Евразийский Центр Социологии и Аналитики
Пространство "Евразийский Центр Социологии и Аналитики"
– Свежие данные о настроениях в странах постсоветского пространства
– Интересные факты о культуре, традициях и взглядах на будущее
– Живые мнения и мысли жителей
– Свежие данные о настроениях в странах постсоветского пространства
– Интересные факты о культуре, традициях и взглядах на будущее
– Живые мнения и мысли жителей
TGlist рейтинг
0
0
ТипАчык
Текшерүү
ТекшерилбегенИшенимдүүлүк
ИшенимсизОрду
ТилиБашка
Канал түзүлгөн датаЛист 27, 2024
TGlistке кошулган дата
Груд 05, 2024Рекорддор
16.04.202523:59
1KКатталгандар11.04.202523:59
100Цитация индекси31.03.202523:59
5K1 посттун көрүүлөрү31.03.202523:59
5K1 жарнама посттун көрүүлөрү30.11.202423:59
0.82%ER02.04.202512:31
1795.32%ERR
07.04.202511:01
Южнокорейская «мягкая сила» в Центральной Азии: образование как стратегический ресурс
📌 В предыдущем материале мы писали о KOICA – южнокорейском агентстве, активно работающем в регионах Кыргызстана, Узбекистана и Туркменистана. Однако это только один из инструментов влияния. На деле Южная Корея выстраивает в Центральной Азии полноценную экосистему «мягкой силы», сосредоточенную на ключевом ресурсе – образовании и молодёжной среде.
Южнокорейская стратегия не строится на давлениях или ультиматумах. Это методичная, долгосрочная и аккуратная работа с будущими элитами – чиновниками, управленцами, айтишниками, гуманитариями. Если раньше молодёжь региона ориентировалась в первую очередь на Россию и Запад, то сегодня на карте притяжения всё чаще появляются Сеул, Пусан и Тэджон.
🌐 Что это значит на практике?
♦️В Кыргызстане с 2010-х годов действует Кыргызско-корейский информационный доступ-центр при Национальной библиотеке. Оснащённый корейским оборудованием, он используется не только как ИТ-класс, но и как база для курсов корейского языка, семинаров и встреч выпускников корейских вузов. Центр стал локальной точкой притяжения для школьников, студентов и молодых программистов.
♦️В Узбекистане Южная Корея выстроила одну из самых плотных сетей взаимодействия. С 1995 по 2021 год KOICA вложила в страну $130 млн, реализовав более 30 крупных проектов. Только в 2021 году – $14 млн. В Ташкентском государственном институте востоковедения при поддержке РК работает центр корееведения. Регулярно проходят фестивали корейской песни, K-pop конкурсы, выставки, организованные при поддержке посольства. Корейский язык активно внедряется в систему школьного образования как второй иностранный.
♦️В Казахстане в Назарбаев Университете действуют корейские кабинеты, регулярно проводятся стажировки, летние школы и курсы, финансируемые правительством РК. По всей стране функционирует множество центров изучения корейского языка, часть из них – под эгидой Институтов Седжон.
🌐 Южная Корея делает ставку на молодёжь – и выигрывает
С 2004 года действует Knowledge Sharing Program (KSP) – одна из флагманских программ «экспортного влияния». Сотни государственных служащих, чиновников и студентов из Узбекистана, Казахстана и Кыргызстана прошли стажировки в Сеуле. Помимо академических стипендий, активно действуют бизнес-программы стажировок – например, при поддержке Samsung и Hyundai.
❗️Результат – формирование поколения образованных, сетевых, лояльных Южной Корее профессионалов, многие из которых занимают должности в госструктурах, компаниях, НПО и вузах региона.
Но влияние не ограничивается кадрами. Корейская модель образования проникает в местные стандарты. Программы ориентированы на технические и цифровые навыки (STEM), обучение с раннего возраста, робототехнику и предпринимательство. Так, в Узбекистане дошкольным учреждениям передают южнокорейские обучающие роботы.
Во многих школах Центральной Азии, особенно в Узбекистане и Казахстане, корейский язык постепенно вытесняет русский как второй иностранный. Преподавание на корейском или английском с корейскими учебными материалами становится нормой для ряда программ. Параллельно внедряются элементы управления по корейскому образцу – от электронных систем до методик преподавания.
🌐 Южная Корея не требует, она предлагает. И это срабатывает.
Молодёжь участвует в олимпиадах, конкурсах, получает гранты и ездит на стажировки. А когда возвращается, уже смотрит на регион и мир через призму другого образовательного и культурного опыта – корейского.
📌 Если в 1990-е и 2000-е молодые специалисты стремились в Москву, то сегодня тысячи из них отправляются в Сеул. И это не только смена географии – это смена модели, где южнокорейские стандарты, подходы и идеология успеха встраиваются в повседневность Центральной Азии.
#Центральная_Азия
#Южная_Корея
📌 В предыдущем материале мы писали о KOICA – южнокорейском агентстве, активно работающем в регионах Кыргызстана, Узбекистана и Туркменистана. Однако это только один из инструментов влияния. На деле Южная Корея выстраивает в Центральной Азии полноценную экосистему «мягкой силы», сосредоточенную на ключевом ресурсе – образовании и молодёжной среде.
Южнокорейская стратегия не строится на давлениях или ультиматумах. Это методичная, долгосрочная и аккуратная работа с будущими элитами – чиновниками, управленцами, айтишниками, гуманитариями. Если раньше молодёжь региона ориентировалась в первую очередь на Россию и Запад, то сегодня на карте притяжения всё чаще появляются Сеул, Пусан и Тэджон.
🌐 Что это значит на практике?
♦️В Кыргызстане с 2010-х годов действует Кыргызско-корейский информационный доступ-центр при Национальной библиотеке. Оснащённый корейским оборудованием, он используется не только как ИТ-класс, но и как база для курсов корейского языка, семинаров и встреч выпускников корейских вузов. Центр стал локальной точкой притяжения для школьников, студентов и молодых программистов.
♦️В Узбекистане Южная Корея выстроила одну из самых плотных сетей взаимодействия. С 1995 по 2021 год KOICA вложила в страну $130 млн, реализовав более 30 крупных проектов. Только в 2021 году – $14 млн. В Ташкентском государственном институте востоковедения при поддержке РК работает центр корееведения. Регулярно проходят фестивали корейской песни, K-pop конкурсы, выставки, организованные при поддержке посольства. Корейский язык активно внедряется в систему школьного образования как второй иностранный.
♦️В Казахстане в Назарбаев Университете действуют корейские кабинеты, регулярно проводятся стажировки, летние школы и курсы, финансируемые правительством РК. По всей стране функционирует множество центров изучения корейского языка, часть из них – под эгидой Институтов Седжон.
🌐 Южная Корея делает ставку на молодёжь – и выигрывает
С 2004 года действует Knowledge Sharing Program (KSP) – одна из флагманских программ «экспортного влияния». Сотни государственных служащих, чиновников и студентов из Узбекистана, Казахстана и Кыргызстана прошли стажировки в Сеуле. Помимо академических стипендий, активно действуют бизнес-программы стажировок – например, при поддержке Samsung и Hyundai.
❗️Результат – формирование поколения образованных, сетевых, лояльных Южной Корее профессионалов, многие из которых занимают должности в госструктурах, компаниях, НПО и вузах региона.
Но влияние не ограничивается кадрами. Корейская модель образования проникает в местные стандарты. Программы ориентированы на технические и цифровые навыки (STEM), обучение с раннего возраста, робототехнику и предпринимательство. Так, в Узбекистане дошкольным учреждениям передают южнокорейские обучающие роботы.
Во многих школах Центральной Азии, особенно в Узбекистане и Казахстане, корейский язык постепенно вытесняет русский как второй иностранный. Преподавание на корейском или английском с корейскими учебными материалами становится нормой для ряда программ. Параллельно внедряются элементы управления по корейскому образцу – от электронных систем до методик преподавания.
🌐 Южная Корея не требует, она предлагает. И это срабатывает.
Молодёжь участвует в олимпиадах, конкурсах, получает гранты и ездит на стажировки. А когда возвращается, уже смотрит на регион и мир через призму другого образовательного и культурного опыта – корейского.
📌 Если в 1990-е и 2000-е молодые специалисты стремились в Москву, то сегодня тысячи из них отправляются в Сеул. И это не только смена географии – это смена модели, где южнокорейские стандарты, подходы и идеология успеха встраиваются в повседневность Центральной Азии.
#Центральная_Азия
#Южная_Корея
18.03.202514:20
USAID, Сорос, гранты ЕС, а может KOICA? Очень «мягкая сила» родом из Южной Кореи
В последнее время мы всё чаще сталкиваемся с информацией о деятельности западных фондов: никого уже не удивить потраченными в странах бывшего СССР миллиардами на развитие «демократии». В этой ситуации взор обращается на Запад как на основного донора и на Восток и страны Африки как на основных бенефициаров. А что если существует ещё более «мягкая сила», распространяющаяся постепенно?
⭐️Таким кейсом является Южная Корея особенно в контексте влияния на страны Центральной Азии.
Южная Корея активно вкладывается в человеческий капитал Центральной Азии, создавая прослойку специалистов и управленцев, ориентированных на сотрудничество с Сеулом. Инструменты этого влияния разнообразны: от программ развития южнокорейской KOICA в образовательной, культурной и бизнес-сфере до сотрудничества в вопросах безопасности и технологий.
✏️ Начнём с аналога западных фондов – KOICA (Korea International Cooperation Agency) – это правительственная организация по оказанию официальной безвозмездной помощи в целях развития. В рамках своих программ KOICA оказывает поддержку развивающимся странам. Положила она глаз и на бывшие советские республики, в некоторых из которых у KOICA есть свои представительства – Кыргызстан, Узбекистан, Туркменистан, Таджикистан, Азербайджан.
Только в 2021 году KOICA в рамках грантовой поддержки и поддержки инициативы потратила $14 млн в Узбекистане, $10,6 млн в Кыргызстане, $4 млн в Туркменистане. По официальным данным, всего с 1995 по 2021 год KOICA инвестировала $130 млн в 30 проектов в Узбекистане.
KOICA зачастую реализует проекты через международные и местные НКО.
Для примера: в Кыргызстане в 2018–2022 гг. совместно с корейской гуманитарной НКО Good Neighbors выполнен проект «Моё село» (My Village). Он охватил 30 деревень в Баткенской, Ошской и Чуйской областях. Через «Моё село» Сеул экспортировал свою модель сельского развития, противопоставляя её бывшей советской практике: вместо ожидания помощи «сверху» – мобилизация общин на местах. Корейские специалисты и волонтёры обучали сельских жителей передовым агротехнологиям, менеджменту кооперативов, изменению мышления на «Can do» (в духе реформ 1970-х в самой Корее).
Это один из множества примеров южнокорейской помощи – радушной и абсолютно бесплатной. Остаётся главный вопрос – для чего Южная Корея вкладывается в эти страны? Эту тему мы подробнее рассмотрим в дальнейших материалах, посвящённых влиянию южнокорейской «мягкой силы» в Центральной Азии.
#Центральная_Азия
#Южная_Корея
В последнее время мы всё чаще сталкиваемся с информацией о деятельности западных фондов: никого уже не удивить потраченными в странах бывшего СССР миллиардами на развитие «демократии». В этой ситуации взор обращается на Запад как на основного донора и на Восток и страны Африки как на основных бенефициаров. А что если существует ещё более «мягкая сила», распространяющаяся постепенно?
⭐️Таким кейсом является Южная Корея особенно в контексте влияния на страны Центральной Азии.
Южная Корея активно вкладывается в человеческий капитал Центральной Азии, создавая прослойку специалистов и управленцев, ориентированных на сотрудничество с Сеулом. Инструменты этого влияния разнообразны: от программ развития южнокорейской KOICA в образовательной, культурной и бизнес-сфере до сотрудничества в вопросах безопасности и технологий.
✏️ Начнём с аналога западных фондов – KOICA (Korea International Cooperation Agency) – это правительственная организация по оказанию официальной безвозмездной помощи в целях развития. В рамках своих программ KOICA оказывает поддержку развивающимся странам. Положила она глаз и на бывшие советские республики, в некоторых из которых у KOICA есть свои представительства – Кыргызстан, Узбекистан, Туркменистан, Таджикистан, Азербайджан.
Только в 2021 году KOICA в рамках грантовой поддержки и поддержки инициативы потратила $14 млн в Узбекистане, $10,6 млн в Кыргызстане, $4 млн в Туркменистане. По официальным данным, всего с 1995 по 2021 год KOICA инвестировала $130 млн в 30 проектов в Узбекистане.
KOICA зачастую реализует проекты через международные и местные НКО.
Для примера: в Кыргызстане в 2018–2022 гг. совместно с корейской гуманитарной НКО Good Neighbors выполнен проект «Моё село» (My Village). Он охватил 30 деревень в Баткенской, Ошской и Чуйской областях. Через «Моё село» Сеул экспортировал свою модель сельского развития, противопоставляя её бывшей советской практике: вместо ожидания помощи «сверху» – мобилизация общин на местах. Корейские специалисты и волонтёры обучали сельских жителей передовым агротехнологиям, менеджменту кооперативов, изменению мышления на «Can do» (в духе реформ 1970-х в самой Корее).
Это один из множества примеров южнокорейской помощи – радушной и абсолютно бесплатной. Остаётся главный вопрос – для чего Южная Корея вкладывается в эти страны? Эту тему мы подробнее рассмотрим в дальнейших материалах, посвящённых влиянию южнокорейской «мягкой силы» в Центральной Азии.
#Центральная_Азия
#Южная_Корея
28.03.202510:08
Кто платит за «общественное мнение» молдаван? Разбираем финансирование молдавских СМИ и НКО
📌 В Молдове уже который год не утихают споры о влиянии иностранных доноров на местные СМИ, политиков и общественные организации. Только по открытым данным за последнее десятилетие в страну поступило около 1,9 миллиарда долларов зарубежной помощи. Цифра впечатляющая, но что стоит за этими миллиардами?
❗️Главным спонсором молдавской «демократии» оказалось американское агентство USAID, вложившее с 2014 года 640 миллионов долларов в виде грантовой поддержки и помощи отдельным СМИ. Особенно интересен всплеск финансирования в 2023 году – аккурат перед выборами грантовая помощь вдруг выросла до 140 миллионов.
Не отстаёт и фонд Сороса, выделивший за это время 44 миллиона долларов. Получатели – преимущественно СМИ и так называемые «правозащитные» организации. Те самые, которые затем активно продвигают в публичном пространстве темы евроинтеграции, борьбы с оппозицией и ЛГБТ. Совпадение или закономерность?
Крупные медиаплатформы получают финансирование для проведения журналистских расследований о деятельности неугодных сил и продвижения проевропейской повестки. Общественные организации вроде Promo-LEX и Expert-Grup активно вмешиваются в политические процессы, прикрываясь проектами по правам человека и борьбе с коррупцией при поддержке GIZ (Германия), SIDA (Швеция) и других западных структур. После 2022 года усилия были сфокусированы на проектах с проевропейской и антироссийской направленностью: помощь украинским беженцам, ЛГБТ-прайды и кампании по «борьбе с дезинформацией России», то есть прямой пропагандой нужных заказчикам нарративов.
❔ Что мы имеем в итоге?
Фактически – параллельную систему формирования общественного мнения страны, где доноры через финансирование определяют, какие темы будут главными в СМИ, а какие останутся на периферии.
При этом сами медиа, конечно, настаивают на своей независимости, но можно ли говорить о реальной независимости, когда значительная часть бюджета формируется из внешних источников? Вопрос становится особенно острым в преддверии новых выборов.
📌 Мы продолжим детальное рассмотрение темы зарубежного влияния на власть, а также финансирования молдавских СМИ и НКО в следующих материалах, не пропустите!
📌 В Молдове уже который год не утихают споры о влиянии иностранных доноров на местные СМИ, политиков и общественные организации. Только по открытым данным за последнее десятилетие в страну поступило около 1,9 миллиарда долларов зарубежной помощи. Цифра впечатляющая, но что стоит за этими миллиардами?
❗️Главным спонсором молдавской «демократии» оказалось американское агентство USAID, вложившее с 2014 года 640 миллионов долларов в виде грантовой поддержки и помощи отдельным СМИ. Особенно интересен всплеск финансирования в 2023 году – аккурат перед выборами грантовая помощь вдруг выросла до 140 миллионов.
Не отстаёт и фонд Сороса, выделивший за это время 44 миллиона долларов. Получатели – преимущественно СМИ и так называемые «правозащитные» организации. Те самые, которые затем активно продвигают в публичном пространстве темы евроинтеграции, борьбы с оппозицией и ЛГБТ. Совпадение или закономерность?
Крупные медиаплатформы получают финансирование для проведения журналистских расследований о деятельности неугодных сил и продвижения проевропейской повестки. Общественные организации вроде Promo-LEX и Expert-Grup активно вмешиваются в политические процессы, прикрываясь проектами по правам человека и борьбе с коррупцией при поддержке GIZ (Германия), SIDA (Швеция) и других западных структур. После 2022 года усилия были сфокусированы на проектах с проевропейской и антироссийской направленностью: помощь украинским беженцам, ЛГБТ-прайды и кампании по «борьбе с дезинформацией России», то есть прямой пропагандой нужных заказчикам нарративов.
❔ Что мы имеем в итоге?
Фактически – параллельную систему формирования общественного мнения страны, где доноры через финансирование определяют, какие темы будут главными в СМИ, а какие останутся на периферии.
При этом сами медиа, конечно, настаивают на своей независимости, но можно ли говорить о реальной независимости, когда значительная часть бюджета формируется из внешних источников? Вопрос становится особенно острым в преддверии новых выборов.
📌 Мы продолжим детальное рассмотрение темы зарубежного влияния на власть, а также финансирования молдавских СМИ и НКО в следующих материалах, не пропустите!
Кайра бөлүшүлгөн:
Восточный экспресс 24
16.04.202506:37
«Мягкая турецкая сила» со скромным бюджетом
Эхо турецких протестов отозвалось дырой в бюджете и острым кризисом национальной валюты. К экономическим проблемам добавились и политические. Как это все соотносится с деятельностью ОТГ в регионе, рассуждаем вместе с директором ЦЭИ «Ой Ордо», политологом Игорем Шестаковым. Продолжение
– Мы уже говорили с Вами о так называемой «многовекторной мягкой силе» Турции. В Кыргызстане вроде нет активного турецкого присутствия, но если приглядеться: и школы открываются, и вузовские программы меняются, и идет активное замещение традиционных институтов мягкой силой ЕС и коллективного Запада. Но сейчас вот о чем. На недавнем КС «ВЭС 24» обратил внимание на такой неприятный факт: турецкие силы сталкивают лбами Узбекистан и КНР. В этой связи возникает только один вопрос: а не видит ли коллективный Запад в ОТГ инструмент для ослабления доминирования России в рамках ЕАЭС и ОДКБ?
Как вы понимаете, для рядовых кыргызстанцев абсолютно не имеют значения турецкие политические разборки, платя немалые деньги за обучение своих детей они хотят получить качественный уровень обучения. Я слышал от преподавателей и о другой проблеме: снизился уровень образования в турецких университетах в Бишкеке, хотя повторюсь, что до недавнего времени они считались флагманами.
По поводу того, что есть попытки столкнуть лбами в ЦА экономическое сотрудничество Пекина, вы правы. Для Турции китайский проект «Один пояс – один путь», мягко говоря, большой конкурент, не случайно пропагандисты «Турана» любят рассуждать о том, что власти Китая потратили на него миллиарды долларов, а весомого экономического результаты от ВШП все нет.
Эхо турецких протестов отозвалось дырой в бюджете и острым кризисом национальной валюты. К экономическим проблемам добавились и политические. Как это все соотносится с деятельностью ОТГ в регионе, рассуждаем вместе с директором ЦЭИ «Ой Ордо», политологом Игорем Шестаковым. Продолжение
– Мы уже говорили с Вами о так называемой «многовекторной мягкой силе» Турции. В Кыргызстане вроде нет активного турецкого присутствия, но если приглядеться: и школы открываются, и вузовские программы меняются, и идет активное замещение традиционных институтов мягкой силой ЕС и коллективного Запада. Но сейчас вот о чем. На недавнем КС «ВЭС 24» обратил внимание на такой неприятный факт: турецкие силы сталкивают лбами Узбекистан и КНР. В этой связи возникает только один вопрос: а не видит ли коллективный Запад в ОТГ инструмент для ослабления доминирования России в рамках ЕАЭС и ОДКБ?
– Тут я с вами кое в чем не соглашусь. Турция с первых лет независимости Кыргызстана сделала ставку на свое активное присутствие в сфере образования. И в целом до определенного периода турецкая сторона в этом вопросе действовала достаточно успешно, чем все другие страны. Лицеи «Себат» быстро открыли свои учебные заведения по всей стране, став популярными у населения.
Мощными образовательными центрами стали и турецкие университеты. В Кыргызстане даже появилась Ассоциация выпускников турецких вузов, которая открыла региональные филиалы и, в отличие от подобной Ассоциации выпускников советско-российских вузов, реально работала. Но грянуло противостояние между основателем «Себатов» Фетхуллахом Гюленом и Реджепом Эрдоганом, которое в итоге привело сначала к смене вывесок «Себатов» на «Сапатов», а с 2025 года – это официальный образовательный турецкий проект «Маариф». В самой Турции его называют «воротами в международную образовательную арену», но у нас проект пока запомнился только скандальными публикациями в СМИ, разборками в парламенте и пресс-конференциями родителей учащихся, которые требуют вернуть «Себаты».
Как вы понимаете, для рядовых кыргызстанцев абсолютно не имеют значения турецкие политические разборки, платя немалые деньги за обучение своих детей они хотят получить качественный уровень обучения. Я слышал от преподавателей и о другой проблеме: снизился уровень образования в турецких университетах в Бишкеке, хотя повторюсь, что до недавнего времени они считались флагманами.
В то же время в рамках ОТГ достаточно оперативно были созданы Ассоциации ведущих вузов стран организации, СМИ, аналитических центров и т.д. В этом плане, несомненно, Анкара опережает по креативу «мягкую силу» ЕАЭС, в 2024 году Казахстан предложил создать Единое тюркское информационное пространство (я уверен, что такой важный проект тоже не будет отложен на потом, как это происходит с медийным сопровождением Евразийской интеграции, о чем говорят уже более 10 лет на бесконечных круглых столах, но евразийского информпространства до сих пор нет, причем в 2022 на бишкекском форуме ЕАЭС эта инициатива озвучивалась не только нами – представителями экспертного сообщества, но и на официальном уровне. – примечание ИШ.).
По поводу того, что есть попытки столкнуть лбами в ЦА экономическое сотрудничество Пекина, вы правы. Для Турции китайский проект «Один пояс – один путь», мягко говоря, большой конкурент, не случайно пропагандисты «Турана» любят рассуждать о том, что власти Китая потратили на него миллиарды долларов, а весомого экономического результаты от ВШП все нет.
Көбүрөөк функцияларды ачуу үчүн кириңиз.
