цивильном, все цивильно! А от русской организации — только бабаки-малярши и мы с Горшком. Вообще труба!

Ну, конечно же, на нас с Михой посмотрели вообще, как не знаю на кого. Мы там любили на лифтах кататься. Лифты эти были прямо на улице — для рабочих. Очень здорово. Возле Академии Художеств есть старинное здание, там тоже успели отработать.

И вот Рябчик предложил нам устроиться в Эрмитаж. Прораб был там мировой мужик — веселый, компанейский, нас туда взяли и началась эта эпопея с Эрмитажем. Мы приходили на работу, очень много сачковали, спали. А работа — обычная была работа. Разгружали машины, таскали бочки с краской, красили стены, малярили помещения, болтались в подвалах Эрмитажа, любой человек, который работал на этой работе мог сказать, что ему нужны подмастерья — два-три человека. И тут же нас с Горшком гнали — туда, сюда, только успевай поворачиваться. Естественно, мы там со всеми перезнакомились, а знали нас там как двух лоботрясов, на любой работе о нас любой мужик мог дать такие рекомендации.

А о деньгах говорить тогда было просто смешно. Была там такая столовая, в которой кормили по карточкам — в этой столовой кушаешь, а тебе потом из зарплаты удерживают. А поскольку кушали мы там, как говорится, от живота, то, наверное, для этой организации мы были чистым убытком. Не заплатить-то вовсе ничего — вроде бы и нельзя, а по сути получалось, что вся наша зарплата была нами проедена уже месяц назад. Ну, платили какие-то копейки смешные… И мы их тут же спускали у пивного ларька