Полеты во сне и наяву
День рождения Олега Янковского. Актера – планеты.
8-го мая 2009-го в Каннах состоялась мировая премьера фильма Павла Лунгина «Царь» с мощнейшим актерским дуэтом: Янковский – Мамонов. А едва ли не на следующий после показа день из Москвы пришло горестное известие. О болезни актера знали, но смерть оглушила. Такая страшная, скорая на расправу болезнь. Сгорел за 4 месяца. До последнего играл в «Женитьбе». Снимался. Со спектакля на машине приезжал на съемки в Суздаль. После смены возвращался на машине в Москву. Никогда не жаловался…
Тарковский говорил, что камера любит его лицо. Он мог играть словом, движением края губ, жестом, взглядом. Умел вообще не играть, на внутреннем состоянии создавать огромное напряжение, наполненность. Мы говорили тогда о Янковском с Лунгиным, о том, что это – «по ту сторону мастерства», тайна. Обыкновенное чудо. Для роли Митрополита Филиппа нужен был не просто актер, но мощный антагонист черному Грозному. По психофизике, по благородству что-то совершенно противоположное. Добро играть сложно. Нужна была внутренняя сила. И никто кроме Олега Ивановича не мог им стать.
Масштаб личности, да. И дарования. И особый талант – киногении.
В какой-то момент его Макаров в «Полетах во сне и наяву» Балаяна стал символом потерянного поколения. Он сыграл Каренина так, что его герой стал центром, болевой точкой киноромана Соловьева. Казалось, любая роль ему по плечу. Трагическая или характерная. Но когда ролей масштаба Барона Мюнхгаузена или Макарова или красного кинооператора Некрасова в гениальных «Служили два товарища» - не хватало, он играл в театре, которому оставался верен всю жизнь. В диапазоне «четырех октав»: от Гамлета до Ленина, от Тригорина – до гоголевского Жевакина.
«Меня поразило, как он работал, рассказывал мне Лунгин, - Это старая школа. Невероятная внутренняя готовность к работе. Готовность бесконечно повторять, пробовать. Абсолютное отсутствие звездности, капризности, эдакого актерского свинства актера, когда унижают зависимых: костюмеров, ассистентов, гримеров. Это человек, воплощавший собой уходящее, если не ушедшее из русской жизни, качество «великодушия», внутреннего благородства».
