Сергей Алехин (мысли, стихи и проза)
10.02.202509:49
ПИСЬМА СУМРАКА
Я сплю
и думаю
о сне,
как птица
думает о небе.
Всё, что со мной
живёт во мне,
и эта скорбь,
как крошка в хлебе,
как запоздалая весна,
когда желаешь жара лета.
В чью песнь луна так влюблена?
Припев и стройность в два куплета.
А за холмами города
и шёпот ядерных миазмов
в 06:40
в бездну
никогда.
Спаси меня, зима, от спазмов,
укрой ковром из звёздной тли.
А сплю ли я?
Что будет завтра?
В конце концов
есть храм земли.
Отец уже готовит
яства.
Не буду пробовать.
Всё ж сон,
а не погибель сына
в горе.
Мне снится
ржавый Вавилон
и рядом чучело
на поле.
Пусть это чучело есть я,
что обрывает струны смерти.
И всё вокруг - мои края,
как письма сумрака в конверте.
Сергей Алехин
Я сплю
и думаю
о сне,
как птица
думает о небе.
Всё, что со мной
живёт во мне,
и эта скорбь,
как крошка в хлебе,
как запоздалая весна,
когда желаешь жара лета.
В чью песнь луна так влюблена?
Припев и стройность в два куплета.
А за холмами города
и шёпот ядерных миазмов
в 06:40
в бездну
никогда.
Спаси меня, зима, от спазмов,
укрой ковром из звёздной тли.
А сплю ли я?
Что будет завтра?
В конце концов
есть храм земли.
Отец уже готовит
яства.
Не буду пробовать.
Всё ж сон,
а не погибель сына
в горе.
Мне снится
ржавый Вавилон
и рядом чучело
на поле.
Пусть это чучело есть я,
что обрывает струны смерти.
И всё вокруг - мои края,
как письма сумрака в конверте.
Сергей Алехин
07.02.202508:58
Я люблю сов и летучих мышей. Есть в их жизни некое таинство ночи. Будучи ребёнком, я выключал свет над гаражом, чтобы видеть звёздное полотно. Ветер плевался в деревья, а над моей головой носились покровители тьмы. Я слышал, как их крылья перекусывали воздух, как голоса сов наряжались в хвойные иглы, покалывая слух. Как бы хотелось стать частью этой жизни. Ночь, страх и красота.
06.02.202518:06
Ира была в спальне, стояла у зеркала и нервно красила алой помадой свои слегка пухлые губы. В отражении показался Игорь. Она испуганно обернулась.
- Не подходи, - сказала Ира, сжав кулаки.
Он осмотрелся: три чемодана лежали на кровати. Один из них был ещё открыт.
- Ты куда-то собралась?
- Игорёк, милый, прошу, дай мне уйти.
Он улыбнулся. Показались гнилые зубы.
- Это из-за денег, да? Из-за чёртовых бумажек?
Он ударил её кулаком в живот. Ира упала.
- Нашла уже мне замену?
- Игорь, прекрати, - зарыдала девушка.
- Я любил тебя, а ты так поступаешь.
- Меня? Ты любил свои пластыри. Ты променял наше счастье на животный кайф. Что теперь? Посмотри на себя: ты весь гниёшь. Это всё ты, ты и твои наркотики. Ты слышишь? - орала Ира.
- Не смей!
- Это...
Игорь схватил верёвку, которой она перевязала один из чемоданов. Резким броском накинул на её стройную шею и ударил с такой силой, что от боли девушка потеряла сознание. Очнулась она в полёте, в окружении осколков. Шея дёрнулась. Жгучая боль вонзилась в плоть. Воздух не попадал в лёгкие. Она висела над городом. За край верёвки держал Игорь.
- Дорогая, слышала что случилось - верёвка от тела девушки выскальзывала из рук, но он успел перехватить, - на районе? Девочка. Родители на работе. Ну и решила выгулять кота...
Он повернул голову в сторону и увидел на тумбочке тест на беременность - две полоски. Сотни мыслей бегали тараканами в его голове, но оставался лишь тараканий помёт. Отвлёкшись, Игорь почувствовал сильное жжение в руках. Конец верёвки метнулся в окне и исчез. Через несколько секунд раздался шлепок, будто кто-то уронил куриное яйцо.
Он поднялся на ноги. Закурив сигарету, Игорь долго и пристально смотрел на тест. Эти две полоски не вызывали в нём никаких эмоций. Лишь пустота. Как солнце выжжегает весь урожай, так и в нём "солнце" выжжегло все эмоции, все чувства, всю жизнь.
Самое ужасное от наркотиков не зависимость, не сломанный дух, не изуродованное тело, а пустота - пустота, которая следует за прекрасным мгновением прихода. Эта пустота сжирает тебя изнутри. Эта пустота земли, где уже не вырастит ни один цветок. Игорь это понимал. Только это он и понимал, но ничего не мог поделать. Его сад выжгло солнце. Теперь там пустыня.
Он заглянул под кровать. Коробочка стояла на месте, но открыв её, он ничего не обнаружил. Его стало знобить. Он упал на пол. Потекли слёзы, но он ничего не чувствовал. Его лицо стало мокрой маской без эмоций. Игорь просто хотел исчезнуть.
С улицы доносились звуки сирен скорой помощи и полиции. В спальне стояли фотографии Иры и Игоря. Они были счастливы. Они любили друг друга. Эта любовь была во сне. Какой-то приятный и ласковый сон. Но стоит открыть глаза, как всё обращается в туман.
Нос принюхался к её аромату. Отвращение к запахам исчезло. Взамен ничего не появилось. Он стал сплошной пустотой. Тёмной космической бездной. И не было даже малейшего намёка на звёзды.
Сергей Алехин
- Не подходи, - сказала Ира, сжав кулаки.
Он осмотрелся: три чемодана лежали на кровати. Один из них был ещё открыт.
- Ты куда-то собралась?
- Игорёк, милый, прошу, дай мне уйти.
Он улыбнулся. Показались гнилые зубы.
- Это из-за денег, да? Из-за чёртовых бумажек?
Он ударил её кулаком в живот. Ира упала.
- Нашла уже мне замену?
- Игорь, прекрати, - зарыдала девушка.
- Я любил тебя, а ты так поступаешь.
- Меня? Ты любил свои пластыри. Ты променял наше счастье на животный кайф. Что теперь? Посмотри на себя: ты весь гниёшь. Это всё ты, ты и твои наркотики. Ты слышишь? - орала Ира.
- Не смей!
- Это...
Игорь схватил верёвку, которой она перевязала один из чемоданов. Резким броском накинул на её стройную шею и ударил с такой силой, что от боли девушка потеряла сознание. Очнулась она в полёте, в окружении осколков. Шея дёрнулась. Жгучая боль вонзилась в плоть. Воздух не попадал в лёгкие. Она висела над городом. За край верёвки держал Игорь.
- Дорогая, слышала что случилось - верёвка от тела девушки выскальзывала из рук, но он успел перехватить, - на районе? Девочка. Родители на работе. Ну и решила выгулять кота...
Он повернул голову в сторону и увидел на тумбочке тест на беременность - две полоски. Сотни мыслей бегали тараканами в его голове, но оставался лишь тараканий помёт. Отвлёкшись, Игорь почувствовал сильное жжение в руках. Конец верёвки метнулся в окне и исчез. Через несколько секунд раздался шлепок, будто кто-то уронил куриное яйцо.
Он поднялся на ноги. Закурив сигарету, Игорь долго и пристально смотрел на тест. Эти две полоски не вызывали в нём никаких эмоций. Лишь пустота. Как солнце выжжегает весь урожай, так и в нём "солнце" выжжегло все эмоции, все чувства, всю жизнь.
Самое ужасное от наркотиков не зависимость, не сломанный дух, не изуродованное тело, а пустота - пустота, которая следует за прекрасным мгновением прихода. Эта пустота сжирает тебя изнутри. Эта пустота земли, где уже не вырастит ни один цветок. Игорь это понимал. Только это он и понимал, но ничего не мог поделать. Его сад выжгло солнце. Теперь там пустыня.
Он заглянул под кровать. Коробочка стояла на месте, но открыв её, он ничего не обнаружил. Его стало знобить. Он упал на пол. Потекли слёзы, но он ничего не чувствовал. Его лицо стало мокрой маской без эмоций. Игорь просто хотел исчезнуть.
С улицы доносились звуки сирен скорой помощи и полиции. В спальне стояли фотографии Иры и Игоря. Они были счастливы. Они любили друг друга. Эта любовь была во сне. Какой-то приятный и ласковый сон. Но стоит открыть глаза, как всё обращается в туман.
Нос принюхался к её аромату. Отвращение к запахам исчезло. Взамен ничего не появилось. Он стал сплошной пустотой. Тёмной космической бездной. И не было даже малейшего намёка на звёзды.
Сергей Алехин
06.02.202512:04
Вам выложить вечером рассказ?
04.02.202513:37
ИСКУССТВЕННЫЙ НЕБОСВОД
Я видел сон: в нём ты и я,
(вернее я, а после ты,
ведь сон - искусство отражений,
и в том, кто смотрит есть черты
мои) мы были, ладно,
но в этом "мы" какой-то фарс,
во сне есть ты - пусть будет складно,
и дикий ветренный Пегас.
Я помню руки и молитву,
слова любви - твои слова,
пространство пробует палитру,
цветы и сад, в нём голова
из золота и кожи, вроде,
пусть будет Пан, пусть будет так,
во сне никто любить не может,
а если любит, то дурак.
Быть дураком, быть тем, кто может:
я губы пил твои, как мёд,
молился Господу: "О, Боже,
пусть этот сон... пусть не уйдёт,
пусть всё сломается в том мире,
что явью назывался, пусть
останусь блеском на сапфире
её ресниц.
Уйди же грусть!
Зачем пришла ты в сон мой святый?
Зачем несёшь дурную весть?
Я проклят - знаю, я распятый,
в том мире так же нет мне мест.
Дай мне её коснуться, право,
я не сворую сей восход,
любовь, как новый плод дурмана,
но даже яду нужен тот,
кто будет пить его и грезить
о той любви, что не должна
существовать, но всё же лезет
сквозь сон хрустальная слеза.
Алехин Сергей
Я видел сон: в нём ты и я,
(вернее я, а после ты,
ведь сон - искусство отражений,
и в том, кто смотрит есть черты
мои) мы были, ладно,
но в этом "мы" какой-то фарс,
во сне есть ты - пусть будет складно,
и дикий ветренный Пегас.
Я помню руки и молитву,
слова любви - твои слова,
пространство пробует палитру,
цветы и сад, в нём голова
из золота и кожи, вроде,
пусть будет Пан, пусть будет так,
во сне никто любить не может,
а если любит, то дурак.
Быть дураком, быть тем, кто может:
я губы пил твои, как мёд,
молился Господу: "О, Боже,
пусть этот сон... пусть не уйдёт,
пусть всё сломается в том мире,
что явью назывался, пусть
останусь блеском на сапфире
её ресниц.
Уйди же грусть!
Зачем пришла ты в сон мой святый?
Зачем несёшь дурную весть?
Я проклят - знаю, я распятый,
в том мире так же нет мне мест.
Дай мне её коснуться, право,
я не сворую сей восход,
любовь, как новый плод дурмана,
но даже яду нужен тот,
кто будет пить его и грезить
о той любви, что не должна
существовать, но всё же лезет
сквозь сон хрустальная слеза.
Алехин Сергей
08.02.202505:51
Я должен это тут оставить
07.02.202505:40
ГК
Голубая колбаса.
Папа спит в дубовой роще.
У меня его глаза,
потому иду на ощупь.
Мне каких-то двадцать шесть,
мне каких-то... Время. Время.
Я боюсь. Я в страхе весь.
Мир словами стройно меря,
упираюсь в красоту,
извергаю на бумагу
то, что есть в моём поту -
то есть сам я, где-то лягу
и усну горящим сном,
все стихи - молитвы к Богу,
он, скорбящий обо всём,
создаёт мою дорогу,
собирает голос мой -
это листья, ветви, морось,
то, что кажется горой,
а на деле скользкий полоз,
сеновал, полынь, ячмень,
кукуруза и скорлу́пы,
под глазами тень, сирень,
голос - это губы, зубы
и идея говорить,
звуки, музыка и грозы.
Я иду отцу дарить
две божественные розы.
Ах, какая красота!
Папа спит в дубовой роще -
голубая колбаса
время пробует на ощупь.
Сергей Алехин
Голубая колбаса.
Папа спит в дубовой роще.
У меня его глаза,
потому иду на ощупь.
Мне каких-то двадцать шесть,
мне каких-то... Время. Время.
Я боюсь. Я в страхе весь.
Мир словами стройно меря,
упираюсь в красоту,
извергаю на бумагу
то, что есть в моём поту -
то есть сам я, где-то лягу
и усну горящим сном,
все стихи - молитвы к Богу,
он, скорбящий обо всём,
создаёт мою дорогу,
собирает голос мой -
это листья, ветви, морось,
то, что кажется горой,
а на деле скользкий полоз,
сеновал, полынь, ячмень,
кукуруза и скорлу́пы,
под глазами тень, сирень,
голос - это губы, зубы
и идея говорить,
звуки, музыка и грозы.
Я иду отцу дарить
две божественные розы.
Ах, какая красота!
Папа спит в дубовой роще -
голубая колбаса
время пробует на ощупь.
Сергей Алехин
06.02.202518:06
В баре сидело четверо, плюс один бармен. За его спиной стояли бутылки с алкоголем. Из колонок доносилась музыка Stone Sour. На экране телевизора от ворот к воротам бесцельно носились футболисты.
Игорь сидел, попивая виски с колой, остальные делали тоже самое. Только круглолицый держал на весу стопку с водкой. Он опрокинул её в себя и продолжил:
- Это два дня назад было. Квартира на пятом этаже. Девочка. Родители на работе. У неё есть, - он кашлянул в кулак, - был кот. Думает: "Ну что в такую жару его дома держать?" Вот и решила выгулять кота. Нашла где-то у отца верёвку не особо толстую, намотала вокруг шеи бедного пушистика и давай спускать с балкона. Верёвка длинная. Думает, нагуляется блохастый, наиграется, а сама за ним смотреть будет. Спускает медленно вниз, ну, чтобы не ударился или верёвка не порвалась. Берегла она его. Спустила до асфальта. А кот гулять никак не хочет. Лёг и лежит. Таскала из стороны в сторону, а ничего не происходит. Привязала к батарее с мыслью, что пусть на воздухе отдыхает. Пошла мультики смотреть. Заснула. Уже вечер. Родители возвращаются с работы и видят сей ужас: их кот над землёй висит. Собаки уже принюхиваются. Народ собрался. Мать в обморок, а отец не знает что делать. Теперь весь район прочухал, что у девочки кот был.
Бар залился смехом. Игорь улыбнулся, допил виски и попрощался. Жуткая головная боль не отпускала ни на секунду.
Выйдя на улицу, он вдохнул в себя свежий ночной воздух. Мимо волочились будто бы уставшие автомобили. Над заведениями, в которых ещё гудела жизнь, висели неоновые вывески, что завлекали случайных прохожих: бар "Устрица", кафе "Пригоршня дяди Клавдио" и могие другие.
Мысли путались. Всё то, что сгорало с "теплом" в течении трёх недель, возвращалось обратно с новой силой. Если Игорь не забирал "солнце", то аппатия и тоска сжимали его своими чёрными руками, да так крепко, что ему казалось - это конец. Кроме того, он так же стал замечать психические и физические изменения в процессе отнятия или "холода", как это называли джанки, сидящие лишь на "солнце": выпадение волос, гниение зубов, потеря внимания, потеря памяти, выгнивание вен, агрессия, депрессивное состояние, неспособность принимать пищу. Иными словами: Игорь, вылезая на время из лужицы, тонул в вонючем болоте, в котором больше не квакали лягушки.
Он шёл по улице, пытаясь обходить светлые пятна, падающин с фонарных столбов. Свет сильно раздражал глаза. Рядом с мусорным баком его стошнило желчью и кровью. Нутро горело. Игорь блуждал от стены к стене, от лавочки к лавочке, пока не увидел знакомое лицо человека, выходящего из подъезда.
Он хромым шагом подошёл к нему.
- Никита, привет, есть что?
Мужчина в ветровке остановился и посмотрел сначала на Игоря, а затем по сторонам, убедившись, что никто не услышит.
- Привет, отстойно, мужик, выглядишь.
Пока Никита подкуривал сигарету, Игорь смотрел на спичку.
- У тебя есть ещё?
- Нет, всё скупили.
- А из запасов?
- Ты меня слышишь?
- Мне очень нужно. Меня херовит, я работу не могу никак найти. Спаси, брат.
- Знаешь сколько у меня таких братьев? И все как родные. Нет у меня ничего.
- Сука! - крикнул Игорь с бешенством в глазах, подлетев к барыге. - Мразь! Ты во всём виноват! Ты! Ты! Ты!
Не успев ответить, Никита почувствовал что-то горячее в животе.
- Это ты! Ты! Сука, ты! - орал Игорь, вонзая складной нож.
После десятого удара Игорь повалил истекающего кровью барыгу, начав обыскивать его карманы, носки и даже нижнее бельё. Не найдя пластырей, он завопил, как ребёнок, которого обманули с подарком на Новый год.
***
Игорь зашёл в квартиру, и уже в прихожей услышал аромат её парфюма, который он сам подарил, выбирая из сотни других ароматов. Но если раньше эти духи вызывали бурю воспоминаний, связанных с совместным посещением музеев, кинотеатров и прогулками по парку, то сейчас сладкий аромат не вызывал ничего, кроме отвращения и тошноты.
Игорь сидел, попивая виски с колой, остальные делали тоже самое. Только круглолицый держал на весу стопку с водкой. Он опрокинул её в себя и продолжил:
- Это два дня назад было. Квартира на пятом этаже. Девочка. Родители на работе. У неё есть, - он кашлянул в кулак, - был кот. Думает: "Ну что в такую жару его дома держать?" Вот и решила выгулять кота. Нашла где-то у отца верёвку не особо толстую, намотала вокруг шеи бедного пушистика и давай спускать с балкона. Верёвка длинная. Думает, нагуляется блохастый, наиграется, а сама за ним смотреть будет. Спускает медленно вниз, ну, чтобы не ударился или верёвка не порвалась. Берегла она его. Спустила до асфальта. А кот гулять никак не хочет. Лёг и лежит. Таскала из стороны в сторону, а ничего не происходит. Привязала к батарее с мыслью, что пусть на воздухе отдыхает. Пошла мультики смотреть. Заснула. Уже вечер. Родители возвращаются с работы и видят сей ужас: их кот над землёй висит. Собаки уже принюхиваются. Народ собрался. Мать в обморок, а отец не знает что делать. Теперь весь район прочухал, что у девочки кот был.
Бар залился смехом. Игорь улыбнулся, допил виски и попрощался. Жуткая головная боль не отпускала ни на секунду.
Выйдя на улицу, он вдохнул в себя свежий ночной воздух. Мимо волочились будто бы уставшие автомобили. Над заведениями, в которых ещё гудела жизнь, висели неоновые вывески, что завлекали случайных прохожих: бар "Устрица", кафе "Пригоршня дяди Клавдио" и могие другие.
Мысли путались. Всё то, что сгорало с "теплом" в течении трёх недель, возвращалось обратно с новой силой. Если Игорь не забирал "солнце", то аппатия и тоска сжимали его своими чёрными руками, да так крепко, что ему казалось - это конец. Кроме того, он так же стал замечать психические и физические изменения в процессе отнятия или "холода", как это называли джанки, сидящие лишь на "солнце": выпадение волос, гниение зубов, потеря внимания, потеря памяти, выгнивание вен, агрессия, депрессивное состояние, неспособность принимать пищу. Иными словами: Игорь, вылезая на время из лужицы, тонул в вонючем болоте, в котором больше не квакали лягушки.
Он шёл по улице, пытаясь обходить светлые пятна, падающин с фонарных столбов. Свет сильно раздражал глаза. Рядом с мусорным баком его стошнило желчью и кровью. Нутро горело. Игорь блуждал от стены к стене, от лавочки к лавочке, пока не увидел знакомое лицо человека, выходящего из подъезда.
Он хромым шагом подошёл к нему.
- Никита, привет, есть что?
Мужчина в ветровке остановился и посмотрел сначала на Игоря, а затем по сторонам, убедившись, что никто не услышит.
- Привет, отстойно, мужик, выглядишь.
Пока Никита подкуривал сигарету, Игорь смотрел на спичку.
- У тебя есть ещё?
- Нет, всё скупили.
- А из запасов?
- Ты меня слышишь?
- Мне очень нужно. Меня херовит, я работу не могу никак найти. Спаси, брат.
- Знаешь сколько у меня таких братьев? И все как родные. Нет у меня ничего.
- Сука! - крикнул Игорь с бешенством в глазах, подлетев к барыге. - Мразь! Ты во всём виноват! Ты! Ты! Ты!
Не успев ответить, Никита почувствовал что-то горячее в животе.
- Это ты! Ты! Сука, ты! - орал Игорь, вонзая складной нож.
После десятого удара Игорь повалил истекающего кровью барыгу, начав обыскивать его карманы, носки и даже нижнее бельё. Не найдя пластырей, он завопил, как ребёнок, которого обманули с подарком на Новый год.
***
Игорь зашёл в квартиру, и уже в прихожей услышал аромат её парфюма, который он сам подарил, выбирая из сотни других ароматов. Но если раньше эти духи вызывали бурю воспоминаний, связанных с совместным посещением музеев, кинотеатров и прогулками по парку, то сейчас сладкий аромат не вызывал ничего, кроме отвращения и тошноты.
06.02.202508:55
ЖИЛ-БЫЛ ПЁС
Голоса в голове, как дождь,
что стучит по окнам и крыше.
Ты меня никогда не найдёшь.
Ты меня никогда не услышишь.
Сколько в прошлом я пережил мук?
Сколько видел я глаз, что потухли?
А для жизни не хватит всех рук,
чтоб обнять своё счастье на кухне.
Для поэта тоска и беда -
это радость в солёные строки,
потому я сжигал города,
потому я выкрикивал звуки,
что похожи на зимнюю тьму.
Свою старость я встречу достойно.
Только вот одного не пойму:
почему мне от прошлого больно?
Улыбайся и смейся, дружок.
Пусть никто обо мне не узнает.
Все слова мои лягут на бок,
провожая собаку в сараи.
Пусть не понять я буду людьми.
Я привыкну, умру и забуду.
В другой жизни попробуй найди:
тебя ждать у поэзии буду.
Из одежды: слова, сапоги,
строки, рифмы и ритмика чуда.
Только дай мне коснуться любви,
когда звёздная сыпется пудра.
Улыбайся и смейся, дружок.
Пусть мечта моя не забывает.
Нарисуйте над телом кружок,
провожая до мрака сарая.
Сергей Алехин
Голоса в голове, как дождь,
что стучит по окнам и крыше.
Ты меня никогда не найдёшь.
Ты меня никогда не услышишь.
Сколько в прошлом я пережил мук?
Сколько видел я глаз, что потухли?
А для жизни не хватит всех рук,
чтоб обнять своё счастье на кухне.
Для поэта тоска и беда -
это радость в солёные строки,
потому я сжигал города,
потому я выкрикивал звуки,
что похожи на зимнюю тьму.
Свою старость я встречу достойно.
Только вот одного не пойму:
почему мне от прошлого больно?
Улыбайся и смейся, дружок.
Пусть никто обо мне не узнает.
Все слова мои лягут на бок,
провожая собаку в сараи.
Пусть не понять я буду людьми.
Я привыкну, умру и забуду.
В другой жизни попробуй найди:
тебя ждать у поэзии буду.
Из одежды: слова, сапоги,
строки, рифмы и ритмика чуда.
Только дай мне коснуться любви,
когда звёздная сыпется пудра.
Улыбайся и смейся, дружок.
Пусть мечта моя не забывает.
Нарисуйте над телом кружок,
провожая до мрака сарая.
Сергей Алехин
04.02.202513:37
(стих далее)
08.02.202503:52
В это утро я хотел бы процитировать великого:
"Поднимите мне веки."
Ибо сам я не вывожу.
"Поднимите мне веки."
Ибо сам я не вывожу.
07.02.202504:11
06.02.202518:06
СОЛОМА НА ВОЛОСАХ
В замочной скважине повернулся ключ - раздался щелчок, услышав который, Игорь трясущимися руками взял булавку и сделал небольшой прокол, в районе ещё влажной от перекиси водорода кожи, на запястье левой руки. Небольшое отверстие наполнилось кровью. Мужчина протёр эту зону комком ваты, которая при каждом прикосновении к проколу пачкалась, теряя облик белоснежного облака и уступая более ржавому оттенку, впитывая раз за разом новую порцию крови. После всех этих действий он той же булавкой проколол волдырь на квадратном пластыре: из него побежала густая, похожая на патоку, жидкость янтарного цвета. Этот пластырь ровно лёг на место новой ямы плоти.
В прихожую вошла его жена Ира. Она поставила толстый пакет на пол и, наклонившись, стала снимать свои туфли.
- Дорогой, я дома, - полетел нежный голос по всей квартире, - помоги с продуктами.
- Да, сейчас, - ответил Игорь, шустро убирая со стола вату, иглы, булавки, пузырёк с перекисью и скрепленную связку недавно приобретённых пластырей в деревянную коробочку, которую потом спрятал под кроватью.
Мужчина опустил рукава синего свитера, открыл несколько вкладок с сайтами о поиске работы на ноутбуке, сделал записи в толстой тетради, после чего отложил карандаш и вышел в прихожую.
- Родной, что так долго? - Ира подлетела к мужу, словно бабочка к цветку, и поцеловала его в щёку, оставив вишнёвый отпечаток губ.
- Работу искал.
- И как? Удачно?
- Вполне, сделал заметки для себя. Завтра буду звонить.
- Славно. А я ужасно устала. Сейчас приму душ, а ты пока разбери пакет, - она поцеловала Игоря в губы, - я скучала по тебе.
- Я тоже скучал. Кстати, горячую воду отключили.
- Ничего страшного. В такую жару это меня не сильно расстраивает.
Растёгивая молнию на юбке, Ира прошла в ванную комнату, оставив за собой тропинку влажных следов на паркете.
Игорь поднял пакет и отнёс его на кухню. Он уже убрал в холодильник салями, сыр, бутылку молока и десяток яиц, как вдруг всё его тело обвалокло приятное тепло. Появилось то самое чувство из детства, когда он грелся в лучах утреннего солнца. Кухня качалась из стороны в сторону. Кофеварка меняла не только свой цвет, переходя с жёлтого на зелёный, а с зелёного на синий, но и размеры, становясь то больше, то, наоборот, совсем крохотной. Все его переживания о поиске работы испарились. Апатия, из которой он не выходил уже больше недели, которую он так старательно скрывал от своей жены, исчезла. Его тело пронизывал свет и вибрации, что щекотали его физическую и духовную составляющие. Мир превратился в нежного и чуткого зверя, что, убрав свои коготки, тянет к Игорю пушистую лапу. Мужчина провалился в блаженство, держа в руке бутылку красного вина: кухня стала красивой, бокалы и тарелки приобрели изящные формы, а вся жизнь оказалась такой простой и понятной.
Игорь осознал то, что барыги района называют "тепло". И в этом "тепле" ему хотелось петь и любить. Он поставил на стол бутылку, и, не долго думая, скинул всю одежду на пол. Абсолютно голым он вошёл в ванную.
Шум воды скрывал присутствие Игоря. Он смотрел на слегка полноватое тело в душевой кабинке. Ира смывала с головы пену от шампуня, стоя к мужчине спиной. Мутная вода сползала вниз по плечам, по широким бёдрам, по упругим ягодицам, по ногам, исчезая в темноте слива. Ира виделась Игорю не женщиной, не женой, а богиней из цветущих садов Эдема. Он старался рассмотреть и объять каждую точку её тела, вдохнуть в себя каждый незримый куб аромата её кожи.
Мужчина открыл дверь душевой. Ира развернулась, дрогнув от неожиданности.
- Игорь?
Он прижался к ней всем телом и впился в губы.
***
- Ребят, ребят, слышали историю про кота и девочку? - спросил круглолицый, лысеющий мужик в очках.
- Нет, что за история? - заинтересовался молодой бармен с татуировкой черепа на шее.
В замочной скважине повернулся ключ - раздался щелчок, услышав который, Игорь трясущимися руками взял булавку и сделал небольшой прокол, в районе ещё влажной от перекиси водорода кожи, на запястье левой руки. Небольшое отверстие наполнилось кровью. Мужчина протёр эту зону комком ваты, которая при каждом прикосновении к проколу пачкалась, теряя облик белоснежного облака и уступая более ржавому оттенку, впитывая раз за разом новую порцию крови. После всех этих действий он той же булавкой проколол волдырь на квадратном пластыре: из него побежала густая, похожая на патоку, жидкость янтарного цвета. Этот пластырь ровно лёг на место новой ямы плоти.
В прихожую вошла его жена Ира. Она поставила толстый пакет на пол и, наклонившись, стала снимать свои туфли.
- Дорогой, я дома, - полетел нежный голос по всей квартире, - помоги с продуктами.
- Да, сейчас, - ответил Игорь, шустро убирая со стола вату, иглы, булавки, пузырёк с перекисью и скрепленную связку недавно приобретённых пластырей в деревянную коробочку, которую потом спрятал под кроватью.
Мужчина опустил рукава синего свитера, открыл несколько вкладок с сайтами о поиске работы на ноутбуке, сделал записи в толстой тетради, после чего отложил карандаш и вышел в прихожую.
- Родной, что так долго? - Ира подлетела к мужу, словно бабочка к цветку, и поцеловала его в щёку, оставив вишнёвый отпечаток губ.
- Работу искал.
- И как? Удачно?
- Вполне, сделал заметки для себя. Завтра буду звонить.
- Славно. А я ужасно устала. Сейчас приму душ, а ты пока разбери пакет, - она поцеловала Игоря в губы, - я скучала по тебе.
- Я тоже скучал. Кстати, горячую воду отключили.
- Ничего страшного. В такую жару это меня не сильно расстраивает.
Растёгивая молнию на юбке, Ира прошла в ванную комнату, оставив за собой тропинку влажных следов на паркете.
Игорь поднял пакет и отнёс его на кухню. Он уже убрал в холодильник салями, сыр, бутылку молока и десяток яиц, как вдруг всё его тело обвалокло приятное тепло. Появилось то самое чувство из детства, когда он грелся в лучах утреннего солнца. Кухня качалась из стороны в сторону. Кофеварка меняла не только свой цвет, переходя с жёлтого на зелёный, а с зелёного на синий, но и размеры, становясь то больше, то, наоборот, совсем крохотной. Все его переживания о поиске работы испарились. Апатия, из которой он не выходил уже больше недели, которую он так старательно скрывал от своей жены, исчезла. Его тело пронизывал свет и вибрации, что щекотали его физическую и духовную составляющие. Мир превратился в нежного и чуткого зверя, что, убрав свои коготки, тянет к Игорю пушистую лапу. Мужчина провалился в блаженство, держа в руке бутылку красного вина: кухня стала красивой, бокалы и тарелки приобрели изящные формы, а вся жизнь оказалась такой простой и понятной.
Игорь осознал то, что барыги района называют "тепло". И в этом "тепле" ему хотелось петь и любить. Он поставил на стол бутылку, и, не долго думая, скинул всю одежду на пол. Абсолютно голым он вошёл в ванную.
Шум воды скрывал присутствие Игоря. Он смотрел на слегка полноватое тело в душевой кабинке. Ира смывала с головы пену от шампуня, стоя к мужчине спиной. Мутная вода сползала вниз по плечам, по широким бёдрам, по упругим ягодицам, по ногам, исчезая в темноте слива. Ира виделась Игорю не женщиной, не женой, а богиней из цветущих садов Эдема. Он старался рассмотреть и объять каждую точку её тела, вдохнуть в себя каждый незримый куб аромата её кожи.
Мужчина открыл дверь душевой. Ира развернулась, дрогнув от неожиданности.
- Игорь?
Он прижался к ней всем телом и впился в губы.
***
- Ребят, ребят, слышали историю про кота и девочку? - спросил круглолицый, лысеющий мужик в очках.
- Нет, что за история? - заинтересовался молодой бармен с татуировкой черепа на шее.
05.02.202506:45
ХРУСТАЛЬНАЯ ВЯЗЬ
Я вижу свет, но что внутри?
Вернее, что в его основе?
И что родится на пути?
Полынь,
язык
и сгусток крови.
А я забыл себя. Я есть -
и это главное в начале,
так музыканта злая весть
угробит где-то на причале,
как отшумит гитарный бой,
когда дотлеет сигаретка -
есть голос пса, собачий вой,
ребёнок делится конфеткой,
а мне бы сна кусок и нить,
иглу, страницу, много ткани,
я по-другому хочу жить,
но что за жизнь
в границах спальни?
Я вижу свет, но что внутри?
Вернее, что в его основе?
Горит комета впереди.
Моё наследство в моём слове.
Сергей Алехин
Я вижу свет, но что внутри?
Вернее, что в его основе?
И что родится на пути?
Полынь,
язык
и сгусток крови.
А я забыл себя. Я есть -
и это главное в начале,
так музыканта злая весть
угробит где-то на причале,
как отшумит гитарный бой,
когда дотлеет сигаретка -
есть голос пса, собачий вой,
ребёнок делится конфеткой,
а мне бы сна кусок и нить,
иглу, страницу, много ткани,
я по-другому хочу жить,
но что за жизнь
в границах спальни?
Я вижу свет, но что внутри?
Вернее, что в его основе?
Горит комета впереди.
Моё наследство в моём слове.
Сергей Алехин
07.02.202517:03
НОЧНОЙ ВОР
Сворую ночь твою с луны,
и выпью звёзды без остатка.
Листва, как спящие миры,
в которых детская кроватка,
молчит, ржавея под кустом,
и отчий дом читает сказки,
но эти сказки о другом:
что есть лицо в пределах маски?
Что голос есть, когда молчишь?
Венозный холод лижет небо.
Я сплю в свету, со мною тишь.
Моя душа гуляет где-то,
слагает строки в пустоте -
в ней раньше
сердце
билось в клетке,
теперь там буквы
о мечте
и острый скрип
от табуретки.
Иначе звёзды не достать,
ведь я есть - вор,
отец был - тоже.
Но мы воруем,
чтобы спать
вы все могли
под тёплой
кожей.
Сергей Алехин
Сворую ночь твою с луны,
и выпью звёзды без остатка.
Листва, как спящие миры,
в которых детская кроватка,
молчит, ржавея под кустом,
и отчий дом читает сказки,
но эти сказки о другом:
что есть лицо в пределах маски?
Что голос есть, когда молчишь?
Венозный холод лижет небо.
Я сплю в свету, со мною тишь.
Моя душа гуляет где-то,
слагает строки в пустоте -
в ней раньше
сердце
билось в клетке,
теперь там буквы
о мечте
и острый скрип
от табуретки.
Иначе звёзды не достать,
ведь я есть - вор,
отец был - тоже.
Но мы воруем,
чтобы спать
вы все могли
под тёплой
кожей.
Сергей Алехин
07.02.202504:11
Еду на работу со звуками ада - что-то случилось с динамиками вагона, поэтому они издают скрежет и боль. Бедные старушки. Это всё за грехи ваши. Покайтесь, ибо конь бледный и всадник его следуют за вами. О, одна уже перекрестилась. Хорошо это. Хорошо.
06.02.202515:55
СОЛОМА НА ВОЛОСАХ (рассказ) - в 21:00
04.02.202515:36
Хочу манные биточки с ягодным киселём.
Көрсетілген 1 - 18 арасынан 18
Көбірек мүмкіндіктерді ашу үшін кіріңіз.