Роман "Дом в котором..." сначала рассказывает о быте детей-инвалидов в Доме-интернате. У кого нет рук, кто слеп, колясочников много. Живут потихоньку вместе до выпуска.
Очень изолированно живут. Складывают байки, байки превращаются в легенды, легенды формируют альтернативный мир.
А затем этот мир оживает настолько, что туда становится возможным перемещаться. И жить там более полноценную жизнь.
"— Прыгуны и ходоки, — сказала она учительским тоном. — Это те, кто бывал на изнанке Дома. Только прыгунов туда как бы забрасывает, а ходоки добираются сами. Ходоки и обратно возвращаются, когда захотят, а прыгуны не могут. Должны ждать, пока их вышвырнет. Ясно тебе?"
***
В ожидании выпуска часть более преданных изнанке ходоков решают уйти в мир Дома навсегда, прихватив с собой тех, кто в этом нуждается. Как это будет выглядеть в нашем мире? Как смерть или кома. Менее склонный к мистике наблюдатель сказал бы, что дети планируют коллективный суицид, не желая жить инвалидами в суровой реальности. Но книга дает нам понять, что изнанка - тоже реальна. Наверное.
***
А вот и местная история любви
Один из главных героев, похоже, настолько понравился Дому (или настолько намолился тому), что тот подарил ему девушку с той стороны (или создал ее в нашем). Мифическое существо, только замаскированное под обычную девчонку из интерната. Слишком идеальная, слишком преданная. Правда, вряд ли она сама это осознает. Главное - она не может ТУТ остаться. А Сфинкс (наш герой, безрукий, лысый и выглядит на 25 после перенесенной болезни) не хочет ТУДА уходить. Дилемма.
...
— Почему? — спрашивает Слепой (пророк Дома в теле слепого ученика).
— Это моя жизнь, — говорит Сфинкс. — Я хочу прожить ее. Никто не виноват в том, что для тебя реальность там, а для меня здесь. Так уж получилось.
— Русалка (та девушка) знает?
— Нет.
Сфинкс отворачивается, чтобы не видеть, как лицо Слепого озарится надеждой.
— Это не имеет значения, — говорит он. — Она выберет то, что выберу я.
— С радостью?
Вкрадчивый вопрос Слепого остается безответным. Его это радует.
— Ты слишком самоуверен, — говорит он. — Я понимаю, любовь… в горе и в радости, в богатстве и в бедности… но что, если у нее нет выбора?
— Так не бывает.
— Поверь мне, бывает.
Сфинкс ощущает мимолетный укол страха. Холодную сосущую пустоту. Но, поймав тень торжествующей улыбки на губах Слепого, понимает, что им играют.
— Перестань, Слепой, — просит он. — Я не останусь. Не вымучивай из себя угрозы.
— Она не может остаться, — предупреждает его Слепой. — Она из другого мира. Ей не место здесь.
Сфинкс смотрит на него пристально и мрачно, оценивая степень искренности, и, как всегда, не может понять, врет Слепой или говорит правду.
— Что ж, — отвечает он. — Если так, значит, нам не суждено быть вместе. Но признайся, ты ведь сейчас это придумал.
Лицо Слепого спокойно. Только дыхание чуть перехватывает, словно его кто-то ударил.
— Да, — говорит он, помедлив. — Я придумал это сейчас. Чтобы напугать тебя. Конечно, она обычная девчонка, каких тысячи. Наружность кишит ими.
Мстительные нотки в его голосе настораживают Сфинкса.
— Ты что-то о ней знаешь? Знаешь, откуда она?
— От своих родителей, откуда же еще? — фальшиво изумляется Слепой. — Не из яйца же она вылупилась, согласись?
Сфинкс устало закрывает глаза.
— В последний раз прошу тебя, прекрати, — просит он. — Хватит. Мне надоело жить в тени Дома. Я не хочу ни его подарков, ни миров-ловушек, не хочу принадлежать ему, ничего не хочу! Мне не нужны другие жизни, которые проживаешь, как наяву, а потом обнаруживаешь, что успел состариться, что мышцы атрофировались, а окружающие смотрят на тебя, как на оживший труп, и радуются, если ты отличаешь левую руку от правой. Я ненавижу это, я этого боюсь, я не хочу подобной участи ни для кого из нас, даже для тебя, но я же не уговариваю тебя остаться здесь!
(дальше в комментариях)
