Господину моему Луцию Элию Сеяну, префекту претория, Диметрий, сын Эвбула, шлёт привет.
Я пишу из Галилеи, за тринадцать дней до календ апреля, в конце месяца Адар у иудеев, в год, когда Тиберий Цезарь Август в четвёртый раз занимал консульство.
Синедрион в Иудее тайно подстрекает народ против римлян, и я слышу от моих купцов, прибывших из Парфии: они привезли в Иудею мечи, а также большое количество копий и наконечников стрел.
Кроме того, в синагогах распространяются мятежные слухи — священники и книжники проклинают Пилата и римских солдат, вновь напоминая о знамёнах империи, которые были внесены в Иерусалим, чтобы разжечь народный гнев. В Иерусалиме, на Рыночной площади Нижнего города, проповедники собирают толпы, громким голосом выкрикивая обвинения против прокуратора и легионов, будто бы это святотатство уже оправдывает войну.
Каиафа, будучи назначен, обладает меньшим авторитетом, чем бывший первосвященник Анна, и едва удерживает равновесие.
А народ ожидает мессии, посланника своего бога, который, как они говорят, вернёт им их землю. Я слышал, как один из этих проповедников обещал толпе, что освободит иудеев от римского рабства так же, как их святой Моисей вывел их из Египта.
Я подозреваю, что их заговоры более серьёзны, чем докладывает Пилат. Волнения в Иудее могут ослабить Рим в Египте и Сирии, а парфяне, как во времена Аристобула, могут воспользоваться возможностью.
Я знаю, насколько сложно и неблагодарно давать советы тому, кто занимает высшее положение: ведь хотя советников у таких людей множество, когда речь заходит о будущем, среди них не находится ни достаточно мудрых, ни достаточно прозорливых.
Но я знаю, что ты, Сеян, человек, который своей мудростью способен проникнуть в замыслы иудеев и найти решение, достойное великого римлянина.
Что до меня, то я убеждён: насилие, которое любит Пилат, лишь ухудшит ситуацию. Бедные ненавидят богатых и легко поддаются мятежным речам; и разве, вместо отправки новых когорт, не лучше направить в Иудею человека, действующего под видом проповедника, с несколькими помощниками, который бы умиротворял народ мирными речами, подстрекал чернь против иудейской знати и готовил почву для захвата власти у них, чтобы удержать ситуацию без открытой войны? У меня есть на примете подходящий человек, рекомендованный Иродом Агриппой, который был воспитан в Египте в течение многих лет и хорошо подготовлен. Я наблюдаю за всем и ставлю тебя в известность".
Деметрий свернул папирус в аккуратную трубку, вложил свиток в бронзовый цилиндр, запечатал его и на клочке пергамента написал, с пометкой, «срочно» имя своего торгового партнера в Риме, кому и предстояло передать донесение Сеяну. За незначительную мзду, послание было отправлено в Рим через знакомого Деметрию курсиора, с которым они сошлись на доброй пирушке в Александрии и которому Деметрий оказывал время от времени мелкие услуги.
