— А ты уверен, что это хорошая идея? — рыцарь говорит очень тихо, почти что шепчет. Сжимает руку принца чуть крепче и идёт вслед за ним по коридору с красивой отделкой в стиле барокко.
— Всё, что связано с тобой — плохая идея, Модди, — Пугод хихикает всё так же тихо и немного ускоряет шаг. Им никак нельзя, чтобы заметили пропажу, особенно сейчас. Маленькие карманные часы аккуратно ложатся в руку, и Модди ещё раз проверяет время. Успевают. Слава богу успевают, иначе... даже думать не хочется, что эта проклятая знать сделает с ними за пропажу принца, главной фигуры бала.
Топот десятков ног людей, что всё ещё веселятся и кружатся в быстром вальсе, слышится где-то вдали. Пусть наслаждаются этим прекрасным вечером, отдыхают и веселятся. Только вот Пугода от них уже тошнит. От всех этих лживых улыбок, от элегантных дам и статных мужчин. Они ведь здесь только за деньгами и признанием, что ещё надо? Урвать себе драгоценные секунды внимания от именинника? Он не так хочет провести свой день рождения. Он не так хочет провести всю свою жизнь. Рука Модди сжимается чуть сильнее в безмолвной поддержке. Странно, будто чувствуют эмоции друг друга, будто чувствуют каждое биение сердца. Это так...так прекрасно. Такая успокаивающая, абсолютно чистая любовь.
Морозный осенний ветер заставляет мурашки пробежаться по коже. Они почти и не готовились к столь долгой поездке, но если не сейчас, то уже никогда. Пугоду теперь восемнадцать, бояться уже нечего, нечего терять. Парни несутся к коням, забываясь в мыслях о столь желанной свободе. О месте, где они не будут связаны проклятыми нормами общества и ужасными статусами. Сбежать. Куда угодно, далеко-далеко, только бы не здесь.
Пугод закидывает небольшую сумку на плечо. Тут мало, но хватит на первое время. А дальше... а дальше они разберутся. Сквозь все проблемы и невзгоды, главное что вместе. Он запрягает коня и уже готов взобраться, но его резко одёргивают. Настолько, что на секунду становится до невыносимого страшно, но сзади стоит лишь всё тот же Модди. С удивительно ласковым взглядом и тёплой улыбкой.
Пугод пропускает момент, когда тот встаёт на одно колено. Когда достаёт небольшую коробочку с кольцом внутри. Украшение довольно дешёвое, найденное явно наспех. Но сердце всё равно замирает, и, кажется, с секунды на секунду перестанет биться. Он тут же падает на колени следом, пачкая до неприличия дорогой костюм. Целует, будто в отчаянии, и шепчет тихое «да-да-да».
Пугод пропускает момент, когда Модди прижимает к себе так же ласково и очень крепко. Когда гладит нежно по волосам и надевает кольцо на тонкий палец.
Пугод пропускает момент, когда Модди в спешке помогает ему взобраться на коня и сам садится спереди.
Пугод пропускает момент, когда... когда сзади раздаются крики. Когда Модди что-то кричит, когда пытается гнать быстрее.
Пугод пропускает момент, когда Модди ведут на эшафот. Теперь нога принца прикована к ножке золотого сидения, а отец почти ласково кладет руку на плечо. Нет-нет-нет. Пожалуйста, нет. Взгляд Модди, последний взгляд, направлен чётко на него. Бывший рыцарь, его самый близкий и родной человек, смотрит так долго, и во взгляде читается всё та же безумная нежность. Губы Чата открываются в последний раз, чтобы прошептать тихое «Я люблю тебя». Оно теряется где-то в бесконечных криках разгневанной толпы, но Пугод слышит. Обручальное кольцо, что теперь висит на шее, обжигает неумолимым жаром. Противный скрип досок. Петля на шее любимого, его любимого, затягивается.
Пугод пропускает момент, когда по щеке стекает одинокая слеза.
