ɢɴᴇᴢᴅᴏᴠ'ᴇ
Кайра бөлүшүлгөн:
набор в адм|Писательство кф 📜
02.04.202507:05
𝑾𝑬𝑳𝑪𝑶𝑴𝑬 𝑻𝑶 ..
〰️〰️〰️〰️〰️〰️〰️〰️〰️〰️〰️〰️
〰️〰️
🌟🌟🌟🌟🌟🌟🌟🌟🌟🌟🌟
💀 𝑵𝑨𝑽𝑰𝑮𝑨𝑻𝑰𝑶𝑵 ↓
• Бот для тейков
• Правила в комментариях
• Буст канала
• DNI
• Вп пост
• Правила тейков
• Поиск помощника
🌟🌟🌟🌟🌟🌟🌟🌟🌟🌟🌟
📖 𝑨𝑫𝑴𝑰𝑵𝑺 ↓
🪬: Ëжик - владелец, тейки, вп 🏁
🌸/🌾: Ив - вп 🏁
〰️〰️〰️〰️〰️〰️〰️〰️〰️〰️〰️〰️
〰️〰️
Здесь вы можете опубликовать своё письменное произведение, набросок, зарисовку, сказку, поэму и тд. Это прекрасная возможность попросить помощи с написанием, найти соавтора и поделиться мыслью и идеей. Наша кф - это ваше творчество! Говорите, пишите, творите!📚🪶
🌟🌟🌟🌟🌟🌟🌟🌟🌟🌟🌟
💀 𝑵𝑨𝑽𝑰𝑮𝑨𝑻𝑰𝑶𝑵 ↓
• Бот для тейков
• Правила в комментариях
• Буст канала
• DNI
• Вп пост
• Правила тейков
• Поиск помощника
🌟🌟🌟🌟🌟🌟🌟🌟🌟🌟🌟
📖 𝑨𝑫𝑴𝑰𝑵𝑺 ↓
🪬: Ëжик - владелец, тейки, вп 🏁
🌸/🌾: Ив - вп 🏁
31.03.202507:02
25.03.202509:19
Алтан еле заметно кивает. Рука перемещается на чужую макушку, ласково ероша волосы под недовольный фырк их обладателя, а затем пальцами зарывается в черные волны локонов. Бурят мычит, снова улыбаясь, когда чувствует что пальцы стали ощутимо, но мягко надавливать на напряжённую голову, массируя.
—Писал? Звонил?
—Писал. Сначала снова спокойно пытался поговорить, затем сорвался.
—Мне стоит вмешаться?
Отрицательный кивок. Вадим не станет лезть, если Алтан хочет разобраться сам. Да и не в его праве влезать в их взаимоотношения - Дракон практически не знает Разумовского. Толком-то и лица не видел, только помнит, что эта истеричка имеет рыжий цвет волос и крайне неприятный голос.
Из раздумий выводит алтаново мычание. Он тихо намекает, чтобы Вад продолжил массировать ему голову, ласково поглаживая его широкое запястье. И как можно отказать?
—Нежный..
Хмыкает Вад, чуть наклонившись к чужому уху. Дагбаев вздрагивает, ощущая лёгкое теплое дыхание где-то за ухом, но следом перегибает голову через диван и тянет руки к лицу Дракона, чтобы уложить их ему на щеки и притянуть к себе поближе. Соединить кончики их носов, а затем захихикать, когда Вад вдруг начнет расцеловывать его лицо, царапая лёгкой щетиной нежную кожу. Хоть бы побрился, дикарь.
—Вад.
—А?
—Я тебя люблю.
Дракон млеет. Алтан нередко говорит эту фразу, но тем не менее произносит её каждый с таким трепетом, будто впервые. И самое главное, что в ответ слышит такое же трепетное "Я тебя тоже, золотко".
—Писал? Звонил?
—Писал. Сначала снова спокойно пытался поговорить, затем сорвался.
—Мне стоит вмешаться?
Отрицательный кивок. Вадим не станет лезть, если Алтан хочет разобраться сам. Да и не в его праве влезать в их взаимоотношения - Дракон практически не знает Разумовского. Толком-то и лица не видел, только помнит, что эта истеричка имеет рыжий цвет волос и крайне неприятный голос.
Из раздумий выводит алтаново мычание. Он тихо намекает, чтобы Вад продолжил массировать ему голову, ласково поглаживая его широкое запястье. И как можно отказать?
—Нежный..
Хмыкает Вад, чуть наклонившись к чужому уху. Дагбаев вздрагивает, ощущая лёгкое теплое дыхание где-то за ухом, но следом перегибает голову через диван и тянет руки к лицу Дракона, чтобы уложить их ему на щеки и притянуть к себе поближе. Соединить кончики их носов, а затем захихикать, когда Вад вдруг начнет расцеловывать его лицо, царапая лёгкой щетиной нежную кожу. Хоть бы побрился, дикарь.
—Вад.
—А?
—Я тебя люблю.
Дракон млеет. Алтан нередко говорит эту фразу, но тем не менее произносит её каждый с таким трепетом, будто впервые. И самое главное, что в ответ слышит такое же трепетное "Я тебя тоже, золотко".
#сероезолото#золотаячешуя
23.03.202511:33
– Послушайте, я не совсем понимаю, кто вы, – слова одно за другим бьют по гудящей голове и отяжелевшей груди. – Но, если у вас что-то случилось, мне жаль, правда. Надеюсь, вы дозвонитесь до того, кто вам нужен.
Но ведь Кризалис так хорошо врать не умеет. Он сдался бы после пары минут, признался бы после пары фраз, что это была злая шутка. Поэт порывисто выпрямляется и хмурится в непонимании. В мыслях у него черная путаница. Голос родной, а слова чужие – такое разве возможно? Проносится безумная мысль, что это и не Кризалис вовсе. Другой человек: с более живым взглядом и с менее уставшим лицом, без глубоких шрамов на теле и без прокуренной осиплости в голосе. Ударенный жизнью под дых, но еще не сломанный на части. Этот человек Поэта и вправду еще не знает, поэтому еще может спастись. Догадка совершенно абсурдная, но иногда только таким и стоит доверять. Неземное шестое чувство, которое связывает иногда двух людей, настойчиво Поэту что-то подсказывает. Он собирает последние силы, чтобы ему последовать.
– Случилось, – запоздало он отвечает и удивляется, почему звонок еще не прервался. – Ты умер, – еще больше он удивляется, что ему удается это произнести. – А тело твое со мной говорит.
– Простите, что? – на том конце, кажется, нервно усмехаются. Теперь Поэту нужно сделать все, лишь бы он не бросил трубку.
– Ты меня не знаешь, но я тебя знаю. Ты Володя, живешь в Петербурге.
Он призывает всю уверенность, чтобы озвучить давно затихшее имя без запинки. Поэт тыкает наугад, не уверенный, что больная фантазия отправила его в нужном направлении. Он все еще до боли хочет, чтобы Кризалис посмеялся вновь – теперь уже искренне, – отмахнулся и сказал: “Ну что за глупость, это же я, ты что, совсем там потерялся?”
– Кто вам сказал мое имя? – желания не сбываются, и тон Володи становится серьезнее. Поэт слышит копошение и шорох с его стороны: он, видимо, растерянно ерзает. Значит, предположение попало в точку.
– Ты сам мне его сказал, – теперь остается только продолжать этот безумный разговор, в котором смысла внезапно оказывается больше, чем во всей жизни последние несколько лет. – Ты в прошлом спортсмен, потом – тренер. Я знаю, что ты не можешь заниматься плаванием из-за травмы и…
– Постойте, вы следили за мной? – прерывает Володя, и сердце Поэта пропускает удар, когда тот едва повышает голос.
Только бы не бросил трубку, только бы не бросил трубку.
– Это ненормально, мы даже не знакомы, я не понимаю, откуда вы все это знаете. Я позвоню в…
Поэт спешно называет ему две даты: когда они познакомились и когда подружка Кризалиса сообщила о его смерти. Затем он называет сегодняшнее число – отсчитывает только по количеству закатов со дня его гибели. Он начинает тараторить, торопится все объяснить, пока не стало поздно. Рука с телефоном подрагивает, и взволнованно Поэт подхватывается на ноги.
– Я сам не знаю, как это возможно, но, кажется, дозвонился в прошлое.
Его тоже теперь тянет на нервный смех, потому что адреналин подкатывает к горлу. Он словно прокатился на американских горках, зная, что его вагонетка должна слететь с механизма. Но отчего-то механизм решил сломаться позже и дать ему еще один шанс. Поэт не может прийти в себя и не знает, какие подобрать слова, потому что никогда не смотрел фантастических фильмов с подобными сюжетами. Ему, наверное, следует получше обрисовать ситуацию, но что он может рассказать Володе о нем же самом? Вряд ли тот хочет знать, как умрет через несколько лет. Да и не так важно, как он умер, куда важнее – как помочь ему остаться в живых. Возможно, звонок этот дошел до Поэта не для того, чтобы отпустить, а чтобы спасти. Хоть раз он должен поступить правильно.
– Если поверишь, то сохранишь жизнь. Возможно, не одну, – он надеется, что Володя не сможет отказать и уцепится хоть за что-то из его слов.
Но ведь Кризалис так хорошо врать не умеет. Он сдался бы после пары минут, признался бы после пары фраз, что это была злая шутка. Поэт порывисто выпрямляется и хмурится в непонимании. В мыслях у него черная путаница. Голос родной, а слова чужие – такое разве возможно? Проносится безумная мысль, что это и не Кризалис вовсе. Другой человек: с более живым взглядом и с менее уставшим лицом, без глубоких шрамов на теле и без прокуренной осиплости в голосе. Ударенный жизнью под дых, но еще не сломанный на части. Этот человек Поэта и вправду еще не знает, поэтому еще может спастись. Догадка совершенно абсурдная, но иногда только таким и стоит доверять. Неземное шестое чувство, которое связывает иногда двух людей, настойчиво Поэту что-то подсказывает. Он собирает последние силы, чтобы ему последовать.
– Случилось, – запоздало он отвечает и удивляется, почему звонок еще не прервался. – Ты умер, – еще больше он удивляется, что ему удается это произнести. – А тело твое со мной говорит.
– Простите, что? – на том конце, кажется, нервно усмехаются. Теперь Поэту нужно сделать все, лишь бы он не бросил трубку.
– Ты меня не знаешь, но я тебя знаю. Ты Володя, живешь в Петербурге.
Он призывает всю уверенность, чтобы озвучить давно затихшее имя без запинки. Поэт тыкает наугад, не уверенный, что больная фантазия отправила его в нужном направлении. Он все еще до боли хочет, чтобы Кризалис посмеялся вновь – теперь уже искренне, – отмахнулся и сказал: “Ну что за глупость, это же я, ты что, совсем там потерялся?”
– Кто вам сказал мое имя? – желания не сбываются, и тон Володи становится серьезнее. Поэт слышит копошение и шорох с его стороны: он, видимо, растерянно ерзает. Значит, предположение попало в точку.
– Ты сам мне его сказал, – теперь остается только продолжать этот безумный разговор, в котором смысла внезапно оказывается больше, чем во всей жизни последние несколько лет. – Ты в прошлом спортсмен, потом – тренер. Я знаю, что ты не можешь заниматься плаванием из-за травмы и…
– Постойте, вы следили за мной? – прерывает Володя, и сердце Поэта пропускает удар, когда тот едва повышает голос.
Только бы не бросил трубку, только бы не бросил трубку.
– Это ненормально, мы даже не знакомы, я не понимаю, откуда вы все это знаете. Я позвоню в…
Поэт спешно называет ему две даты: когда они познакомились и когда подружка Кризалиса сообщила о его смерти. Затем он называет сегодняшнее число – отсчитывает только по количеству закатов со дня его гибели. Он начинает тараторить, торопится все объяснить, пока не стало поздно. Рука с телефоном подрагивает, и взволнованно Поэт подхватывается на ноги.
– Я сам не знаю, как это возможно, но, кажется, дозвонился в прошлое.
Его тоже теперь тянет на нервный смех, потому что адреналин подкатывает к горлу. Он словно прокатился на американских горках, зная, что его вагонетка должна слететь с механизма. Но отчего-то механизм решил сломаться позже и дать ему еще один шанс. Поэт не может прийти в себя и не знает, какие подобрать слова, потому что никогда не смотрел фантастических фильмов с подобными сюжетами. Ему, наверное, следует получше обрисовать ситуацию, но что он может рассказать Володе о нем же самом? Вряд ли тот хочет знать, как умрет через несколько лет. Да и не так важно, как он умер, куда важнее – как помочь ему остаться в живых. Возможно, звонок этот дошел до Поэта не для того, чтобы отпустить, а чтобы спасти. Хоть раз он должен поступить правильно.
– Если поверишь, то сохранишь жизнь. Возможно, не одну, – он надеется, что Володя не сможет отказать и уцепится хоть за что-то из его слов.
16.03.202512:30
🦋 Звонок из будущего
🤍 Часть 1
Гудок, гудок. Тишина. Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети. Тридцать секунд, чтобы оставить сообщение. Но голоса нет и звучит лишь молчание.
Упрямо Поэт повторяет тот же обряд. Вяло нажать на кнопку вызова, выслушать гудки и поверить, что вместо автоответчика с ним говорит настоящий человек. На экране – “В” с точкой, а рядом размытая цифра. Поэт не знает, сколько раз уже позвонил.
Телефон ложится около него мертвым грузом. Ветер дует в лицо и кусает покрасневшие пальцы. Тухнет сигарета. Поэт не замечает, сидит онемевшей куклой и смотрит на расплывающийся город. Разглядывать эти разноцветные дома с крыши всегда интересно, но сейчас они сливаются в одно пятно. Перед глазами все подернуто мутной дымкой, которую не сморгнуть.
На улицах внизу сотни людей, которые спешат домой. Они знают, куда идут. Они знают, что их ждут. Поэт не сможет спуститься и стать одним из них. Он никогда до конца не понимал, что ему нужно и в каком направлении его несет жизнь. Порой в голове появлялся и слабо маячил дрожащий ориентир, но теперь он тоже потух. Больше ничего не осталось.
Кризалис снова его предал. Оставил. Наплевал. Кто, черт возьми, его просил играть в главного героя? Кому стало лучше от этих его глупых попыток всех спасти? Ничего ведь даже не поменялось. Рубинштейн все еще ходит по земле, эксперименты не закончатся, жизнь все так же в трещинах.
Изменилось лишь одно: теперь Поэту казалось, что серое небо вот-вот упадет ему на голову. Долго он не продержится, его раздавит. Дышать сложно даже на крыше, куда он всегда сбегал за покоем. Открывает рот и не чувствует воздуха. Только в висках бьет-бьет-бьет.
Сигарета потерянно летит вниз, и Поэт подтягивает к груди согнутые колени. В спину бьет холод, и он обороняется как может: сжимается так, что скоро, кажется, услышит скрежет в ребрах. Но прятаться ему некуда. От реальности не спрячешься.
Пелена спадает с глаз – лопается и выпускает на волю слезы. Поэт роняет голову, лбом стукается пару раз о колени в надежде насильно перестроить мысли. Но ничего не встает на места. Думать он все еще может только об одном. Как помешанный.
Кризалис его предал.
Дрожащие руки Поэт кладет себе на плечи, впивается пальцами в онемевшее тело. Ему мерещатся чужие ладони, мягко притягивающие к крепкой груди, и слышится над ухом дыхание. Он многое может себе внушить. Если бы не жил отголосками этих прикосновений каждый день, давно сошел бы уже с ума. Он себе внушал, что Кризалис тоже про него помнит. Они должны оставаться тенями друг у друга за спиной, даже если ненавидят. Время их разделяет, а они помнят о том, чего уже не обрести. У них ведь больше ничего нет. У них только общие раны. И если одиноко, то обоим, если больно – то вместе.
Но вот Поэт один.
Ветер все же прогоняет его с крыши. Он вытирает щеки рукавом и мчится вниз по лестнице. Холодный подъезд чужого дома выталкивает его на улицу, и он избегает людей, жмется к стенам и теряется в переулках, лишь бы не оказаться с ними рядом. Увидеть в толпе чью-то взъерошенную макушку и в очередной раз спутать со знакомой будет выше его сил. Если снова ему померещится знакомый силуэт, он охотно позволит толпе себя затоптать.
Теперь знает ведь, что это лишь обман воображения. Воспаленный разум снова хочет обмануть. Самовнушение снова пытается спасти. Но сейчас Поэт понимает, что боль нужно прочувствовать сполна. Ее не отложить в пыльный ящик, не запечатать за семью замками и не подавить. Он должен ощутить все.
Ноги сами приносят его в район, который он терпеть не может. Везде кирпичные дома, складские мосты, непривычно широкие для Питера улицы. Тут жить невозможно.
– Зато потолки высокие, – тут же звучит в воспоминаниях, и Поэт пожимает плечами, воспроизводя чужой жест.
Новая аушка, а по совместительству новый коллаб с@Notocactus. Смотрим на вкусный артик :3
Отклонения от канона; упоминание смерти. Стекло стекольное
🤍 Часть 1
Гудок, гудок. Тишина. Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети. Тридцать секунд, чтобы оставить сообщение. Но голоса нет и звучит лишь молчание.
Упрямо Поэт повторяет тот же обряд. Вяло нажать на кнопку вызова, выслушать гудки и поверить, что вместо автоответчика с ним говорит настоящий человек. На экране – “В” с точкой, а рядом размытая цифра. Поэт не знает, сколько раз уже позвонил.
Телефон ложится около него мертвым грузом. Ветер дует в лицо и кусает покрасневшие пальцы. Тухнет сигарета. Поэт не замечает, сидит онемевшей куклой и смотрит на расплывающийся город. Разглядывать эти разноцветные дома с крыши всегда интересно, но сейчас они сливаются в одно пятно. Перед глазами все подернуто мутной дымкой, которую не сморгнуть.
На улицах внизу сотни людей, которые спешат домой. Они знают, куда идут. Они знают, что их ждут. Поэт не сможет спуститься и стать одним из них. Он никогда до конца не понимал, что ему нужно и в каком направлении его несет жизнь. Порой в голове появлялся и слабо маячил дрожащий ориентир, но теперь он тоже потух. Больше ничего не осталось.
Кризалис снова его предал. Оставил. Наплевал. Кто, черт возьми, его просил играть в главного героя? Кому стало лучше от этих его глупых попыток всех спасти? Ничего ведь даже не поменялось. Рубинштейн все еще ходит по земле, эксперименты не закончатся, жизнь все так же в трещинах.
Изменилось лишь одно: теперь Поэту казалось, что серое небо вот-вот упадет ему на голову. Долго он не продержится, его раздавит. Дышать сложно даже на крыше, куда он всегда сбегал за покоем. Открывает рот и не чувствует воздуха. Только в висках бьет-бьет-бьет.
Сигарета потерянно летит вниз, и Поэт подтягивает к груди согнутые колени. В спину бьет холод, и он обороняется как может: сжимается так, что скоро, кажется, услышит скрежет в ребрах. Но прятаться ему некуда. От реальности не спрячешься.
Пелена спадает с глаз – лопается и выпускает на волю слезы. Поэт роняет голову, лбом стукается пару раз о колени в надежде насильно перестроить мысли. Но ничего не встает на места. Думать он все еще может только об одном. Как помешанный.
Кризалис его предал.
Дрожащие руки Поэт кладет себе на плечи, впивается пальцами в онемевшее тело. Ему мерещатся чужие ладони, мягко притягивающие к крепкой груди, и слышится над ухом дыхание. Он многое может себе внушить. Если бы не жил отголосками этих прикосновений каждый день, давно сошел бы уже с ума. Он себе внушал, что Кризалис тоже про него помнит. Они должны оставаться тенями друг у друга за спиной, даже если ненавидят. Время их разделяет, а они помнят о том, чего уже не обрести. У них ведь больше ничего нет. У них только общие раны. И если одиноко, то обоим, если больно – то вместе.
Но вот Поэт один.
Ветер все же прогоняет его с крыши. Он вытирает щеки рукавом и мчится вниз по лестнице. Холодный подъезд чужого дома выталкивает его на улицу, и он избегает людей, жмется к стенам и теряется в переулках, лишь бы не оказаться с ними рядом. Увидеть в толпе чью-то взъерошенную макушку и в очередной раз спутать со знакомой будет выше его сил. Если снова ему померещится знакомый силуэт, он охотно позволит толпе себя затоптать.
Теперь знает ведь, что это лишь обман воображения. Воспаленный разум снова хочет обмануть. Самовнушение снова пытается спасти. Но сейчас Поэт понимает, что боль нужно прочувствовать сполна. Ее не отложить в пыльный ящик, не запечатать за семью замками и не подавить. Он должен ощутить все.
Ноги сами приносят его в район, который он терпеть не может. Везде кирпичные дома, складские мосты, непривычно широкие для Питера улицы. Тут жить невозможно.
– Зато потолки высокие, – тут же звучит в воспоминаниях, и Поэт пожимает плечами, воспроизводя чужой жест.
14.03.202506:42
Но попытаться стоило. Этот конь был не так хорош, как алтановский Утаан , на котором несся по полю Серёжа, но с успехом смог нагнать. Новоиспечённый жених только горделиво фыркнул и вдруг развернулся всем
и вдруг развернулся всем корпусом вбок, даже перекинув ноги на одну сторону. Теперь Алтан видел одну лишь спину юноши. Хановы очи округлились, а руки чуть сжали уздцы, намереваясь остановиться если что. Серёжа же усмехнулся и, без тени страха, спрыгнул с коня. Тот, конечно, сбавил темп, но не остановился, будто бы и не почувствовал лёгкость на спине. Рыжеволосый же, смеясь, кубарем полетел на траву. Остановившись, раскинул руки в стороны и подставил лицо жгучему солнцу, от чего-то улыбаясь. Казалось бы, только что был хмур и невесел, а вот уже и балует..
—Ахмак!(Дурак) —Шикнул Алтан себе под нос и остановил коня. Спешившись, он подошёл к юноше, разлагающегося на траве. Склонился над ним и недовольно осмотрел. —Ну и на кой ты это вытворил?
—Захотелося мне так. Серёжа приоткрыл один глаз и усмехнулся. Алтан сверху смотрел на него нахмурившись, готовый вот-вот начать ворчать или причитать. Но поток ругани Серёжа предотвращает тем, что протягивает руку к висящим прямо над его лицом плотными хановскими косами и перебирает их меж пальцев. Алтан опешивает, да глядит на него, точно остолбенел.
—Красивые.. —Шепчет одними Серёжа, но его слова не слышно за стрекотом кузнечиков и других букашек, окружавших пару сейчас. Хан вдруг поднимается и отворачивает голову в сторону, пребывая в смятении. Юноша довольно улыбается и прикрывает глаза. Трава рядом через несколько секунд шуршит и приминается - лёг-таки, не противился. Оба молчат.
—Олег тебе по душе был? — Вдруг раздается у Сережи под ухом. Улыбка с веснушчатого лица не сползает, будто юноше и всё равно на то, что хан затронул такую откровенную тему.
—По душе али нет, а я ему всё не такой был. То скажу чего-йт не то, то-й веду себя не так. Неблагой, так он говорил. —Сережа жмёт плечами. Открыв глаза, поворачивает голову вбок и встречается с темным взглядом хана. Уголки острых губ правителя вздрагивают лишь на секунду, но и этого рыжеволосому хватает, чтобы заметить изменения на лике жениха. —А что? Выведать чего хочешь? Не скажу ничего.
—Не нужен мне твой Олег и даром. —Фыркает черноволосый и закатывает глаза. Замолкает, а потом снова спрашивает. —Люб он тебе?
Настроение Сережи вдруг меняется. Он больше не улыбается и не смотрит на Алтана, поднявшись и сев на траве. Перебирает что-то на траве, да и бормочет что-то невразумительное себе под нос - хан не может разобрать, но не переспрашивает. Ответ предельно ясен.
***
Серёжа готовился к брачной ночи сам. Никто ему не говорил об этом, не намекал даже, но ему это показалось крайне странным - то ли хан до того любит грязь, то ли хворь его какая схватила. Серёжа решил выяснить все без хождения вокруг да около. Весь день Сережа провел в покоях с Ладой, заканчивая вышивку на рубашке для хана. Юноша совсем забыл про эту традицию - вышивать жениху "женильную" рубашку - и поэтому не успел закончить ее к свадьбе. Хан, хоть и чужой, а обращается с ним хорошо - так почему не отплатить ему тем же хотя бы раз? Лада настаивала, а Серёжа лишь для вида сопротивлялся больше.
К вечеру Лада натаскала воды в тазах, чертыхаясь под нос о том, что на родине все куда лучше - без бань здесь совсем худо. Серёжу вымыли как следует, несмотря на все "Я сам могу!" и прочие протесты, вычесали непослушные волосы гребешком, купленным еще до того как Сережа стал жить припеваючи в олеговом тереме. Лада хотела было принести чистую белую рубашку, но тут уж рыжеволосый вцепился в женильную рубашку да как запищал:
—В ней буду! Не смей тянуть ничего, не надену!
И как воспротивиться? Лада только вздыхает и помогает юноше надеть льняную красную рубашку, крашенную несколько дней назад. Не достанешь ведь тут обычных рубах, всё самим делать приходится. Серёжа в одиночестве перед зеркалом еще долго прихорашивается, пока Лада прибирает покои да снует туда-сюда, украшая комнату да принося всякую нужную вещь.
и вдруг развернулся всем корпусом вбок, даже перекинув ноги на одну сторону. Теперь Алтан видел одну лишь спину юноши. Хановы очи округлились, а руки чуть сжали уздцы, намереваясь остановиться если что. Серёжа же усмехнулся и, без тени страха, спрыгнул с коня. Тот, конечно, сбавил темп, но не остановился, будто бы и не почувствовал лёгкость на спине. Рыжеволосый же, смеясь, кубарем полетел на траву. Остановившись, раскинул руки в стороны и подставил лицо жгучему солнцу, от чего-то улыбаясь. Казалось бы, только что был хмур и невесел, а вот уже и балует..
—Ахмак!(Дурак) —Шикнул Алтан себе под нос и остановил коня. Спешившись, он подошёл к юноше, разлагающегося на траве. Склонился над ним и недовольно осмотрел. —Ну и на кой ты это вытворил?
—Захотелося мне так. Серёжа приоткрыл один глаз и усмехнулся. Алтан сверху смотрел на него нахмурившись, готовый вот-вот начать ворчать или причитать. Но поток ругани Серёжа предотвращает тем, что протягивает руку к висящим прямо над его лицом плотными хановскими косами и перебирает их меж пальцев. Алтан опешивает, да глядит на него, точно остолбенел.
—Красивые.. —Шепчет одними Серёжа, но его слова не слышно за стрекотом кузнечиков и других букашек, окружавших пару сейчас. Хан вдруг поднимается и отворачивает голову в сторону, пребывая в смятении. Юноша довольно улыбается и прикрывает глаза. Трава рядом через несколько секунд шуршит и приминается - лёг-таки, не противился. Оба молчат.
—Олег тебе по душе был? — Вдруг раздается у Сережи под ухом. Улыбка с веснушчатого лица не сползает, будто юноше и всё равно на то, что хан затронул такую откровенную тему.
—По душе али нет, а я ему всё не такой был. То скажу чего-йт не то, то-й веду себя не так. Неблагой, так он говорил. —Сережа жмёт плечами. Открыв глаза, поворачивает голову вбок и встречается с темным взглядом хана. Уголки острых губ правителя вздрагивают лишь на секунду, но и этого рыжеволосому хватает, чтобы заметить изменения на лике жениха. —А что? Выведать чего хочешь? Не скажу ничего.
—Не нужен мне твой Олег и даром. —Фыркает черноволосый и закатывает глаза. Замолкает, а потом снова спрашивает. —Люб он тебе?
Настроение Сережи вдруг меняется. Он больше не улыбается и не смотрит на Алтана, поднявшись и сев на траве. Перебирает что-то на траве, да и бормочет что-то невразумительное себе под нос - хан не может разобрать, но не переспрашивает. Ответ предельно ясен.
***
Серёжа готовился к брачной ночи сам. Никто ему не говорил об этом, не намекал даже, но ему это показалось крайне странным - то ли хан до того любит грязь, то ли хворь его какая схватила. Серёжа решил выяснить все без хождения вокруг да около. Весь день Сережа провел в покоях с Ладой, заканчивая вышивку на рубашке для хана. Юноша совсем забыл про эту традицию - вышивать жениху "женильную" рубашку - и поэтому не успел закончить ее к свадьбе. Хан, хоть и чужой, а обращается с ним хорошо - так почему не отплатить ему тем же хотя бы раз? Лада настаивала, а Серёжа лишь для вида сопротивлялся больше.
К вечеру Лада натаскала воды в тазах, чертыхаясь под нос о том, что на родине все куда лучше - без бань здесь совсем худо. Серёжу вымыли как следует, несмотря на все "Я сам могу!" и прочие протесты, вычесали непослушные волосы гребешком, купленным еще до того как Сережа стал жить припеваючи в олеговом тереме. Лада хотела было принести чистую белую рубашку, но тут уж рыжеволосый вцепился в женильную рубашку да как запищал:
—В ней буду! Не смей тянуть ничего, не надену!
И как воспротивиться? Лада только вздыхает и помогает юноше надеть льняную красную рубашку, крашенную несколько дней назад. Не достанешь ведь тут обычных рубах, всё самим делать приходится. Серёжа в одиночестве перед зеркалом еще долго прихорашивается, пока Лада прибирает покои да снует туда-сюда, украшая комнату да принося всякую нужную вещь.
31.03.202507:08
ОБНОВЛЕНИЕ К ВЕСНЕ! ❤️
Предлагаю вернуть 5 уровень!
Предлагаю вернуть 5 уровень!
> тык. 💛26.03.202521:54
Родные, как вам новый чд? Обсуждаем в коммах🏍
23.03.202511:42
ребятки, реакты совсем пропали, давайте 4 голоса добьем для позалисной реакции?☺️☺️
https://t.me/boost/gnezdove
https://t.me/boost/gnezdove
23.03.202511:33
🦋Звонок из будущего
🤍 Часть 2
Над ухом звучит старомодное “аллё”, тон все такой же озадаченный и теперь слегка обеспокоенный. Тихий. Немного усталый. Такой, как и всегда. Поэт тянется ущипнуть себя за руку, сжимает кожу до боли. Будто это когда-нибудь помогало. Если даже из плохих снов выбираться настолько сложно, то разве захочется выбираться из такого?
Нельзя было приходить в эту квартиру. Он добровольно согласился со своим помешательством.
На том конце все-таки наступает тишина, а Поэт боится дышать. У него по спине холодок, словно это не игра воображения и сама смерть правда стоит где-то рядом. Кажется, что даже штора перестает колыхаться и шуршать – все застывает. Мир смыкается вокруг телефонной трубки, чтобы затем снова опасно задрожать. Поэт считает мгновения молчания, пока мир снова не развалится. Это непременно прекратится, больше не будет никакого голоса и…
– Вы тут?
От предательской надежды подкашиваются ноги.
– Тут. Я тут.
Поэт отвечает сипло, едва слышит сам себя и невыносимо боится все уничтожить. Неважно как, но он слышит Кризалиса снова. Может представить, что тот стоит перед ним и смотрит удивленно, словно ничего не произошло и все снова в порядке. Словно не было этих лет, обид и слез. Не было смертей.
Поэт смотрит на экран. “В” с точкой. Разговор длится уже одну минуту двадцать семь секунд. Никакого автоответчика.
– Что ж, хорошо… так я могу чем-нибудь помочь? Вам кто-то дал мой номер?
Так не бывает. Но Поэт уже рассыпается на миллиарды частиц слепой веры и испуганно, осторожно садится на диван. Ему нужно удостовериться, что реальность еще существует. Под рукой мягкое покрывало, хлопковая простынь. Ногами Поэт упирается в пол. Он не спит и не бредит.
Но почему Кризалис его не узнает? Или только делает вид? Этот вопрос внезапно колет Поэта ядовитой иголкой, и моментально в голове выстраивается ряд сценариев, в которых Кризалис мог попросту выкинуть его из жизни. Может, это Поэт на самом деле умер три дня назад?
– Нет, никто не давал, – цедит он с трудом. – У меня этот номер уже давно, если ты вдруг забыл.
Он эти цифры знает наизусть. Забудет собственный номер, а этот назовет без запинки. А Кризалис еще спрашивает откуда? Это шутка?
– Забыл, возможно, да, – на том конце прочищают горло, изображая неловкость. – Или, может, владелец номера поменялся?
Тот говорит так, словно Поэт и вправду ума лишился. Обращается к нему как к ребенку и заваливает глупыми вопросами. Пытается ударить побольнее? Разве и так недостаточно? Поэт зажмуривается. Глаза остро слезоточат уже не от горечи, а от обиды. Он ничего не понимает, но начинает верить, что его хотят нелепо обмануть. Запутавшийся, он не успевает за эмоциями и забывает, что Кризалис не способен так расчетливо и жестоко притворяться. Поэт слышит теперь не надежду, а угрозу.
– Ты издеваешься? – не выдерживает он и камнем роняет на Кризалиса возмущение. – К чему это все?
В телефоне снова молчат – а разочарование Поэта кричит громче и отчаяннее. Ему снова кажется, что он выдумал себе этот голос, потому что не слышит теперь даже дыхания в трубке. Лучше так, чем обман. Лучше так, чем это глупое “ошиблись номером”?
Ошибся, когда подошел к уснувшему в библиотеке посетителю. Ошибся, когда согласился пойти с ним на кофе. Когда впустил в свою жалкую квартирку, а после не сумел выпустить из жизни. Этот разговор – реальный или воображаемый – злорадно и мерзко подсказывает ему, где и как он ошибся. Проваливаясь в тишину, Поэт вновь раздавлено складывается пополам.
Кризалис, вероятно, тоже знает, что это он во всем виноват. Его жизнь пошла под откос, после того как в ней появился проблемный библиотекарь. Поэт – его мрачная, смертоносная судьба. От такой судьбы любой захочет убежать. Быть может, этот звонок лишь для того, чтобы Поэт его освободил и отпустил.
– Не молчи, – но он не может; просит и ни на что больше не надеется.
Стекольное AU; разные таймлайны; отклонения от канона; упоминание смерти.
🤍 Часть 2
Над ухом звучит старомодное “аллё”, тон все такой же озадаченный и теперь слегка обеспокоенный. Тихий. Немного усталый. Такой, как и всегда. Поэт тянется ущипнуть себя за руку, сжимает кожу до боли. Будто это когда-нибудь помогало. Если даже из плохих снов выбираться настолько сложно, то разве захочется выбираться из такого?
Нельзя было приходить в эту квартиру. Он добровольно согласился со своим помешательством.
На том конце все-таки наступает тишина, а Поэт боится дышать. У него по спине холодок, словно это не игра воображения и сама смерть правда стоит где-то рядом. Кажется, что даже штора перестает колыхаться и шуршать – все застывает. Мир смыкается вокруг телефонной трубки, чтобы затем снова опасно задрожать. Поэт считает мгновения молчания, пока мир снова не развалится. Это непременно прекратится, больше не будет никакого голоса и…
– Вы тут?
От предательской надежды подкашиваются ноги.
– Тут. Я тут.
Поэт отвечает сипло, едва слышит сам себя и невыносимо боится все уничтожить. Неважно как, но он слышит Кризалиса снова. Может представить, что тот стоит перед ним и смотрит удивленно, словно ничего не произошло и все снова в порядке. Словно не было этих лет, обид и слез. Не было смертей.
Поэт смотрит на экран. “В” с точкой. Разговор длится уже одну минуту двадцать семь секунд. Никакого автоответчика.
– Что ж, хорошо… так я могу чем-нибудь помочь? Вам кто-то дал мой номер?
Так не бывает. Но Поэт уже рассыпается на миллиарды частиц слепой веры и испуганно, осторожно садится на диван. Ему нужно удостовериться, что реальность еще существует. Под рукой мягкое покрывало, хлопковая простынь. Ногами Поэт упирается в пол. Он не спит и не бредит.
Но почему Кризалис его не узнает? Или только делает вид? Этот вопрос внезапно колет Поэта ядовитой иголкой, и моментально в голове выстраивается ряд сценариев, в которых Кризалис мог попросту выкинуть его из жизни. Может, это Поэт на самом деле умер три дня назад?
– Нет, никто не давал, – цедит он с трудом. – У меня этот номер уже давно, если ты вдруг забыл.
Он эти цифры знает наизусть. Забудет собственный номер, а этот назовет без запинки. А Кризалис еще спрашивает откуда? Это шутка?
– Забыл, возможно, да, – на том конце прочищают горло, изображая неловкость. – Или, может, владелец номера поменялся?
Тот говорит так, словно Поэт и вправду ума лишился. Обращается к нему как к ребенку и заваливает глупыми вопросами. Пытается ударить побольнее? Разве и так недостаточно? Поэт зажмуривается. Глаза остро слезоточат уже не от горечи, а от обиды. Он ничего не понимает, но начинает верить, что его хотят нелепо обмануть. Запутавшийся, он не успевает за эмоциями и забывает, что Кризалис не способен так расчетливо и жестоко притворяться. Поэт слышит теперь не надежду, а угрозу.
– Ты издеваешься? – не выдерживает он и камнем роняет на Кризалиса возмущение. – К чему это все?
В телефоне снова молчат – а разочарование Поэта кричит громче и отчаяннее. Ему снова кажется, что он выдумал себе этот голос, потому что не слышит теперь даже дыхания в трубке. Лучше так, чем обман. Лучше так, чем это глупое “ошиблись номером”?
Ошибся, когда подошел к уснувшему в библиотеке посетителю. Ошибся, когда согласился пойти с ним на кофе. Когда впустил в свою жалкую квартирку, а после не сумел выпустить из жизни. Этот разговор – реальный или воображаемый – злорадно и мерзко подсказывает ему, где и как он ошибся. Проваливаясь в тишину, Поэт вновь раздавлено складывается пополам.
Кризалис, вероятно, тоже знает, что это он во всем виноват. Его жизнь пошла под откос, после того как в ней появился проблемный библиотекарь. Поэт – его мрачная, смертоносная судьба. От такой судьбы любой захочет убежать. Быть может, этот звонок лишь для того, чтобы Поэт его освободил и отпустил.
– Не молчи, – но он не может; просит и ни на что больше не надеется.
14.03.202506:42
Даже масло какое-то раздобыла, за что Серёжа, конечно, ее едва ли не расцеловал. Вещь важная, нужная.
***
—Хан, сезнең киявегез тиз арада аның бүлмәләренә килүегезне таләп итә. (Хан, ваш жених требует вас в свои покои, немедленно.) —Алтан на секунду
—Алтан на секунду оторвался и перестал водить точильным камнем по сабле. Та и так была остра и начищена до блеска, просто сон не шёл сегодня отчего-то.
—Нәрсә булды?(Что случилось?)
Слуга ничего не отвечает, смущенно отводя взгляд в сторону. Хана это напрягает, и он хмурится, прося позвать двух крепких мужей, да побыстрее. В груди зародилась непонятная тревога, а мысли уже были забиты всем чем угодно, хотя слуга был чрезмерно спокоен. Один лишь еле заметный румянец на щеках выдавал его. Алтан на это внимания не обратил. Схватил мужчину за шкирку и встряхнул, грозно посмотрев в испуганные глаза. Только собирался сказать что-то гневное, да вдруг остановился и замер, нахмурившись. От чего это он вдруг вспылил? Ничего ж не произошло, а он вот так.. Мужчину отпустили, подоспевшую охрану - тоже. Некого хану в своем же доме боятся.
Алтан взял плошку со свечой и, оставив саблю лежать в ножнах у скамьи, двинулся в покои Сережи по слабо освещенным коридорам. Ночь тихая, звездная - одна только луна аккуратно заглядывает в редкие фигуристые оконца, озаряя путь. Перед самым входом Алтан замирает, прислушивается - всё вокруг такое же тихое, как и пару минут назад. Чего ж позвал тогда..?
Дверь с громким скрипом открывается. Пред балконом одиноко стоит фигура юноши. Локоны в свете многочисленных свечей медные, темные, совсем не такие, как на солнечном свету. Сам Серёжа не оборачивается, только вдруг тянет руки вверх и потягивается, громко зевая. Тут-то Алтан замечает, что кроме красиво расшитой рубашки, какую он никогда у себя и у Сережи не видел, на юноше ничего нет ничего. Совсем ничего. Даже тряпкой никакой всё срамное не прикрыл.
—Кто там? —В наигранно-елейном голосе Сережи чувствуется лёгкая дрожь. Ему все ещё некомфортно и страшно, тем более, что хан до сих пор не знаком ему. Пусть и относится хорошо, пусть и терпит все капризы, но сделать больно наверняка горазд. Ему же ничего не стоит.
Алтан подмечает дрожь в чужих руках, когда Серёжа тянет худые пальцы к собственным волосам, обнажая не скрытую рубахой шею. Хану смотреть на это тяжко - смущение и возбуждение вдруг сменяются на что-то тяжелое, липкое. Он же не зверь какой, чтобы насильно.. Он тихо подходит сзади. Юноша вздрагивает едва ли не на каждый шаг. Алтан слышит всхлип, когда касается чужого плеча в попытке успокоить. Серёжа тяжело дышит, старается не хлюпать носом, но сдержать горючих слёз не получается. Хан убирает руку и вздыхает, опуская глаза в пол.
—Не лей слёз. Не трону я тебя, глупый. —Руки сжимаются в кулаки сами по себе. Серёжа вдруг оборачивается и смотрит на хана широко распахнутыми глазами, полными слёз и такой благодарности, от которой у Алтана при взгляде в голубы очи пробегает холодок по спине. —Что за дурь, Серёжа?
—Так ведь.. принято? —Алтан закатывает глаза на это и качает головой. Серёжа глупо улыбается, чувствуя одну лишь неловкость и смущение. На душе вмиг стало так легко и хорошо, точно и не было тревоги.
—Глупость.
—И впрямь. Глупость.
Алтан неловко мнётся, вновь опустив взгляд в пол и поджав губы. Сережа вспоминает что раздет и спешно убегает надевать ночную рубашку. Возвращается и замечает Алтана сидящим на краю постели, скромно сложившего руки на коленях. Точно не у себя дома..
—Вина принести? —Подаёт голос Алтан, взглянув на Серёжу. Тот в широкой невзрачной на вид рубахе ещё красивее, чем в той, синей.
—Не нужно. Останься. Расскажи чего-йт, а?
—И чего тебе рассказать?
—Что знаешь, то и рассказывай! —Сережа заваливается на постель рядом с Алтаном и закидывает одну руку за голову, а другой потянувшись к косам хана и стащив с одной из них заколку.
—О как. Ну слушай.
***
—Хан, сезнең киявегез тиз арада аның бүлмәләренә килүегезне таләп итә. (Хан, ваш жених требует вас в свои покои, немедленно.) —Алтан на секунду
—Алтан на секунду оторвался и перестал водить точильным камнем по сабле. Та и так была остра и начищена до блеска, просто сон не шёл сегодня отчего-то.
—Нәрсә булды?(Что случилось?)
Слуга ничего не отвечает, смущенно отводя взгляд в сторону. Хана это напрягает, и он хмурится, прося позвать двух крепких мужей, да побыстрее. В груди зародилась непонятная тревога, а мысли уже были забиты всем чем угодно, хотя слуга был чрезмерно спокоен. Один лишь еле заметный румянец на щеках выдавал его. Алтан на это внимания не обратил. Схватил мужчину за шкирку и встряхнул, грозно посмотрев в испуганные глаза. Только собирался сказать что-то гневное, да вдруг остановился и замер, нахмурившись. От чего это он вдруг вспылил? Ничего ж не произошло, а он вот так.. Мужчину отпустили, подоспевшую охрану - тоже. Некого хану в своем же доме боятся.
Алтан взял плошку со свечой и, оставив саблю лежать в ножнах у скамьи, двинулся в покои Сережи по слабо освещенным коридорам. Ночь тихая, звездная - одна только луна аккуратно заглядывает в редкие фигуристые оконца, озаряя путь. Перед самым входом Алтан замирает, прислушивается - всё вокруг такое же тихое, как и пару минут назад. Чего ж позвал тогда..?
Дверь с громким скрипом открывается. Пред балконом одиноко стоит фигура юноши. Локоны в свете многочисленных свечей медные, темные, совсем не такие, как на солнечном свету. Сам Серёжа не оборачивается, только вдруг тянет руки вверх и потягивается, громко зевая. Тут-то Алтан замечает, что кроме красиво расшитой рубашки, какую он никогда у себя и у Сережи не видел, на юноше ничего нет ничего. Совсем ничего. Даже тряпкой никакой всё срамное не прикрыл.
—Кто там? —В наигранно-елейном голосе Сережи чувствуется лёгкая дрожь. Ему все ещё некомфортно и страшно, тем более, что хан до сих пор не знаком ему. Пусть и относится хорошо, пусть и терпит все капризы, но сделать больно наверняка горазд. Ему же ничего не стоит.
Алтан подмечает дрожь в чужих руках, когда Серёжа тянет худые пальцы к собственным волосам, обнажая не скрытую рубахой шею. Хану смотреть на это тяжко - смущение и возбуждение вдруг сменяются на что-то тяжелое, липкое. Он же не зверь какой, чтобы насильно.. Он тихо подходит сзади. Юноша вздрагивает едва ли не на каждый шаг. Алтан слышит всхлип, когда касается чужого плеча в попытке успокоить. Серёжа тяжело дышит, старается не хлюпать носом, но сдержать горючих слёз не получается. Хан убирает руку и вздыхает, опуская глаза в пол.
—Не лей слёз. Не трону я тебя, глупый. —Руки сжимаются в кулаки сами по себе. Серёжа вдруг оборачивается и смотрит на хана широко распахнутыми глазами, полными слёз и такой благодарности, от которой у Алтана при взгляде в голубы очи пробегает холодок по спине. —Что за дурь, Серёжа?
—Так ведь.. принято? —Алтан закатывает глаза на это и качает головой. Серёжа глупо улыбается, чувствуя одну лишь неловкость и смущение. На душе вмиг стало так легко и хорошо, точно и не было тревоги.
—Глупость.
—И впрямь. Глупость.
Алтан неловко мнётся, вновь опустив взгляд в пол и поджав губы. Сережа вспоминает что раздет и спешно убегает надевать ночную рубашку. Возвращается и замечает Алтана сидящим на краю постели, скромно сложившего руки на коленях. Точно не у себя дома..
—Вина принести? —Подаёт голос Алтан, взглянув на Серёжу. Тот в широкой невзрачной на вид рубахе ещё красивее, чем в той, синей.
—Не нужно. Останься. Расскажи чего-йт, а?
—И чего тебе рассказать?
—Что знаешь, то и рассказывай! —Сережа заваливается на постель рядом с Алтаном и закидывает одну руку за голову, а другой потянувшись к косам хана и стащив с одной из них заколку.
—О как. Ну слушай.
14.03.202506:42
🔠🔠🔠🔠🔠 🤩
«Когда на Руси расцветают васильки.»
Алтан мигом шмыгнул за дверь и остановился к ней спиной. Щёки горели красными пятнами от смущения, брови свелись домиком. Прежде не знакомое чувство охватило хана, и он поспешил прикрыть лицо ладонями, дабы хоть немного успокоиться и взять себя в руки. Однако что-то под дорогими одеждами так колотилось, так колотилось, что успокоило хана только лёгкое прикосновение чьей-то руки к плечу. Мужчина обернулся и взглянул на вышедшего из покоев Сергея.
А выглядел тот восхитительно. Алтан не пожалел, что позволил бесновке надеть свою одежду, а не традиционный наряд, о каком мечтала каждая невеста или жених. Сережа в этом своём сарафане был куда красивее скрытых балахонами девок, иль мужчин, увешанных всякими побрякушками. В отличие от них, у рыжеволосого всего было в меру, а оттого и смотрелось гармонично.
Хан подал Серёже свою руку, а тот в ответ улыбнулся и уложил свою, белоснежную, поверх хановой руки. И вновь под одеждой что-то так затрепетало, начало вырываться наружу, что сдержать секундной улыбки не вышло. Бесновка подметил это и улыбнулся в ответ, слегка хитро щуря глазки.
Идущих под руку молодоженов встречают довольно тихо. Отчасти Алтан рад подобному спокойствию, а отчасти и насторожен, ведь его крайне волнует комфорт Серёжи. Тот, в ответ на мимолётные взгляды хана, только крепче сжимает его руку и тихо сглатывает. Алтан успокаивающе гладит костяшку одного из его пальцев. На лице бесновки ни следа от прежней игривости. Серёжа серьёзен, насторожен, но виду старается не подавать, опустив голубые очи куда-то под ноги. Вести под венец их некому, а потому оба выступают наравне, пусть это и не положено. Алтан отказался от того, чтобы сестра шла рядом в качестве сопровождающей, а потому чуть позади молодых шёл крепкий блондин и Лада. Мужчина показался Серёже знакомым, но только вот, где он видел этого молодца, вспомнить он не мог. Казалось, что он встречался юноше у Олега на застольях, но разве стал бы князь звать кого-то из чужого государства на празднования? Серёжа не знал, но очень хотел расспросить хана об этом мужчине.
Как такового "празднования" что ожидал Серёжа, не случилось. Они тихо обвенчались, рыжеволосый произнес заученную клятву на чужом языке, а затем, совершенно неожиданно, им подвели коня, и хан велел садиться верхом. Для чего - Серёже было неясно, но ослушаться Алтана он не посмел. Только он оседлал коня, как рядом оказался и сам хан, верхом на таком же вороном коне, как и у Сережи. Одной рукой он держал поводья, а другую же потянул новоиспеченному жениху, при этом не смотря на него. Рыжеволосый юноша расценил отведенный взгляд как простое смущение и вложил свою руку в чужую.
Алтан выпрямился и тронулся с места. Серёжа последовал его примеру, не отпуская чужой руки. Толпа народу расступилась и позволила молодожёнам пройти вперёд. Дойдя до главных врат, Сережа наконец очнулся. До этого его голова была совершенно пустой, наполнял её лишь шум окружавшей их толпы. Алтану, кажется, было всё равно ровно до этого момента. Сейчас же он наклонился к Серёже и мягко прошептал, поглядывая на людей позади.
—Развеемся?
Рыжеволосый усмехается. А так можно? Неужели не будет никаких смешных гуляний, попоек, кулачных боёв и прочего? Ну так уж неинтересно..
—Больно скучные у вас празднования, —Пожимает он плечами и всё-таки слегка надавливает на бока коня сапожками, вынудив двигаться вперёд. Хан по обыкновению смешно закатывает глаза и следует за Сережей. — Тоскливо мне в твоем государстве, хан!
—Так это ведь чтобы тебе спокойнее было, энҗе! —Протестует в ответ хан. Серёжа фыркает в ответ что-то неразборчивое и ускоряет ход, вырываясь чуть вперёд черноволосого. Он же, желая быть наравне, так же ускоряется, только вот новоиспеченный жених против. Он ещё больше ускоряется, переходя на галоп, и теперь уж Алтану его не догнать - куда уж, если Сереже был отдан его собственный конь? Алтан желал только лучшего.
«Когда на Руси расцветают васильки.»
🤨 Древняя Русь, фоном!сероволки. (Лада - Лера Макарова)
Алтан мигом шмыгнул за дверь и остановился к ней спиной. Щёки горели красными пятнами от смущения, брови свелись домиком. Прежде не знакомое чувство охватило хана, и он поспешил прикрыть лицо ладонями, дабы хоть немного успокоиться и взять себя в руки. Однако что-то под дорогими одеждами так колотилось, так колотилось, что успокоило хана только лёгкое прикосновение чьей-то руки к плечу. Мужчина обернулся и взглянул на вышедшего из покоев Сергея.
А выглядел тот восхитительно. Алтан не пожалел, что позволил бесновке надеть свою одежду, а не традиционный наряд, о каком мечтала каждая невеста или жених. Сережа в этом своём сарафане был куда красивее скрытых балахонами девок, иль мужчин, увешанных всякими побрякушками. В отличие от них, у рыжеволосого всего было в меру, а оттого и смотрелось гармонично.
Хан подал Серёже свою руку, а тот в ответ улыбнулся и уложил свою, белоснежную, поверх хановой руки. И вновь под одеждой что-то так затрепетало, начало вырываться наружу, что сдержать секундной улыбки не вышло. Бесновка подметил это и улыбнулся в ответ, слегка хитро щуря глазки.
Идущих под руку молодоженов встречают довольно тихо. Отчасти Алтан рад подобному спокойствию, а отчасти и насторожен, ведь его крайне волнует комфорт Серёжи. Тот, в ответ на мимолётные взгляды хана, только крепче сжимает его руку и тихо сглатывает. Алтан успокаивающе гладит костяшку одного из его пальцев. На лице бесновки ни следа от прежней игривости. Серёжа серьёзен, насторожен, но виду старается не подавать, опустив голубые очи куда-то под ноги. Вести под венец их некому, а потому оба выступают наравне, пусть это и не положено. Алтан отказался от того, чтобы сестра шла рядом в качестве сопровождающей, а потому чуть позади молодых шёл крепкий блондин и Лада. Мужчина показался Серёже знакомым, но только вот, где он видел этого молодца, вспомнить он не мог. Казалось, что он встречался юноше у Олега на застольях, но разве стал бы князь звать кого-то из чужого государства на празднования? Серёжа не знал, но очень хотел расспросить хана об этом мужчине.
Как такового "празднования" что ожидал Серёжа, не случилось. Они тихо обвенчались, рыжеволосый произнес заученную клятву на чужом языке, а затем, совершенно неожиданно, им подвели коня, и хан велел садиться верхом. Для чего - Серёже было неясно, но ослушаться Алтана он не посмел. Только он оседлал коня, как рядом оказался и сам хан, верхом на таком же вороном коне, как и у Сережи. Одной рукой он держал поводья, а другую же потянул новоиспеченному жениху, при этом не смотря на него. Рыжеволосый юноша расценил отведенный взгляд как простое смущение и вложил свою руку в чужую.
Алтан выпрямился и тронулся с места. Серёжа последовал его примеру, не отпуская чужой руки. Толпа народу расступилась и позволила молодожёнам пройти вперёд. Дойдя до главных врат, Сережа наконец очнулся. До этого его голова была совершенно пустой, наполнял её лишь шум окружавшей их толпы. Алтану, кажется, было всё равно ровно до этого момента. Сейчас же он наклонился к Серёже и мягко прошептал, поглядывая на людей позади.
—Развеемся?
Рыжеволосый усмехается. А так можно? Неужели не будет никаких смешных гуляний, попоек, кулачных боёв и прочего? Ну так уж неинтересно..
—Больно скучные у вас празднования, —Пожимает он плечами и всё-таки слегка надавливает на бока коня сапожками, вынудив двигаться вперёд. Хан по обыкновению смешно закатывает глаза и следует за Сережей. — Тоскливо мне в твоем государстве, хан!
—Так это ведь чтобы тебе спокойнее было, энҗе! —Протестует в ответ хан. Серёжа фыркает в ответ что-то неразборчивое и ускоряет ход, вырываясь чуть вперёд черноволосого. Он же, желая быть наравне, так же ускоряется, только вот новоиспеченный жених против. Он ещё больше ускоряется, переходя на галоп, и теперь уж Алтану его не догнать - куда уж, если Сереже был отдан его собственный конь? Алтан желал только лучшего.
31.03.202507:03
🐝🐝🐝🐝🐝🐝🐝❤️
➿➿➿➿➿➿➿➿
[в тгк @gnezdove теперь можно приобрети рекламу! ]
1. 3 часа — 70 рублей.
2. 6 часов — 170 рублей.
3. 12 часа – 270 рублей.
4. 24 часа — 370 рублей.
5. 48 часов — 470 рублей.
❗️ @. приход не гарантируем, все зависит от вашего контента.
❗️ @. не перекрываем ваш пост в течении 1 часа после публикации.
➿➿➿➿➿➿➿➿➿➿➿
➿➿➿➿➿➿➿➿
[в тгк @gnezdove теперь можно приобрети рекламу! ]
прайс!👇
1. 3 часа — 70 рублей.
2. 6 часов — 170 рублей.
3. 12 часа – 270 рублей.
4. 24 часа — 370 рублей.
5. 48 часов — 470 рублей.
!
закреп
— 20 рублей.
❗️ @. приход не гарантируем, все зависит от вашего контента.
❗️ @. не перекрываем ваш пост в течении 1 часа после публикации.
➿➿➿➿➿➿➿➿➿➿➿
⚡️
🔜
обращаться
— @kizzmak
25.03.202509:19
«Реминисценция»
—смутное воспоминание.
Ошибиться было невозможно. Знакомые до боли черты лица мелькнули в кафе, когда Серёжа проходил мимо. Нос с лёгкой горбинкой, острые скулы, губы, непривычно для взгляда растянутые в улыбке. Серёжа уж и забыл, что из этих губ способно рождаться хоть что-то,кроме холодных, резких и порой односложных ответов. Забыл, как вообще выглядит Алтан улыбающимся.
Пройти мимо и свалить все на галлюны и обман зрения Серёжа не смог. Вернулся. Постоял и посмотрел сначала на хохочущего Алтана, а затем и на мужчину, сидящего напротив. Он держал аккуратную ручку в своей, то и дело поднося ее к губам и целуя по очередности костяшки. Что-то говорил, от чего Алтан еще и краснел, хмурился, но не отталкивал мужчину.
У Алтана, вдобавок, оказался хороший вкус. Серёжа никогда не спрашивал о его прошлых партнёрах, поскольку не считал нужным. Но этот, который сейчас так нагло ухмылялся и с упоением лобзал руку Дагбаева, был довольно красив. Блондин, крепкий,высокий, одет даже неплохо.. Выглядит знакомым, но Серёжа не уверен, был ли когда-нибудь в окружении Алтана такой харизматичный амбал. Может и был, но в последнее время Серёжа не особо интересовался окружением Алтана, да и сам Алтан не шёл на диалог.
Постояв так с минуты три у стеклянного окна кафе, Серёжа, шмыгая носом от холода, решил всё-таки зайти. Толкнул дверь, потревожив висящий на двери колокольчик, прошел внутрь и взглянул на Алтана. Тот даже не заметил рыжую макушку у прилавка, продолжив смотреть в глаза светловолосого спутника. Ещё и смотрел так внимательно, изучающе, с неподдельный интересом к персоне напротив. Это раздражало, но раз уж Алтан до того увлечен, мешать ему сейчас Серёжа не будет. Дома поговорят.
День проходит незаметно. Погружённый в мысли Серёжа не замечает, как за окнами офиса начинает сначала розоветь, а затем и темнеть. Взгляд падает на часы только тогда, когда короткая стрелка доходит до отметки "девять". Придётся идти домой. Разговаривать. Нет, не разговаривать - Серёжа, пожалуй, хочет высказать ему всё.
***
—Я дома.
Из глубины квартиры не слышно даже "привет". Совсем ничего. Даже шороха, намекающего на движения на встречу любимого не слышно. Не слышно и привычного грохота посуды, в квартире, кажется, ещё и холодно. Неужто снова уменьшил отопление, хотя Серёжа говорил, что ему холодно?
—И даже не придёшь встретить?
Шорох. Вздох. Шаги. Алтан показывается из гостиной, одетый в джинсы и странный, безвкусный вязаный свитер бежевого цвета. У них дома такого тряпья не водится. "Он подарил." думает Серёжа. Наверняка ведь этот плотный ворот скрывает какой-нибудь огромный краснющий засос или укус. Бурят скрещивает руки на груди, опираясь на стенку в коридоре, и равнодушно смеривает взглядом Серёжу. Тот, в свою очередь, разводит руки в стороны, приглашая в объятия (хотя казалось бы, зачем?), но Дагбаев не реагирует. Только скучающе смотрит на жалкий вид потрёпанного Серёжи.
Получив негласный отказ на простые объятия, Разумовский вздыхает и опускает руки.
—Поговорить надо. Есть что на ужин?
—Надо, —Дагбаев согласно кивает. —И расстаться нам надо. Ужин не готовил, я сейчас ухожу.
Серёжа замирает. Неужели даже разговора не состоится? Ни криков, ни ругани, совсем ничего? Алтан уходит на кухню и ставит чайник. Разговору быть.
В Серёже вмиг что-то щёлкнуло. Да какого хрена вообще происходит? Почему Алтан позволяет себе такое поведение? Почему так спокоен, хотя казалось бы - он изменил Серёже с каким-то придурком!
—Не хочешь объясниться?
Кросовки оказываются небрежно закинуты в обувницу, а сам Серёжа следует на кухню. Алтан как ни в чём не бывало жмёт плечами, доставая только одну чашку и только чай Серёжи. Зелёный с мелиссой. Алтан его на дух не переносил, но всегда покупал.
—А нужно?
Пронзительный взгляд тёмных глаз режет так точно, будто остриё ножа. От холода, исходящего от Дагбаева, бегут мурашки, а к горлу мгновенно подступает ком - не то тошнота, не то плач. Руки начинают трястись сильнее, поэтому Разумовский сунет их в карманы, отводя взгляд от чужого лица.
23.03.202511:33
Поэт напряженно выпрямляется, будто готовится к нападению, а после старается выровнять тон и звучать естественно, непредвзято:
– Да необязательно в библиотеку, можно ведь и просто до магазина пройтись. Не всегда библиотека это приятный опыт, знаешь ли, там с непривычки и уснуть можно.
– Ну я думал, там атмосферой проникнуться, что ли, – озадаченно мычит Володя, но Поэта это не останавливает.
– Но главное ведь найти подходящую книгу, верно? – продолжает он настаивать на своем. – А почитать можно и дома.
Остается понять, послушает Володя друзей или же странного человека, который говорит, что звонит ему из будущего. Поэт для него – знакомый незнакомец, и теперь кажется, что какое-то неведомое шестое чувство появляется и у Володи тоже.
– Может, посоветуешь что-нибудь тогда? – хмыкает и спрашивает тот.
Поэт без раздумий кидает взгляд на книжную полку.
– Почитай “Незнайку”. Иногда полезно такое открывать и во взрослом возрасте.
Кажется, при первой их встрече он сказал примерно то же самое. Но это не важно: главное, что Володе не придется идти за этим советом к нему другому из прошлого. Пока тот переспрашивает, почему именно “Незнайка”, Поэт изумленно застывает. Либо глаза его обманывают, либо Хлебников с полки исчезает. Было две книжки – осталась одна. Растворилась, стерлась из реальности. Для верности Поэт проводит над полкой рукой: пусто. Пораженно он хватает “Незнайку” и ликующе слушает, как Володя говорит, что завтра сходит за ним в магазин.
Возможно, в этот раз у Поэта действительно получится все сделать правильно.
– Да необязательно в библиотеку, можно ведь и просто до магазина пройтись. Не всегда библиотека это приятный опыт, знаешь ли, там с непривычки и уснуть можно.
– Ну я думал, там атмосферой проникнуться, что ли, – озадаченно мычит Володя, но Поэта это не останавливает.
– Но главное ведь найти подходящую книгу, верно? – продолжает он настаивать на своем. – А почитать можно и дома.
Остается понять, послушает Володя друзей или же странного человека, который говорит, что звонит ему из будущего. Поэт для него – знакомый незнакомец, и теперь кажется, что какое-то неведомое шестое чувство появляется и у Володи тоже.
– Может, посоветуешь что-нибудь тогда? – хмыкает и спрашивает тот.
Поэт без раздумий кидает взгляд на книжную полку.
– Почитай “Незнайку”. Иногда полезно такое открывать и во взрослом возрасте.
Кажется, при первой их встрече он сказал примерно то же самое. Но это не важно: главное, что Володе не придется идти за этим советом к нему другому из прошлого. Пока тот переспрашивает, почему именно “Незнайка”, Поэт изумленно застывает. Либо глаза его обманывают, либо Хлебников с полки исчезает. Было две книжки – осталась одна. Растворилась, стерлась из реальности. Для верности Поэт проводит над полкой рукой: пусто. Пораженно он хватает “Незнайку” и ликующе слушает, как Володя говорит, что завтра сходит за ним в магазин.
Возможно, в этот раз у Поэта действительно получится все сделать правильно.
#позалисы
Кайра бөлүшүлгөн:
457 confession $ Daily(!)
21.03.202508:59
4⃣5⃣7⃣ confession.
➿ ➿ ➿ ➿ ➿ ➿ ➿
🤩WELCOME.
❎➖➖➖➖➖➖➖❎
🔡🔡🔡 :: @confess457Bot
🔤’’ ВП-ПОСТ. (600+)
& НАВИГАЦИЯ.
@confess457 < < 🧑🔧
$ daily.🔢welcome to cf по пейрингу 457!
Хван Ин Хо & Сон Ки Хун.
➿ ➿ ➿ ➿ ➿ ➿ ➿
любите данный пейринг? делайте по нему контент?
🎀
🤩WELCOME.
❎➖➖➖➖➖➖➖❎
🔡🔡🔡 :: @confess457Bot
хэдканоны, зарисовки, nsfw арты и любой другой контент
приветствуется
.
🐈
dni
::
база.
х
хэйтеры 457.
🔤’’ ВП-ПОСТ. (600+)
& НАВИГАЦИЯ.
@confess457 < < 🧑🔧
14.03.202506:42
Алтан даёт ему расплести свои косы, пройтись по ним гребнем. Долго-долго рассказывает про войну, про цветы. Цветы Серёже нравятся больше - ужасов он и без Алтана наслушался. А еще хан рассказывает ему про другие страны. Рассказывает про замечательный полуостров, не так давно ставший частью государства, говорит, как там замечательно. Какое красивое там море. В это же время Серёжа ласково гладит его по темным волосами внимая каждое слово. Шутя, просит дворец на полуострове, а Алтан всерьёз соглашается, чем застаёт юношу врасплох. В ещё больший шок повергла ласковая улыбка хана, мелькнувшая на лице, когда Серёжа смущённо отпихнул его от себя.
—То глупость! Не думай даже!
—Но я желаю, чтобы у моего жениха было всё самое лучшее!
Юноша закатил глаза и скрестил руки на груди, строго окинув взглядом сидевшего на краю постели хана. Тот глумливо улыбался и скалился, чем приводил Серёжу в еще больший стыд. Нужно было срочно все исправлять! Вдруг, на лице рыжеволосого вспыхнула ухмылка. Алтан вскинул бровь в недоумении и в следующую секунду широко распахнул глаза. Эти самые тоненькие губы коснулись его, так смешно и неумело смяв. Серёжа отстранился и прикрыл рот рукой, ещё слегка стесняясь собственных действий. Зато какой результат! Алтан застыл с выпученными глазами, а как отмер - стал ласково касаться своих губ и все так же удивлённо смотреть на Серёжу.
—А.. За что?
—За дурной головой.
Сережа робко подвинулся к хану обратно и положил ладонь поверх руки хана. Тот на секунду перевел взгляд на ласковые тонкие пальцы, а затем снова на лицо юноши. Склонился к чужому лицу, ласково заправил прядь рыжих волос и лукаво прищурился. Серёжа, совершенно не смущённый такими действиями, подался вперёд и вновь мягко коснулся чужих губ своими. А затем ещё раз, и ещё, пока Алтан не стал с напором отвечать, не желая отрываться от губ. Чересчур они нежны да сладостно-приятны, точно свежий горячий мёд. Тягучий, слегка приторный, отдающий травами и лёгким привкусом древесины.
—А говорил не тронешь..
—А сам-то.
Из-под полуприкрытых век игриво глядели на хана два драгоценных камня, сейчас совсем не ледяных. Сережа весь как льдинка с самого того дня, как его забрали, а тут и подтаивать начал кажись, весь такой из себя нежный, сахарный, сонный - соблазнительный, одним словом. Хан ещё боязливо касается медных волос, пропуская их сквозь пальцы тоненькими ниточками шёлка. Сережа действует смелее, практически сразу пересаживаясь вплотную к Алтану и в очередной раз накрывая его губы своими. Прикрывает голубые глаза, а почувствовав чужие руки на талии - усмехается прямо в поцелуй. Хан нежен, до боли нежен. Непонятно Серёже, откуда вдруг такая ласка от нелюдимого ранее правителя.
-Позволь..
-Позволяю.
-Бесновка.
Серёжа смеётся, когда ласковые губы вдруг опаляют нежную шею горячими поцелуями. Обладатель этих губ тихо мычит в знак недовольства, но никак не мстит за насмешку. Только лезет ледяными руками под рубаху, небрежно задрав её вверх и пробравшись к чужой груди. Самое желанное оставил на потом, умник.
Перечить и дразниться сразу перехотелось, только стоило хану стащить рубаху полностью и с восторгом ахнуть. Худое, совсем нетронутое никем тело находилось прямо напротив - на, бери. Без зазрения совести, Алтан жадно прильнул губами к чужой груди, осыпая поцелуями и её. С уст в промежутках слетало что-то иноязычное, незнакомое Серёже, но такое трепетное, сказанное одними лишь губами на выдохе. Сказанное так, что у бесновки под ребрами бьётся, трепыхается, наружу рвётся задушенными вздохами. Дрожащая рука тянется к чернявой голове, скользит пальцами в густые волосы и чуть сжимая их у корней. Алтан реагирует незамедлительным вздохом, небольшой паузой между поцелуями.
-Гүзәл.(Прекрасный)
Серёжа не отвечает - не понимает. Только осоловело смотрит в хановы глаза, розовея щеками от дорожки поцелуев к пупку, а затем и ниже, но Сережа уже не смотрел. Закинул голову назад и откинулся спиной на постель, не желая видеть двух голодных омутов, едва ли не пожирающих его. Ну точно зверь, не иначе..
—То глупость! Не думай даже!
—Но я желаю, чтобы у моего жениха было всё самое лучшее!
Юноша закатил глаза и скрестил руки на груди, строго окинув взглядом сидевшего на краю постели хана. Тот глумливо улыбался и скалился, чем приводил Серёжу в еще больший стыд. Нужно было срочно все исправлять! Вдруг, на лице рыжеволосого вспыхнула ухмылка. Алтан вскинул бровь в недоумении и в следующую секунду широко распахнул глаза. Эти самые тоненькие губы коснулись его, так смешно и неумело смяв. Серёжа отстранился и прикрыл рот рукой, ещё слегка стесняясь собственных действий. Зато какой результат! Алтан застыл с выпученными глазами, а как отмер - стал ласково касаться своих губ и все так же удивлённо смотреть на Серёжу.
—А.. За что?
—За дурной головой.
Сережа робко подвинулся к хану обратно и положил ладонь поверх руки хана. Тот на секунду перевел взгляд на ласковые тонкие пальцы, а затем снова на лицо юноши. Склонился к чужому лицу, ласково заправил прядь рыжих волос и лукаво прищурился. Серёжа, совершенно не смущённый такими действиями, подался вперёд и вновь мягко коснулся чужих губ своими. А затем ещё раз, и ещё, пока Алтан не стал с напором отвечать, не желая отрываться от губ. Чересчур они нежны да сладостно-приятны, точно свежий горячий мёд. Тягучий, слегка приторный, отдающий травами и лёгким привкусом древесины.
—А говорил не тронешь..
—А сам-то.
Из-под полуприкрытых век игриво глядели на хана два драгоценных камня, сейчас совсем не ледяных. Сережа весь как льдинка с самого того дня, как его забрали, а тут и подтаивать начал кажись, весь такой из себя нежный, сахарный, сонный - соблазнительный, одним словом. Хан ещё боязливо касается медных волос, пропуская их сквозь пальцы тоненькими ниточками шёлка. Сережа действует смелее, практически сразу пересаживаясь вплотную к Алтану и в очередной раз накрывая его губы своими. Прикрывает голубые глаза, а почувствовав чужие руки на талии - усмехается прямо в поцелуй. Хан нежен, до боли нежен. Непонятно Серёже, откуда вдруг такая ласка от нелюдимого ранее правителя.
-Позволь..
-Позволяю.
-Бесновка.
Серёжа смеётся, когда ласковые губы вдруг опаляют нежную шею горячими поцелуями. Обладатель этих губ тихо мычит в знак недовольства, но никак не мстит за насмешку. Только лезет ледяными руками под рубаху, небрежно задрав её вверх и пробравшись к чужой груди. Самое желанное оставил на потом, умник.
Перечить и дразниться сразу перехотелось, только стоило хану стащить рубаху полностью и с восторгом ахнуть. Худое, совсем нетронутое никем тело находилось прямо напротив - на, бери. Без зазрения совести, Алтан жадно прильнул губами к чужой груди, осыпая поцелуями и её. С уст в промежутках слетало что-то иноязычное, незнакомое Серёже, но такое трепетное, сказанное одними лишь губами на выдохе. Сказанное так, что у бесновки под ребрами бьётся, трепыхается, наружу рвётся задушенными вздохами. Дрожащая рука тянется к чернявой голове, скользит пальцами в густые волосы и чуть сжимая их у корней. Алтан реагирует незамедлительным вздохом, небольшой паузой между поцелуями.
-Гүзәл.(Прекрасный)
Серёжа не отвечает - не понимает. Только осоловело смотрит в хановы глаза, розовея щеками от дорожки поцелуев к пупку, а затем и ниже, но Сережа уже не смотрел. Закинул голову назад и откинулся спиной на постель, не желая видеть двух голодных омутов, едва ли не пожирающих его. Ну точно зверь, не иначе..
Кайра бөлүшүлгөн:457 confession $ Daily(!)
09.02.202512:36
КОНКУРС!
4⃣5⃣7⃣ confession.
➿ ➿ ➿ ➿ ➿ ➿ ➿
🤩WELCOME.
❎➖➖➖➖➖➖➖❎
🔡🔡🔡 :: @confess457Bot
🔤’’ ВП-ПОСТ. (600+)
& НАВИГАЦИЯ.
@confess457 < < 🧑🔧
4⃣5⃣7⃣ confession.
$ daily.🔢welcome to cf по пейрингу 457!
Хван Ин Хо & Сон Ки Хун.
➿ ➿ ➿ ➿ ➿ ➿ ➿
любите данный пейринг? делайте по нему контент?
🎀
🤩WELCOME.
❎➖➖➖➖➖➖➖❎
🔡🔡🔡 :: @confess457Bot
хэдканоны, зарисовки, nsfw арты и любой другой контент
приветствуется
.
🐈
dni
::
база.
х
хэйтеры 457.
🔤’’ ВП-ПОСТ. (600+)
& НАВИГАЦИЯ.
@confess457 < < 🧑🔧
31.03.202507:03
🔤🔤🔤🔤🔤🔤🔤🔤🔤🔤 🔥
➖➖➖➖➖➖➖➖
➿➿➿➿➿➿➿➿➿➿➿
🪴▶️ ГЛАВНЫЙ ПОСТ.
🔤🔤🔤🔤 @gnezdove_bot 🔘
➿➿➿➿➿➿➿➿➿➿➿
➖➖➖➖➖➖➖👇
& ❤️ теги для удобства. (будет пополняться!)✅
➖➖➖➖➖➖➖➖
#дубохольт #сероволк
#дракиолус #позалисы #пчелогром #драковолк
#смиргром #хазгром #томалеры
#валендимы
➿➿➿➿➿➿➿➿➿➿➿
#тейк
#nsfw
#детсадбабл
>
☀️
ссылки
:
🪴▶️ ГЛАВНЫЙ ПОСТ.
❎
буст.
❎
❎
донат.
❎
❎
знакомства.
❎
❎
админы.
❎
❎
сборник аушкек.
❎
🔤🔤🔤🔤 @gnezdove_bot 🔘
➿➿➿➿➿➿➿➿➿➿➿
➖➖➖➖➖➖➖👇
☀️
делам вп с огромным удовольствием,
особых
условий
нет
, так что
пишите
под
этот
пост.
dni
— база.
25.03.202509:19
Смотреть стыдно. Или противно. Серёжа и сам не понимает до конца, что он сейчас чувствует.
—Могу я узнать причину?
—Ты знаешь. Мы не раз это обсуждали.
Короткие, односложные ответы совсем не радовали. Серёжа все ещё не понимал, что он сделал не так. Да, порой он обижался и был конченной истеричкой, но неужели сложно было потерпеть? Серёжа, вообще-то, был максимально заботлив, старался как мог, одаривал подарками и старался разнообразить интимную жизнь. Чего ему, блять, не хватило?
—Мне осточертели твои вечные обиды. Твои постоянные перепады настроения уже мне вот здесь, —Алтан указал пальцами на горло, следом тяжело вздохнув. С Серёжи не сводил глаз, буравил так, что эти чёртовы глаза Серёже хотелось вырвать, чтобы больше не видеть. Не смотреть в них, не чувствовать осуждения и холода. —Я устал. Ты ничего не хочешь делать, ты даже таблетки свои чёртовы не пьёшь! Хотя говоришь, что стараешься.
—Да пью я их!
—Да что ты?
Алтан кивает на стол. Горсть одинаковых белых пилюль, пыльных и грязных, лежат на середине стола. Серёжа смотрит на них, со злостью стискивая зубы и думая, что можно было бы пропустить это мимо, если бы не алтанов хуёвый характер. Эта сраная истеричка всегда только и делает, что попрекает его, не желая даже слышать какие-либо оправдания.
—Ты меня из-за таблеток бросаешь что ли? Идиот блять
В ответ слышится только вздох и свист чайника. Затем Алтан заваривает Серёже чай и ставит чашку рядом с таблетками. Кривит губы, проходя мимо Разумовского на выход.
—С тобой бесполезно разговаривать. Ты всегда бедный-несчастный, а все вокруг тебя такие плохие, что ужас!
Дагбаев знает, как сильно зол сейчас Серёжа. Даже не пугается, когда его хватают за запястье и замахиваются для пощёчины. Вот только удара не следует - Алтан вовремя перехватывает чужое запястье, больно пережав его под ладонью худыми пальцами. Худыми, но больше не слабыми - и откуда только в Дагбаеве вдруг взялась такая смелость?
—Истеричка.
—Ублюдок больной.
И так всегда. Алтан отпускает чужую руку и спешит к выходу с колотящимся от страха сердцем, но Серёжа не преследует его. Так и стоит, сжав руки в кулаки и опустив голову в пол, точно узник на казни. И не дёргается, даже после громкого хлопка входной двери. Алтан ушел, в спешке забрав вещи.
Только медленно усаживается на пол посреди коридора. Обхватывает собственные плечи руками и крепко сжимает их, едва ли не впиваясь ногтями в вязаный свитер.
***
—Всё нормально? Вы поговорили?
Вадим как всегда осторожен и заботлив. Дагбаев ему натянуто улыбается и суёт в руки чемодан и горшок с цветком - у Вадима в квартире алтановых цветов было больше. Серёжа никогда не разрешал много растений в доме, ссылаясь на несуществующую аллергию.
Алтан нервно вздыхает и торопится сесть в машину. Даже не смотрит Вадиму в глаза, до того напряжён и взволнован он сейчас. Дракон его не тревожит, несколько минут стоя снаружи. Знает, что Алтану так будет легче.
Спустя эти пару минут он наконец убирает цветок и чемодан в багажник, а затем садится за руль. Алтан сидит рядом, уже пристегнувшись и нервно теребя рукава. Вадим ни о чем не спрашивает, ласково оглядывая Дагбаева и кладя руку ему на плечо.
—Поедем домой? По пути купим что-нибудь к фильму?
—Нет. Просто домой, пожалуйста.
Дракон не может отказать.
***
Алтан выходит из транса только тогда, когда ласковая шершавая рука вдруг скользит по плечу к шее, а оттуда к щеке. Он не может удержаться от того, чтобы не прильнуть к руке ближе, вздохнуть и провести носом по одному из пальцев. Сверху доносится смешок, а Алтан тянет краешек губ вверх, прикрывая глаза от удовольствия, так внезапно появившегося с приходом в комнату человека, стоящего сейчас позади. Всё произошедшее, вертящееся назойливым ульем в голове, вдруг кажется таким мелким и смешным, точно какая-нибудь глупая детская шутка.
—О нём всё думаешь, золотко?
—Могу я узнать причину?
—Ты знаешь. Мы не раз это обсуждали.
Короткие, односложные ответы совсем не радовали. Серёжа все ещё не понимал, что он сделал не так. Да, порой он обижался и был конченной истеричкой, но неужели сложно было потерпеть? Серёжа, вообще-то, был максимально заботлив, старался как мог, одаривал подарками и старался разнообразить интимную жизнь. Чего ему, блять, не хватило?
—Мне осточертели твои вечные обиды. Твои постоянные перепады настроения уже мне вот здесь, —Алтан указал пальцами на горло, следом тяжело вздохнув. С Серёжи не сводил глаз, буравил так, что эти чёртовы глаза Серёже хотелось вырвать, чтобы больше не видеть. Не смотреть в них, не чувствовать осуждения и холода. —Я устал. Ты ничего не хочешь делать, ты даже таблетки свои чёртовы не пьёшь! Хотя говоришь, что стараешься.
—Да пью я их!
—Да что ты?
Алтан кивает на стол. Горсть одинаковых белых пилюль, пыльных и грязных, лежат на середине стола. Серёжа смотрит на них, со злостью стискивая зубы и думая, что можно было бы пропустить это мимо, если бы не алтанов хуёвый характер. Эта сраная истеричка всегда только и делает, что попрекает его, не желая даже слышать какие-либо оправдания.
—Ты меня из-за таблеток бросаешь что ли? Идиот блять
В ответ слышится только вздох и свист чайника. Затем Алтан заваривает Серёже чай и ставит чашку рядом с таблетками. Кривит губы, проходя мимо Разумовского на выход.
—С тобой бесполезно разговаривать. Ты всегда бедный-несчастный, а все вокруг тебя такие плохие, что ужас!
Дагбаев знает, как сильно зол сейчас Серёжа. Даже не пугается, когда его хватают за запястье и замахиваются для пощёчины. Вот только удара не следует - Алтан вовремя перехватывает чужое запястье, больно пережав его под ладонью худыми пальцами. Худыми, но больше не слабыми - и откуда только в Дагбаеве вдруг взялась такая смелость?
—Истеричка.
—Ублюдок больной.
И так всегда. Алтан отпускает чужую руку и спешит к выходу с колотящимся от страха сердцем, но Серёжа не преследует его. Так и стоит, сжав руки в кулаки и опустив голову в пол, точно узник на казни. И не дёргается, даже после громкого хлопка входной двери. Алтан ушел, в спешке забрав вещи.
Только медленно усаживается на пол посреди коридора. Обхватывает собственные плечи руками и крепко сжимает их, едва ли не впиваясь ногтями в вязаный свитер.
***
—Всё нормально? Вы поговорили?
Вадим как всегда осторожен и заботлив. Дагбаев ему натянуто улыбается и суёт в руки чемодан и горшок с цветком - у Вадима в квартире алтановых цветов было больше. Серёжа никогда не разрешал много растений в доме, ссылаясь на несуществующую аллергию.
Алтан нервно вздыхает и торопится сесть в машину. Даже не смотрит Вадиму в глаза, до того напряжён и взволнован он сейчас. Дракон его не тревожит, несколько минут стоя снаружи. Знает, что Алтану так будет легче.
Спустя эти пару минут он наконец убирает цветок и чемодан в багажник, а затем садится за руль. Алтан сидит рядом, уже пристегнувшись и нервно теребя рукава. Вадим ни о чем не спрашивает, ласково оглядывая Дагбаева и кладя руку ему на плечо.
—Поедем домой? По пути купим что-нибудь к фильму?
—Нет. Просто домой, пожалуйста.
Дракон не может отказать.
***
Алтан выходит из транса только тогда, когда ласковая шершавая рука вдруг скользит по плечу к шее, а оттуда к щеке. Он не может удержаться от того, чтобы не прильнуть к руке ближе, вздохнуть и провести носом по одному из пальцев. Сверху доносится смешок, а Алтан тянет краешек губ вверх, прикрывая глаза от удовольствия, так внезапно появившегося с приходом в комнату человека, стоящего сейчас позади. Всё произошедшее, вертящееся назойливым ульем в голове, вдруг кажется таким мелким и смешным, точно какая-нибудь глупая детская шутка.
—О нём всё думаешь, золотко?
23.03.202511:33
Поэт слышит тяжелый вздох и замирает. Кажется, он поставил Володю в тупик. Поэт готов, что его назовут сумасшедшим – пусть. Он наговорит что угодно, лишь бы Кризалис из прошлого тоже поверил в его безумие. Расскажет Володе все о его жизни, потому что в памяти высечен каждый факт. Они ведь столько говорили тогда на крыше, пока каждый вечер сидели плечом к плечу. Поэт жадно впитывал все, чем Володя с ним делился. Они шутили глупые шутки и жевали дешевые сочные пышки, от которых поцелуи были сахарные. Для Поэта тогда был важен только тот человек, чье лицо он держал в своих ладонях, пока губами касался лба. Он полностью погружался в его жизнь, забывая обо всем остальном. Поэт мог говорить, что ненавидит Кризалиса, мог думать, что ненавидит. Но он не мог стереть эти воспоминания, которые навсегда срослись с его душой.
– Ты про меня столько тут наговорил, – Володя дожидается, пока Поэт перескажет ему детали его жизни, и вклинивается. Тон его теперь сложно прочитать, но, кажется, он задумчив. – А тебя-то как зовут?
Настает черед Поэта молчать. Для Володи из прошлого он тоже другой человек, которого, видимо, тот еще даже не встретил. Лучше бы и не встречал. Озвучить перечеркнутое, покрытое мертвой пылью имя – все равно что подать надежду для их обреченного знакомства в библиотеке.
– Поэт. Зови меня Поэтом.
Они говорят еще долго. Володя выпытывает, как там, в будущем, даже с улыбкой в голосе спрашивает, отреставрировали ли дом с лепниной на Лиговском. Поэт чувствует, как тот начинает ему верить с каждым новым фактом, поэтому не скупится на подробности. Не рассказывает он лишь про их отношения и про Рубинштейна. Умалчивает обо всех страницах, которые из книги нужно вырвать. У него нет четкого плана, как сохранить Володе жизнь, но он точно знает, что для этого Володя никогда не должен стать Кризалисом.
– Интересно, что будет, если ты позвонишь сюда завтра, – интересуется тот спокойно, как будто новость о собственной смерти в будущем его совсем не выбила из колеи. – Как думаешь, я услышу?
– Я обязательно попробую дозвониться.
Лишь когда завершается вызов, Поэт понимает, насколько же сильно он скучал. Он слушал голос Володи целый час, и даже этого внезапно оказалось так мало. Если больше не получится дозвониться, он не знает, что будет с собой делать. Ощущение потери охватывает его вновь, и Поэт в слезах рассыпается на чужом диване, закутывается в кокон шерстяного пледа и утыкается в подушку, от которой чувствует знакомый запах. Если все это была насмешка судьбы, которая и так уже достаточно над ним похохотала, Поэт, вероятно, никогда больше не выйдет из этой квартиры и не вылезет из этого одеяла.
Он звонит следующим вечером в то же время, боясь нарушить ритуал. Стоит на том же месте у книжного шкафа и испытывает острое дежавю от звука гудков, которые скоро зазвучат уже у него в голове. Гудки слишком долгие – никто не ответит. Лбом Поэт обреченно прислоняется к холодной стенке.
– Я уже подумал, мне тот разговор приснился.
От приветствия он вздрагивает и прижимает телефон к уху плотнее. Растерянный, Поэт невпопад разворачивается и осматривается в поиске подсказок. Он так трепетно ждал ответа, а теперь не может подобрать слов. Долго ли получится избегать опасных тем? Как ему уберечь Володю от себя же самого?
– Значит у нас общие сны, – только и отзывается он с горькой улыбкой. Впервые за многие дни уголки его губ слегка приподнимаются, пусть и с тоской.
Поэт не знает, какие слова будут правильными, но он отчаянно хочет знать все: как у Володи настроение, как он провел сегодняшний день, выходил ли из дома, готовил ли себе ужин. Он задает вопросы, будто и вправду за ним следит, а Володя, на удивление, охотно ему отвечает. Словно понимает, что этими ответами накладывает швы на его кровоточащие раны.
И тут проскальзывает то, за что Поэт может наконец ухватиться: библиотека.
– Друзья советовали, все планирую сходить, не знаю когда, – говорит Володя, пока на фоне у него легко звенит посуда. – Если тебе интересно.
– Ты про меня столько тут наговорил, – Володя дожидается, пока Поэт перескажет ему детали его жизни, и вклинивается. Тон его теперь сложно прочитать, но, кажется, он задумчив. – А тебя-то как зовут?
Настает черед Поэта молчать. Для Володи из прошлого он тоже другой человек, которого, видимо, тот еще даже не встретил. Лучше бы и не встречал. Озвучить перечеркнутое, покрытое мертвой пылью имя – все равно что подать надежду для их обреченного знакомства в библиотеке.
– Поэт. Зови меня Поэтом.
Они говорят еще долго. Володя выпытывает, как там, в будущем, даже с улыбкой в голосе спрашивает, отреставрировали ли дом с лепниной на Лиговском. Поэт чувствует, как тот начинает ему верить с каждым новым фактом, поэтому не скупится на подробности. Не рассказывает он лишь про их отношения и про Рубинштейна. Умалчивает обо всех страницах, которые из книги нужно вырвать. У него нет четкого плана, как сохранить Володе жизнь, но он точно знает, что для этого Володя никогда не должен стать Кризалисом.
– Интересно, что будет, если ты позвонишь сюда завтра, – интересуется тот спокойно, как будто новость о собственной смерти в будущем его совсем не выбила из колеи. – Как думаешь, я услышу?
– Я обязательно попробую дозвониться.
Лишь когда завершается вызов, Поэт понимает, насколько же сильно он скучал. Он слушал голос Володи целый час, и даже этого внезапно оказалось так мало. Если больше не получится дозвониться, он не знает, что будет с собой делать. Ощущение потери охватывает его вновь, и Поэт в слезах рассыпается на чужом диване, закутывается в кокон шерстяного пледа и утыкается в подушку, от которой чувствует знакомый запах. Если все это была насмешка судьбы, которая и так уже достаточно над ним похохотала, Поэт, вероятно, никогда больше не выйдет из этой квартиры и не вылезет из этого одеяла.
Он звонит следующим вечером в то же время, боясь нарушить ритуал. Стоит на том же месте у книжного шкафа и испытывает острое дежавю от звука гудков, которые скоро зазвучат уже у него в голове. Гудки слишком долгие – никто не ответит. Лбом Поэт обреченно прислоняется к холодной стенке.
– Я уже подумал, мне тот разговор приснился.
От приветствия он вздрагивает и прижимает телефон к уху плотнее. Растерянный, Поэт невпопад разворачивается и осматривается в поиске подсказок. Он так трепетно ждал ответа, а теперь не может подобрать слов. Долго ли получится избегать опасных тем? Как ему уберечь Володю от себя же самого?
– Значит у нас общие сны, – только и отзывается он с горькой улыбкой. Впервые за многие дни уголки его губ слегка приподнимаются, пусть и с тоской.
Поэт не знает, какие слова будут правильными, но он отчаянно хочет знать все: как у Володи настроение, как он провел сегодняшний день, выходил ли из дома, готовил ли себе ужин. Он задает вопросы, будто и вправду за ним следит, а Володя, на удивление, охотно ему отвечает. Словно понимает, что этими ответами накладывает швы на его кровоточащие раны.
И тут проскальзывает то, за что Поэт может наконец ухватиться: библиотека.
– Друзья советовали, все планирую сходить, не знаю когда, – говорит Володя, пока на фоне у него легко звенит посуда. – Если тебе интересно.
16.03.202512:30
Ради него Кризалис всегда мог пожать плечами. Сделать вид, что для них все посильно. Откуда у него силы оставались для этих сказок? Нет денег – пусть будет квартира в бедном районе, зато своя. Душит работа – найдется новая, а пока будут друг друга поддерживать. Душит все вокруг – они обязательно справятся.
Все должно было наладиться. Но в квартиру с высокими потолками они вместе так и не въехали.
Удивительно, но дурацкий дом полон жильцов. Поднимаясь на третий этаж, Поэт то и дело слышит голоса за чужими дверьми. Соседи, значит. Могли бы ими стать. Воздух снова оставляет его, когда он не сразу нащупывает ключи во внутреннем кармане плаща. Пугается, что все-таки выбросил после встречи в музее. Но вот ключи у него на ладони, и Поэт растерянно их оглядывает, будто в первый раз видит глупый брелок со львенком, у которого давно стерлись глаза.
Замок поддается легко, хотя за дверью его никто и не ждет. Поэт заходит тихо, пока перед ним, как в замедленном фильме, расступается темнота и проявляется картинка. Но не успевает он осмотреться, как резкий звон заставляет вздрогнуть. Ногой задевает миску на полу, и она слетает с подставки. В соседней темнеет засохший корм. Можно присесть и бросить в темноту “кис-кис”, но он почти уверен, что кошки тут уже нет. Поэт ведь знает в лицо всех его новых друзей.
Взглядом он цепляется за наспех застеленный диван, осматривает скромный набор посуды на кухне и одинокую немытую чашку из-под какао. На подоконнике забитая пепельница с выпавшей сигаретой. Ничего менять здесь не хочется. Даже свет он включать не решается. Пусть останется на своих местах. Поэт оглядывает лестницу к пустой платформе под потолком, и в глазах у него снова что-то противно колется. Кажется, что в этой квартире ничего нет, но вместе с тем так много всего, что он помнит до сих пор. Проклятое место.
В темноте он не замечает на полу плоский кусок дерева и об него чуть тоже не спотыкается. Брусок оказывается одной из полок книжного шкафа. Знакомая коробка из-под него, как и инструкция, валяется рядом на полу. Как будто его распаковали только недавно. Не собранный до конца, шкаф криво стоит у стенки, и Поэт завороженно подходит к нему ближе. Догадка подтверждается: на средней полке лежит отвертка и винтики для сборки. Зачем решил его установить, скучно было?
Бережно Поэт проводит по полкам рукой и задевает одну из двух книжек, которые гордо стоят наверху, – так, что их невозможно не заметить. Он может даже не смотреть на корешки, чтобы понять, какие книги Кризалис туда поставил. Старое издание “Незнайки”. Сборник стихов Хлебникова. Рука тянется ко второму, и Поэт натянуто усмехается, когда видит упрямо загнутые страницы. Просил же не портить. Но теперь он почти рад, что в книге остался этот заметный след, по которому сразу можно отыскать короткое стихотворение.
Для иронии не хватало только жирно подчеркнуть пророческие строки.
– Он грудью пламени коснется, – с трудом Поэт проговаривает и ощупывает страницу пальцами, – в волне огнистой окунется. Гляди, гляди, и…
Когда в кармане вдруг вибрирует мобильник, он чуть не роняет книгу. Поэт пытается сморгнуть жгучую влагу с ресниц, спешно ставит Хлебникова на место и отжимает не глядя.
– Здравствуйте? – из трубки доносится сомневающееся приветствие.
Поэт застывает. Ему чудится. Он все-таки сошел с ума, пока смотрел на проклятую квартиру. Отчаянно он жмурится и готовится снова услышать тишину, к которой уже привык за сутки безответных звонков. Мерещится, мерещится. Сейчас снова над ухом раздадутся гудки, а потом – только тишина.
– Извините, но тут это…
Вместо тишины он слышит неловкое продолжение.
– Вы мне столько раз позвонили за сегодня, ошиблись номером?
Бессильно опираясь плечом на шкаф, Поэт все еще не может выдавить ни слова в ответ. Лишь тщетно пытается понять, почему по телефону с ним говорит мертвый человек.
#позалисы
Все должно было наладиться. Но в квартиру с высокими потолками они вместе так и не въехали.
Удивительно, но дурацкий дом полон жильцов. Поднимаясь на третий этаж, Поэт то и дело слышит голоса за чужими дверьми. Соседи, значит. Могли бы ими стать. Воздух снова оставляет его, когда он не сразу нащупывает ключи во внутреннем кармане плаща. Пугается, что все-таки выбросил после встречи в музее. Но вот ключи у него на ладони, и Поэт растерянно их оглядывает, будто в первый раз видит глупый брелок со львенком, у которого давно стерлись глаза.
Замок поддается легко, хотя за дверью его никто и не ждет. Поэт заходит тихо, пока перед ним, как в замедленном фильме, расступается темнота и проявляется картинка. Но не успевает он осмотреться, как резкий звон заставляет вздрогнуть. Ногой задевает миску на полу, и она слетает с подставки. В соседней темнеет засохший корм. Можно присесть и бросить в темноту “кис-кис”, но он почти уверен, что кошки тут уже нет. Поэт ведь знает в лицо всех его новых друзей.
Взглядом он цепляется за наспех застеленный диван, осматривает скромный набор посуды на кухне и одинокую немытую чашку из-под какао. На подоконнике забитая пепельница с выпавшей сигаретой. Ничего менять здесь не хочется. Даже свет он включать не решается. Пусть останется на своих местах. Поэт оглядывает лестницу к пустой платформе под потолком, и в глазах у него снова что-то противно колется. Кажется, что в этой квартире ничего нет, но вместе с тем так много всего, что он помнит до сих пор. Проклятое место.
В темноте он не замечает на полу плоский кусок дерева и об него чуть тоже не спотыкается. Брусок оказывается одной из полок книжного шкафа. Знакомая коробка из-под него, как и инструкция, валяется рядом на полу. Как будто его распаковали только недавно. Не собранный до конца, шкаф криво стоит у стенки, и Поэт завороженно подходит к нему ближе. Догадка подтверждается: на средней полке лежит отвертка и винтики для сборки. Зачем решил его установить, скучно было?
Бережно Поэт проводит по полкам рукой и задевает одну из двух книжек, которые гордо стоят наверху, – так, что их невозможно не заметить. Он может даже не смотреть на корешки, чтобы понять, какие книги Кризалис туда поставил. Старое издание “Незнайки”. Сборник стихов Хлебникова. Рука тянется ко второму, и Поэт натянуто усмехается, когда видит упрямо загнутые страницы. Просил же не портить. Но теперь он почти рад, что в книге остался этот заметный след, по которому сразу можно отыскать короткое стихотворение.
Для иронии не хватало только жирно подчеркнуть пророческие строки.
– Он грудью пламени коснется, – с трудом Поэт проговаривает и ощупывает страницу пальцами, – в волне огнистой окунется. Гляди, гляди, и…
Когда в кармане вдруг вибрирует мобильник, он чуть не роняет книгу. Поэт пытается сморгнуть жгучую влагу с ресниц, спешно ставит Хлебникова на место и отжимает не глядя.
– Здравствуйте? – из трубки доносится сомневающееся приветствие.
Поэт застывает. Ему чудится. Он все-таки сошел с ума, пока смотрел на проклятую квартиру. Отчаянно он жмурится и готовится снова услышать тишину, к которой уже привык за сутки безответных звонков. Мерещится, мерещится. Сейчас снова над ухом раздадутся гудки, а потом – только тишина.
– Извините, но тут это…
Вместо тишины он слышит неловкое продолжение.
– Вы мне столько раз позвонили за сегодня, ошиблись номером?
Бессильно опираясь плечом на шкаф, Поэт все еще не может выдавить ни слова в ответ. Лишь тщетно пытается понять, почему по телефону с ним говорит мертвый человек.
источник
#позалисы
14.03.202506:42
Губы вдруг ласково целуют твердую плоть внизу. Сережа вздрагивает, а следом стонет, ощущая как по чувствительному органу проходится шершавый, горячий язык. На розовую головку ложится прохладная ладонь, чуть трёт, чем вызывает у Серёжи ещё большую дрожь.
-Зачем там.. языком-то?
Хан ничего не отвечает. Сережа приподнимается на локтях и смотрит на творящееся внизу срамное представление. Алтан смотрит ему прямо в глаза, а языком так и продолжает ласкать плоть. Сережа слегка недовольно хмурится, ведь хан его намеренно дразнит! Или ласкает слишком осторожно, но Сереже ведь мало. Он властно давит на чужую макушку, позабыв о собственном стыде, а хан внизу хищно облизывается и наконец берет головку в рот. Юноша выстанывает его имя куда-то в потолок и давит на макушку, заставляя Алтана внизу поперхнуться, но вобрать глубже. Дальше брать не пытается, взяв только середину. Язык легко скользит по тонкой коже, не пропуская ни одной венки, что пульсирует только сильнее, стоит только её коснуться. Не обделяет вниманием и головку, тщательно вылизывая её широким языком, а иногда и щекоча уретру самым его кончиком. Серёжа весь дрожит от таких ласк, взмокает, стонет так сладко, что Алтан сам себе клянётся - ни один соловей не поёт так же приятно, как стонет от наслаждения его жених. Ни одна девка не может быть милее и красивее, чем его ненаглядная рыжая бесновка.
Сережа вдруг его оттаскивает за волосы, причиняя лёгкую боль. Алтан желает возмутиться, но юноша доводит себя рукой и изливается хану прямо на лицо. Усмехается, да ласково стирает с чужой щеки белёсую каплю, в то время как шокированный хан смотрит на него, точно на ополоумевшего.
Полноценный прон обещаю в следующей части🫡
-Зачем там.. языком-то?
Хан ничего не отвечает. Сережа приподнимается на локтях и смотрит на творящееся внизу срамное представление. Алтан смотрит ему прямо в глаза, а языком так и продолжает ласкать плоть. Сережа слегка недовольно хмурится, ведь хан его намеренно дразнит! Или ласкает слишком осторожно, но Сереже ведь мало. Он властно давит на чужую макушку, позабыв о собственном стыде, а хан внизу хищно облизывается и наконец берет головку в рот. Юноша выстанывает его имя куда-то в потолок и давит на макушку, заставляя Алтана внизу поперхнуться, но вобрать глубже. Дальше брать не пытается, взяв только середину. Язык легко скользит по тонкой коже, не пропуская ни одной венки, что пульсирует только сильнее, стоит только её коснуться. Не обделяет вниманием и головку, тщательно вылизывая её широким языком, а иногда и щекоча уретру самым его кончиком. Серёжа весь дрожит от таких ласк, взмокает, стонет так сладко, что Алтан сам себе клянётся - ни один соловей не поёт так же приятно, как стонет от наслаждения его жених. Ни одна девка не может быть милее и красивее, чем его ненаглядная рыжая бесновка.
Сережа вдруг его оттаскивает за волосы, причиняя лёгкую боль. Алтан желает возмутиться, но юноша доводит себя рукой и изливается хану прямо на лицо. Усмехается, да ласково стирает с чужой щеки белёсую каплю, в то время как шокированный хан смотрит на него, точно на ополоумевшего.
Полноценный прон обещаю в следующей части🫡
#сероезолото #nsfw
Кайра бөлүшүлгөн:
золотая чешуя confession (!)
Медиа контентке кире албай жатабыз
23.01.202503:32
ヌミwelcome to. . . 🌟
золотая чешуя confession.
🌟Здесь вы можете найти весь контент связанный с данным пейрингом и персонажами отдельно.ᐟ🌟🌟🌟
🌟bot: 💯 @altanvadim_bot 💯
🖇️🖇️🖇️🖇️🖇️🖇️🖇️🖇️🖇️🖇️🖇️
🎀 ﹫ ждем вас! > ! 🤍
@drakiolus 🌟 ˓ ⊹
золотая чешуя confession.
🌟Здесь вы можете найти весь контент связанный с данным пейрингом и персонажами отдельно.ᐟ🌟🌟🌟
ᯏ Алтан Дагбаев и Вадим Дракон из комиксной вселенной «Чумной Доктор», издательства BUBBLE. 🕸🌟
Dni-list: база.
🌟bot: 💯 @altanvadim_bot 💯
🖇️🖇️🖇️🖇️🖇️🖇️🖇️🖇️🖇️🖇️🖇️
🎀 ﹫ ждем вас! > ! 🤍
@drakiolus 🌟 ˓ ⊹
Көрсөтүлдү 1 - 24 ичинде 40
Көбүрөөк функцияларды ачуу үчүн кириңиз.