👆Толпа на улицах усиленно изображала радость. И в самом деле с приходом Пол Пота многие связывали надежды.
Студенты из мутной организации «Национальное движение» надеялись вписаться в ряды победителей на правах попутчиков. Они так назойливо лезли в объективы иностранных корреспондентов, что те по невежеству приняли их за самих полпотовцев, а их флаги с крестами — за знамя красных кхмеров. Красным кхмерам это жутко не понравилось, в тот же день пареньков отловили и поубивали как агентов ЦРУ.
Горожане надеялись на то, что завершилась, наконец, осточертевшая гражданская война с иностранной интервенцией, что теперь прекратятся бомбёжки и обстрелы, уедут восвояси заполонившие Пномпень беженцы, вернутся свет и вода, и что можно будет спокойно жить. Уж по крайней мере не хуже, чем при свергнутом проамериканском правительстве генерала Лон Нола, у которого хорошо получалось только воровать. Однако новая власть в тот же день начала всеобщую эвакуацию населения столицы. В итоге из 3 оценочных миллионов в Пномпене осталось примерно 20 тысяч, занятых на обслуживании новых хозяев и на примитивных фабриках. Остальных пешим ходом отправили по деревням, превращённым в коммуны, где они следующие три с лишним года жили впроголодь на правах зэков, носили одинаковое чёрное тряпье, выращивали рис, копали вручную каналы и строили дамбы.
Свергнутый пять лет назад Лон Нолом принц Нородом Сианук, примкнувший в эмиграции к полпотовцам, придавший маргиналам-левакам столь нужную им респектабельность и авторитет в консервативной крестьянской среде, надеялся, что красные штыки вернут его на вершину власти. И его действительно назначили главой провозглашённой полпотовцами «Демократической Кампучии». Но лишь для вида. А когда Сианук понял, что реальной власти ему не видать и добился отставки, его посадили под домашний арест. Дом, правда, принцу отвели неплохой — бывший королевский дворец, где он живым и невредимым пересидел жуткое время. Пятерым его детям повезло меньше — они бесследно пропали.
Неграмотные фанатики, шедшие за Пол Потом, надеялись, что пришло заветное время всё взять и поделить. Быстро выяснилось, однако, что поделили не всё и не на всех. Верхушка красных кхмеров поселилась отнюдь не в бараках и бамбуковых хижинах, а в отобранных у прежних хозяев виллах и в специально построенном в опустевшем Пномпене квартале уютных домов. Питались вышестоящие товарищи далеко не парой мисок риса в день, ездили на трофейных «мерсах». Лучшие места при новом режиме заняла родня вождей. Причем, как положено при социализме, самой блатной работой в Демократической Кампучии стало обслуживание считанных оставшихся в Пномпене иностранных посольств.
Командиры и бойцы, прошедшие с Пол Потом огонь и воду, надеялись на медные трубы, на то, что победа принесёт им блистательные карьеры и роль полновластных вершителей чужих судеб. Оказалось, однако, что вершить их собственные судьбы будут другие. И не всегда так, как им того хотелось бы. Полпотовский режим нещадно перетрахивал свои кадры — их пачками сажали и казнили как американских и вьетнамских шпионов, врагов народа, заговорщиков и перерожденцев. Именно поэтому на стенах с фотографиями узников бывшего лицея, а затем тюрьмы Туолсленг, так хорошо знакомых советским телезрителям, столько детских лиц: ряды «красных кхмеров» изобиловали подростками, безмозглыми и безжалостными.
Сам Пол Пот раскатал губищи, надеясь стать третьим, после умершего Ленина и сдувшегося Мао, мессией мирового коммунизма. Разумеется, последним, носителем высшей истины, автором коренного переустройства общества. Оказалось, однако, что строить казарменный социализм ему суждено было меньше четырёх лет, а потом - почти два десятилетия ныкаться по таиландским лагерям и камбоджийским джунглям и умереть в жалкой лачуге, будучи взятым под арест верными соратниками. Возможно, отравившись, чтоб верные соратники не выдали его властям.
Впрочем, отчасти надежда честолюбца оправдалась: имя его накрепко влипло в историю человечества. Не с тем, правда, знаком, на который рассчитывал творец камбоджийской антиутопии, но слава Герострата — тоже слава.👇
