Одна из ключевых ролей государства — перераспределение. Мы все как бы договорились жить цивилизованно и помогать тем, кто в данный момент оказался в уязвимом положении. Это может быть продиктовано и большими гуманистическими идеями, и чисто утилитарной логикой — неважно. Например, в западных странах расцвет welfare state подстегнул вообще страх перед коммунизмом. Европейские элиты отлично понимали: если совсем ничего не делать на фоне становления Советов, идеи равенства, братства и экспроприации капиталов могут стать слишком популярными -- и социалистический фронт всерьёз двинет на Европу.
К моменту нашей независимости «социальное государство» уже было встроено в стандартный пакет нормальной страны, плюс сверху впечаталась логика политического режима: нужно было обеспечивать лояльность людей. Денег было много, людей — мало, а перспективы казались радужными. Казахстан довольно долго мог себе позволить широкое покрытие социальной помощью: пенсии, пособия, доступ к бесплатной социальной инфраструктуре, жилищная политика. Но это была, скорее, раздача плюшек, чем выстроенная система выхода из бедности — и потому администрирование всей этой махины могло оставаться относительно простым.
Время прошло. Население выросло. Денег в бюджете стало меньше (почему — опустим). Страна вошла в транзитный режим, в котором покупка лояльности уже не приоритет. В элитах идёт сложная игра, и тот круг элит, который возьмёт власть, потом и будет решать, как именно они видят механизм перераспределения в следующие десять лет. А пока действующий президент не собирается переизбираться и просто может себе позволить отбалансировать соцнастройки, чтобы государство могло устоять.
Публично государство говорит: «Давайте все платить налоги! Все — застройщики, блогеры, рестораны, тарологи!» (и добавляет что-то невнятное про недропользователей). А про социальную часть — тишина. Мол, мы всё ещё социальное государство.
Но на деле — уже не совсем. Профиль социальных настроек меняется постепенно, просто в моменте мы не всегда осознаем этого. Во-первых, правительство отказывается от сдерживания тарифов на ЖКХ, и субсидий на починку запущенной инфраструктуры. Во-вторых, меняется логика соцподдержки: они отходят от категорий (многодетные, инвалиды, молодёжь и т.п.) в пользу оценки реальной нуждаемости. Штука в том, что с ростом населения (и скрытой бедности) это пока не даёт большого эффекта по снижению расходов, но в перспективе — вполне себе даст, особенно если МТСЗН реально подтянет администрирование.
В-третьих, откатывается политика подушевого финансирования частных школ. Если школа установила оплату выше 250 МРП — прощай, госзаказ. Пока вопрос открытый по высшему образованию -- но и туда эти перемены придут, я думаю.
Остаётся решить, что делать с медициной, пенсиями и жилищной политикой. Но итог всё равно очевиден: профиль нашего welfare state меняется. И, на самом деле, это хорошие новости. Потому что в старом формате он всё равно был не про реальную борьбу с бедностью или структурными барьерами. Рано или поздно, мы должны прийти к тому, что дешевле и эффективнее строить нормальную горизонтальную среду, где достаточно конкуренции и достаточно соцгарантий, чем бесконечно раздавать деньги.
Это важная мысль, давайте наблюдать дальше. Раскопать глубже сейчас нет ни времени, ни доступа к данным. Пожелайте мне удачи на экзамене и защите темы диссертации. Не отписывайтесь, пока я тут учусь и замолкаю до мая.
