Вайолет, Грейс и Киприан склонились над картой.
Они собрались в сторожевой башне. Джеймс, в своем безупречно пошитом камзоле и брюках, стоял, прислонившись к каменной кладке у камина. Прикрытые глаза и ленивая поза придавали ему почти такой же расслабленный вид, как вчера ночью в кабинете отца, за исключением того, что сейчас он больше походил на знатного графа, решающего, стоит ли ему вообще тратить время на все это сборище.
Он поклялся себе одолеть Темного Короля, помешать планам своего прежнего «я». Это значило, что, если что-нибудь…. Если что-то пойдет не так, он должен будет знать, что есть кто-то, кто сможет убить его, если это будет необходимо.
Юноша опустил взгляд на оружие в руках, выкованное специально для расправы над Темным Королем.
Затем поднял его на свою лучшую подругу. Вайолет была сторонницей Света. Она бы смогла это сделать, не дрогнув.
— Я думаю, он должен быть у тебя.
— У меня? — девушка смерила его непонимающим взглядом.
— Ты единственная, кому я доверяю, и знаю, что ты поступишь правильно.
#читаю
— Сначала ты решил посмотреть, кто одержит победу, а потом переметнуться на сторону сильнейшего.
— Сильнейшего? — смех Джеймса был тихим, как шелест листьев. — Что-то не похоже, чтобы ты вышел из этой битвы победителем.
— Что ты имеешь в виду? — Вайолет нахмурилась.
— Это значит, что вы плохо знаете Синклера. Вы слышали слова призрачной старухи. Саймон никогда не был головой змеи. Всем заправлял его отец. И Синклер настроен отобрать у вас Чертог.
Синие глаза Джеймса неприятно заблестели. Девушка почувствовала холодок, соображая, что тот мог знать. Он был в ближайшем окружении Саймона. Поговаривали, что даже делил с ним ложе, хотя сам Сент-Клэр это отрицал. Так верно служить ему, а потом перейти на сторону бывших врагов…
— Твой приемный отец, — поправил Киприан, чувствуя горечь на языке.
— Ага, — тон Джеймса был ровным.
— Значит, у тебя не возникнет проблем с тем, чтобы помочь нам. Ты ведь хорош в этом? В отцеубийстве?
— И про братьев не забудь, — холодная улыбка коснулась красивых губ Джеймса.
Вайолет пришлось схватить Киприана за ворот туники и прижать к каменной стене, чтобы переждать момент, когда ярость в зеленых глазах поутихнет. Кажется, Джеймсу было очень весело наблюдать за всем этим.
— Ты вертишь им, как тряпичной куклой. Неудивительно, что он ходит за тобой по пятам, словно щенок. Интересно, даст ли он себе пятьдесят ударов плетьми за грязные мысли? Тем более о Льве?
#читаю
Каждый год под вечер за четыре дня до Нового года бабушка-соседка оставляла мне на окошке горячую шанежку с рисовой кашей.
У нас с ней была такая традиция. Я один раз как-то обмолвился, и теперь специально для меня она пекла шанежку и ставила снаружи на окно. Снег слегка подтаивал под тарелкой, и шанежка была такой ароматной, такой вкусной, язык проглотишь!
Я съедал ее прямо там же, обжигая пальцы. Бабушка-соседка смотрела на меня из-за занавески, за ее спиной темнела наряженная рождественская ель, и я легонько постукивал в заиндевевшее стекло, благодаря за угощение, и улыбался. Сразу становилось так тепло, так хорошо!
А сегодня шанежки не было, я это сразу увидел, еще издалека.
Бабушка-соседка, отдернув занавеску, смотрела на меня в окно. И наряженной ели за ее спиной не было. Ни шанежки не было, ни ели, ничего...
Все было не так, все было иначе, но я все равно подошел. Сугробы намело дневной метелью, засыпало все тропинки-дорожки.
А бабушка-соседка открыла окно — нараспашку открыла, не испугалась мороза, - и крикнула мне прямо в лицо:
«Я тоже умерла, я теперь тебя не боюсь!»
#приходи_вчера
#прочитано
#читаю
Счастье должно быть исключением, испытание — правилом
Прошло полгода, а я по-прежнему ищу свою жену. Она часто навещает меня во сне. Она спускается откуда-то сверху, опережаемая ароматом своих духов. Они, словно детские ручонки, гладят мне волосы. Но всякий раз, стоит нам встретиться взглядами, из ее глаз сыплются бритвенные лезвия, с губ и носа срываются тонкие, как соломинки, змеи, а из зияющей на груди раны исходит смрадный дух смерти.
нам никогда не избавиться от сорняков, пока мы выдергиваем их по стебельку.
..прислушивается к тому, что говорит ему сама Смерть, что-то записывает, задает технические вопросы, ответы на которые помогут расследованию. Труп становится предметом изучения, потухшим вулканом, пересеченной местностью, в каждой складке которой таится жуткая история его последних минут. Раны шепчут, синяки и кровоподтеки складываются в странные узоры, так что, приглядевшись повнимательнее, можно обнаружить мрачные глаза убийцы или блеск остро заточенного лезвия.
Поймав себя на надежде, что своими откровениями труп положит конец моим собственным мучениям, я осознал, что этот факт характеризует меня как худшего из самых злостных преступников...
Если ты пробуждаешь в собеседнике огонь, от которого начинают блестеть его глаза, если заставляешь сильнее биться его сердце, значит ты можешь превратить его в самого верного союзника. Отныне у тебя будет не две руки и две ноги, а четыре, потому что, когда потребуется, он всегда окажется рядом с тобой.
Переступая порог уголовки, перестаешь быть человеком, становишься Живым Трупом, рабом, обреченным сражаться с бессмертным или возрождающимся из пепла злом. Ты блуждаешь между двумя мирами: обычным и нереальным; между теплом улыбки и самой страшной чернухой, затаившейся в уголке разума каждого существа, населяющего землю...
Цветок остается цветком, даже лишенный листьев, даже увядший или сожженный красным оком солнца. Воспоминания бледнеют, но не исчезают, они приходят и уходят, как языки пены на прибрежный песок, чтобы уползти обратно еще более плотными. Воспоминания создают нас в гораздо большей степени, чем наше прошлое... Я каждый день цеплялся за них, чтобы превозмочь боль утраты моей жены, моей Сюзанны.
— Фактор удачи играет важную роль в восстановлении файлов. Дело может пойти быстро, а может занять несколько дней. Вроде пазла из шести тысяч частей, пропущенного через газонокосилку. Если лезвие расположено достаточно высоко, вы получите пазл почти нетронутым, если же низко — я не гарантирую вам хорошего состояния его частей...
Ее первым инстинктивным желанием было спасти брата. А Уилл собирался спасти их всех.
— Ты в безопасности.
— Никто из нас не в безопасности.
Ибо тот мир — это наш мир, только утративший все чудеса, кроме крохотных осколков вроде этого камня.
Не все, что записано, случилось на самом деле. И не все, что случилось, записали.
Нельзя скрыться от того, что является частью тебя. И ты тоже не сумеешь.
Мы не должны становиться заложниками своей судьбы. Никто, кроме тебя самой, не представляет, кто ты на самом деле.
Даже в самую темную ночь звезда сияет
Доброта никогда не бывает ошибкой. Для нее всегда должно остаться место в сердце.
У каждого человека имелось свое предназначение, каждый находился на своем месте посреди красоты и спокойствия Чертога.
Но настоящая битва — впереди. Твой друг Уилл находится в самом сердце великой битвы. Возможно, только ему по силам остановить древнего врага.
— Хранители сражаются мечами.
— Но не оружие дарует нам силу.
— У тебя есть предназначение.
— И у тебя тоже. Мы сами творим свою судьбу. Ты и я. Мы будем биться с Саймоном бок о бок.
Вместе...
— Я считаю, не так важно, каким человек был прежде. Главное, каков он теперь. Ну а то, каков он теперь, — не так важно, как то, каким он может стать.
— Возможно, настоящая битва — это когда знаешь, что в тебе живёт тьма, и всё-таки решаешь поступить правильно.
— Но Чертог — твой дом.
— Я давал обет не месту. А людям этого мира. Меня обучали помнить и защищать. Это мой долг.
— Не всё, что записано, случилось на самом деле, — ответил Джастис, — и не всё, что случилось, записали, — он выглядел встревоженным. — Только в моём ордене помнят об этом. Только мы блюдём древние традиции, и не случайно именно сейчас Тёмный Король протянул руку сквозь время, ведь наши ряды редеют.
#и_тьма_взойдет#читаю #момент
#Смысл #читаю
