«Военная журналистика в предельном своем виде — это gonzo-журналистика, что в свою очередь предполагает активного, оригинального и яркого человека, который будет приковывать внимание читателя или зрителя к освещаемому событию как благодаря своей подаче материала, так нередко и благодаря самому себе, своей личности и своей биографии. Татарский был именно таким».

Очень много пишут сомнений в адрес работы жюри. Эти сомнения я как член жюри спешу развеять. И уверить всех, что никакого давления на жюри в плане составления оценок никто не оказывал. Никто не говорил лично мне, как и за кого голосовать. Я получил файлик в Excel, проставил всем, кому надо, баллы (определенное количество) и отправил на почту премии. На этом моя работа завершилась совершенно честно и непредвзято. Я все прочитал и отработал как надо.

Опять же, я считаю, что нужно авторам, писателям, поэтам, не прошедшим в какие-то премии, тоже немножко учиться держать лицо.

– Пока разномастные дегенераты соревнуются в количестве изрыгаемой из своих лживых пастей желчи, Литературная мастерская Захара Прилепина реально работает. То есть что я подразумеваю? Там ведется реальная работа. Я же там был много раз. И слушателем был, и экспертом. И могу сказать, что там велась реальная работа с авторами.

С восьми утра буквально до девяти вечера. Это были лекции, это было обсуждение лекций, это были конкретные разборы текстов участников. С вопросами о том, как текст построен, на чем он работает, какие в нем использованы языковые инструменты и так далее.

«Моя цель — это не детальная реконструкция исторических событий, а человек во всей этой мясорубке жизни, — писал Владлен в книге “Война”. — Ведь все, что окружает нас, это проекция нашего внутреннего мира».