Messor | Истории ведьминского леса

Если из-за человека у вас начинается тахикардия, отойдите от него. Так недалеко и до сердечного приступа.

— Тебе совсем не жаль тех девушек? — Лана шептала, смотря на Сальва с отчаянием и отголосками злости. Она сжимала в руке веер. Не элегантно и нежно, как юные особы на балах. Нет. Казалось, что через мгновение хруст услышит даже стоящий за дверью друг.

Сальва знал, чувствовал его присутствие. Некромаг смотрел в ответ; считывал эмоции, наблюдал за закипающей яростью, грозившей снести его и всё вокруг. О. Он прекрасно знал, насколько бывают девушки страшны в гневе, но не собирался врать и успокаивать даже ту, что взволновала его.

— Нет. Они уже мертвы. Им не требуется моя жалость. И тебе. Они бы все умерли рано или поздно. Лана, я не человек, как бы ты не хотела в это верить. У нас не будет, как в романах: жить долго и счастливо, чтобы после умереть в один день. Ты умрёшь гораздо раньше. На век или два. И о тебе я не буду сожалеть, — Сальва говорил спокойно, ровно. Может это стало последней каплей или сам смысл слов. Он не знал.

Лана кричала. Это уже не было светской беседой. Она размахивала руками, рыдала, позабыв о косметике, топала ногами. Сальва молчал. Терпел истерику, удары веером. Его не трогало всё это. И хлопнувшая дверь тоже. Он спокойно стоял на том же месте, когда в комнату зашёл Лармон.

— Браво, мой милый друг. Мог бы соврать, пощадить чувства юной леди, — Сальва мог бы принять нравоучительный тон, если бы не улыбка. Лармон сам поступил бы ровно также. Никто из них давно уже не щадил чужих чувств.

— Подслушивание и по сей день остаётся занятием недостойным для любого общества. Принеси лучше вина. Твой милый друг только что распрощался с возможной любовью всей жизни, — Сальва прошёл до кресла, тяжело опираясь на трость.

— Ради таких слов не грех открыть и что-то покрепче. У меня есть замечательный бурбон, — Лармон уже открывал дверь, когда услышал вопрос:

— Ты сам ещё жалеешь умерших?

— Нет. Уже давно нет. Мы оба знаем, что жалеть нет смысла, — дверь в этот раз закрылась практически бесшумно, на короткое время оставляя Сальва в тишине.