Мир сегодня с "Юрий Подоляка"

Труха⚡️Україна

Қарау

Николаевский Ванёк

Қарау

Мир сегодня с "Юрий Подоляка"

Қарау

Труха⚡️Україна

Қарау

Николаевский Ванёк

Қарау

Схоларий | Петр Пашков

Патрология, история Церкви и Византии, мысли о жизни и немного православной апологетики. Канал преподавателя ПСТГУ Петра Пашкова

TGlist рейтингі

ТүріҚоғамдық

Растау

Расталмаған

Сенімділік

Сенімсіз

Орналасқан жеріРосія

ТілБасқа

Канал құрылған күніЛист 17, 2022

TGlist-ке қосылған күні

Трав 24, 2024

Мен каналдың иесімін

Өзгерістер тарихы

Қосылған топ

Схоларий — обсуждение

Telegram арнасы Схоларий | Петр Пашков статистикасы

Толығырақ

Жазылушылар

1 781

24 сағат

40.2%Апта

23014.9%Ай

26317.3%

Дәйексөз индексі

0

Ескертулер4Каналдарда қайта жазылу0Каналдарда ескерту4

1 жазбаның орташа қамтуы

518

12 сағат4700%24 сағат5180%48 сағат561

50.1%

Қатысу деңгейі (ER)

7.92%

Қайта жазылды11Пікірлер17Реакциялар30

Қамту бойынша қатысу деңгейі (ERR)

29.15%

24 сағат0%Апта

7.5%Ай

15.04%

1 жарнамалық жазбаның қамтуы

1 125

1 сағат00%1 – 4 сағат00%4 - 24 сағат00%

Толығырақ

Каналға біздің ботымызды қосып, осы каналдың аудиториясын біліңіз.

24 сағаттағы жазбалар саны

0

Динамика

"Схоларий | Петр Пашков" тобындағы соңғы жазбалар

Барлық жазбалар

16.04.202513:38

С одной стороны, конечно, нельзя не восхищаться тем, что французы XVIII в. больше читали византийских историков, чем сейчас их читает кто-либо, кроме профессиональных византинистов (Монтескьё читал и Хониата, и Пахимера...). Но с другой стороны, восприятие просвещенцами истории Восточной империи -- это какой-то анекдот. Корыстные монахи, которым нет дела до того, сотворен ли Фаворский свет или нет, всеобщее ханжество, парализовавшее всю империю и проч. «~~Русская~~ ромейская душа -- тысячелетняя раба».

Upd. Понятно, что Монтескьё с Вольтером сводили таким образом счеты с собственным правительством (где они ругают Юстиниана, нужно видеть Людовика и т. д.), но образ-то остался! «В растленной Византии угас божественный алтарь...»

* * *

«Тогда произошло то же самое, что произошло несколько веков спустя при спорах Варлаама и Акиндина с монахами, волновавших империю вплоть до ее гибели. Спорили о том, был ли свет, окружавший Иисуса Христа на горе Фаворе, сотворенным или несотворенным. По существу монахи меньше всего беспокоились о том, был ли он сотворенным или несотворенным; но так как Варлаам нападал прямо на них, то непременно нужно было, чтобы этот свет был несотворенным» (Монтескье Ш. Л. Размышления о причинах величия и падения римлян. М., 2002. С. 379).

* * *

«Всеобщее ханжество уничтожило смелость в людях и привело в оцепенение всю империю. Константинополь, собственно говоря, являлся единственной страной на Востоке, где господствовала христианская религия. Но эта трусость, леность, расслабленность азиатских народов смешались с самой набожностью. <…> Когда я думаю о глубоком невежестве, в которое греческое духовенство погрузило мирян, я не могу не сравнить их со скифами, которые, по словам Геродота, выкалывали глаза своим рабам с той целью, чтобы ничто не развлекало их и не мешало им сбивать молоко» (С. 377, 379).

* * *

Кстати, вся эта византинофобия была отчасти смешана с фобией по отношению и к нашим дальним предкам:

«Христианская религия в Греческой империи пришла в такое же состояние упадка, в каком она находилась в наше время у московитов до того, как царь Петр I возродил этот народ и ввел в управляемом государстве больше перемен, чем это делают завоеватели в покоренных ими странах» (С. 378).

Қайта жіберілді:

Строчка

15.04.202506:20

...нелепый мой зрак прегрешений совлецы причастием страданий твоих и одеждою славы твоей красоты украсив, сообедника светла мя покажи твоего царствия...

14.04.202504:15

https://vk.com/@aletheia-canones-passionum

А ещё у Церкви есть очень красивые небольшие молитвенные последования, помогающие прожить Страстную седмицу правильным образом. Давайте молиться вместе!

10.04.202519:02

Писал сейчас другу: по работе мы постоянно читаем святоотеческие тексты, так что со временем они начинают казаться почти банальными. А потом неожиданно спотыкаешься о такие слова:

ἵνα εἰδῶμεν οἱ αὐτοὶ μέγιστοί τε ὄντες καὶ ταπεινότατοι, ἐπίγειοι καὶ οὐράνιοι, πρόσκαιροι καὶ ἀθάνατοι, κληρονόμοι φωτὸς καὶ πυρὸς, εἴτ’ οὖν σκότους, ὁποτέρως ἂν νεύσωμεν; Τοιοῦτον τὸ κρᾶμα ἡμῶν, καὶ διὰ ταῦτα, ὡς γοῦν ἐμοὶ καταφαίνεται, ἵν’ ὅταν ἐπαιρώμεθα διὰ τὴν εἰκόνα, διὰ τὸν χοῦν συστελλώμεθα.

Чтобы знали мы: нет нам равных ни в величии, ни в ничтожестве; мы принадлежим земле -- и небу, наша жизнь мимолетна -- но вечна, мы наследуем свет -- или огонь и тьму, стоит только склониться к одному или к другому. Так смешаны мы, и это, думается мне, для того, чтобы прах смирял нас, когда мы станем гордиться образом Божьим.

И думаешь: Господи, мой Господи, откуда мне сие?..

Gregorius Nazianzenus. Oratio 14.7 // PG. 35. Col. 865

Қайта жіберілді:

Богословский факультет ПСТГУ

09.04.202506:49

Познакомиться с программой обучения можно не только на Дне открытых дверей. Многие преподаватели нашего университета читают публичные лекции в разных форматах. Послушать их — лучший способ познакомиться с содержанием будущей учебы.

Одна из программ богословского факультета по Теологии — «Библейское и святоотеческое богословие» — предлагает студентам погрузиться в исследование Священного Писания, творений Святых Отцов, а также в историю Церкви от апостольского времени до падения Византии.

Этим темам близки выпуски передач на радио ВЕРА, гостями которых стали преподаватели нашего факультета:

— Николай Константинович Антонов @KAnt961, руководитель программы, кандидат теологии, старший преподаватель кафедры систематического богословия и патрологии.
— Петр Алексеевич Пашков @scholarios, кандидат теологии, старший преподаватель кафедры древних языков и древнехристианской письменности.
— Анастасия Алексеевна Медведева @biblironism, кандидат философских наук, старший преподаватель кафедры библеистики.

Предлагаем к прослушиванию выпуски:

Из цикла о «главных» святителях Древней Церкви:
«Святитель Василий Великий» Н. К. Антонов
«Святитель Григорий Богослов» Н. К. Антонов
«Преподобный Максим Исповедник» П. А. Пашков

Из цикла о Символе веры:
«Как появился Символ веры» Н. К. Антонов
«Символ веры — история распространения» П. А. Пашков

Из цикла о Евангелиях:
Евангелие от Матфея А. А. Медведева
Евангелие от Иоанна А. А. Медведева

08.04.202514:56

Еще немного поизобретаю велосипед: наверняка кто-то уже об этом писал, но мне эта мысль пришла в голову впервые и хочется ее зафиксировать, чтобы не забыть и не потерять.

Положим, во Франции XVII-XVIII вв. Византию любили (да настолько, что византийские любовные романы становились популярным чтением и выходили их салонные переделки, которые потом еще и на русский переводились). Затем просветители, Вольтер, Руссо и компания. стали клеймить Церковь, историю и Средние века. Особые «пятиминутки ненависти» они уделили Византии с ее исихастами, Юстинианами и Феодорами. Но почему же Средние века в целом пережили Просвещение, а с Империей ромеев случилось полное «проклятие памяти»?

Сейчас подумалось — повторюсь, уверен, что мысль не нова, просто фиксирую ее для памяти, — что, вероятно, дело в том, что в целом Средние века «реабилитровал» романтизм, пришедший на смену эпохе Просвещения. Начался поиск «духа народа», древних героев, «гордиться славою своих предков не только можно, но и должно; не уважать оной есть постыдное малодушие» (с) и прочая. Отсюда интерес к былинам, легендам, народным сказкам и песням, рыцарям, монастырям и всему в том же духе. Тем самым родился в культурной памяти второй лик Средневековья: если первый — это грязь, мракобесие, невежество и жестокость, то второй — это благочестие, доблесть, слава, честь и прочие Вальтер Скотт и «песнь о Вещем Олеге».

Однако у Византии не было своей нации, для которой она могла бы стать предметом национальной гордости: греки вели свою духовную родословную скорее из Афин, чем из Константинополя, и гордились не доблестью Ираклия с Дигенисом, а скорее победой при Марафоне. Про южных славян и русских и говорить нечего: для них Византия была скорее отрицательным персонажем исторической памяти (романтическим славянофилам современные им греки стояли поперек горла, антипатия переходила сразу на Болгаробойцу). Вот и вышло, что героями византийцы могли быть разве что для консервативной публицистики Российской империи, но один Леонтьев вряд ли мог сформировать культурную память о целой цивилизации (да и рисуемые им картины не назовешь симпатичными для широкой публики).

Тем самым выходит, что своя «черная легенда» у Византии была та же, что и у западного Средневековья с его крестоносцами, инквизиторами и мракобесными схоластами, а вот с романтическим мифом не сложилось. В итоге мы так и не имеем, скажем, значимого присутствия Византии в хоть сколько-то массовой культуре: сколько угодно книг и фильмов о рыцарях, но не найти ничего о приключениях протоспафариев, протоиперпансевастов (sarcasm) и прочих кувикулариев.

05.04.202514:13

«Пусть вообразят строгие мои судьи, что мне пришла охота поиграть в бирюльки или поездить верхом на длинной хворостине.
В самом деле, разрешая игры людям всякого звания, справедливо ли отказывать в них ученому, тем более если он так трактует забавные предметы, что читатель, не вовсе бестолковый, извлечет отсюда более пользы, чем из иного педантского и напыщенного рассуждения?» (с)

https://vkvideo.ru/video-218362027_456239410

05.04.202507:22

Ещё немного побурчу по поводу Рассела (хотя, конечно, это какое-то битьё лежачего).

«Уже на Феррарском соборе (1438), формально воссоединившем восточную и западную церкви, разгорелся спор, в котором византийцы отстаивали мнение о превосходстве Платона над Аристотелем».

Это называется «слышал звон, но не знаю, где он». В актах Ферраро-Флорентийского собора Платон упомянут ровно один раз (у Сиропула — ни разу), причем в предложении типа «Сократ и Платон суть подлежащие».

Возникает такой «мираж» вследствие загадочного мифа о том, что христианский Восток был платоническим, а Запад — аристотелевским. Это, кажется, действительно миф: если, скажем, св. Григорий Палама и обращался активно к наследию кого-то из философов, то это был в первую очередь Аристотель и его комментаторы типа Филопона. Платониками были Пселл и Итал, но своим платонизмом они спровоцировали как раз осуждение явно платонических идей.

Впрочем, спор, который Рассел помещает на соборе, действительно имел место, хотя и не был связан с собором: это была полемика Геннадия Схолария с Виссарионом и учениками Гемиста Плифона. В ее рамках Виссарион написал опус в защиту Платона (недавно переведен и издан на русском, кстати). Но это не был спор между греками и латинянами — это был философский спор среди самих греков, причем язычники и униаты стояли за Платона, а православные — за Стагирита.

Хотя когда в популярной исторической литературе речь заходит о Ферраро-Флорентийском соборе, я за голову хватаюсь заранее...

04.04.202506:45

А вы знали, откуда, по мнению византийцев, получает свою власть законный «царь», сиречь император? Св. патриарх Фотий отвечает:

«τῷ δὲ βασιλεῖ νόμος τε τὸ ἀξίωμα καὶ ἡ τῶν ὑπηκόων ἐγχειρίζεται ψῆφος»
«θεσμοῖς καὶ γνώμῃ τῶν ἀρχομένων τὴν κατ’ αὐτῶν [ἔχει] κυριότητα (ταῦτα γὰρ τῷ κυρίως σημαινομένῳ διὰ τῆς τοῦ βασιλέως φωνῆς ἕπεται)»

«Царю его достоинство вручается законом и голосованием подданных».
«…по закону и воле подданных [он имеет] господство над ними (поскольку в собственном смысле слово “царь” подразумевает именно это)».

Photius. Amphilochia 24 // Epistulae et Amphilochia. Lpz., 1986. Vol. 4. P. 93–94 [рус. пер.: Фотий Константинопольский, свт. Избранные трактаты из «Амфилохий» / Пер.: Д. Е. Афиногенов. М., 2002. С. 86-87]

02.04.202514:59

Откуда в «весьма хорошем» мире зло? Отвечает свт. Фотий Константинопольский.

«“Все хорошо весьма” сказано о природе созданного, а чистое и нечистое [называется так] применительно к человеческому употреблению. Употребление же и природа весьма сильно различаются: многое по природе очень хорошо, но для пользующихся становится большим злом, не из-за собственной природы, но из-за порочности пользующихся.

И чтобы придать достоверности настоящему рассуждению также и с другой стороны: вот небо, это дивное и премудрое произведение, есть нечто весьма хорошее, но для тех, кто придумал, будто оно есть одушевленное и разумное существо и бог, и воздал почитание созданию вместо Создателя, кто, хотя можно было воспользоваться творением для прославления Творца, злоупотребил им и сделал из сотоварища по рабству господина, — для них прекраснейшее по природе оказывается гибельным и вреднейшим. При этом оно не теряет ничего из собственной прирожденной красоты, но из-за безрассудной дерзости и злоупотребления сотоварищей по рабству делается для них величайшим злом.

Так что разные вещи – природная красота и неподходящее употребление. Итак, все хорошо весьма в смысле природы, а употребление не у всего одинаковое и не для всех хорошо, не только в применении к человеческой природе, но даже по отношению друг к другу».

Фотий Константинопольский, свт. Избранные трактаты из «Амфилохий». М., 2002. С. 58-59

31.03.202510:47

«Историки и семиотики (наряду с
археологами) — это самые настоящие ищейки, даром что академические. Историк собирает, интерпретирует и объясняет доступные ему свидетельства, используя методы, мало чем отличающиеся от тех, которые использует детектив в художественной литературе. Оба ищут улики, которые отчасти помогают ответить на стоящие перед ними вопросы, выстраивают их в осмысленные схемы и оценивают их достоверность, значимость и причинно-следственные взаимосвязи.

И детектив, и историк оценивают достоверность показаний своих свидетелей, будь то живые люди или тексты, чтобы определить возможные предубеждения, которые могут повлиять на описание произошедших событий. Более того, немалая часть их работы представляет собой мучительный одинокий интеллектуальный труд — мучительный, но решительно необходимый, если мы не хотим потерять ключ к разгадке. Необходимо пойти по ложному следу, чтобы убедиться, что он на самом деле ложный; необходимо допросить молчаливого свидетеля о причинах его молчания.

Наконец, и историк, и детектив обречены совершать большой скачок от доказательств к заключению — процесс, который неизменно предполагает интуицию, или “обоснованное предположение”».

Haft A. J., White J. G., White R. J. The key to “The Name of the Rose”. Ann Arbor (MI), 1999. P. 21

26.03.202520:06

Как всё-таки удивительно мрачно русская церковная наука смотрела на историю Византии и Церкви в Византии в средне- и поздневизантийский период. Перечитываю Лебедева — по отношению к поствизантийской эпохе он просто давится от презрения, но и период до падения Константинополя удостаивает лишь такой оценки:

«Что касается истории Греко-Восточной церкви от X, XI до середины XV в., то, по нашему суждению, она не чужда еще интереса и возбуждает некоторую любознательность. В это время греки, если и не задавались целью воплощать в жизнь религиозные идеалы, не ставили никаких великих задач для настоящего и будущего в церковном отношении, но они, во всяком случае, хорошо знали и ценили те религиозные идеалы, которые господствовали в лучшие, прошедшие времена; они их знали, ценили, хотя и не прилагали усилий, чтобы воплотить их в своей жизни, да и едва ли сумели бы приняться за это дело. <...> Пусть они, действительно, мало сделали; но <...> способны были к самокритике, этому могущественному двигателю просвещения и всякого прогресса».

(Лебедев А. П. История Греко-Восточной Церкви под властью турок. СПб., 2022. С. 15).

* * *

И это про эпоху Симеона Нового Богослова, Пселла, Евстафия Солунского, эпоху Паламы, Марка Евгеника, Схолария... Одна заслуга эмигрантского богословия несомненна: они хотя бы отчасти сняли печать вот этого необоснованного презрения с поздней Византии (перенеся все упрёки на поствизантийский период — это исправить уже наша задача).

24.03.202519:57

«Тогда пошли бы в наступление темные силы плотского вещества, те силы, которые проявляются в рыгании и газопускании, и газопускание и рыгание присвоили бы себе то право, которым пользуется один только дух, – дышать где хочет!»

— Хорхе из Бургоса в романе У. Эко «Имя Розы».