Хроники заката цивилизации

Ну понятно, в ресторан с господами пускали всех подряд, кто более менее чисто и опрятно одет был. Гражданин Степанцов, вы повесть «Шинель» читали? Помните, каким жизненным вызовом для мелкого служащего стала покупка обычной зимней одежды? Понятно, повесть написана несколько ранее десятого года, но и речь там не о крестьянине идет. А теперь внимание, вопрос: сколько стоило приобрести по тем временам среднезадрипанный фрак?

Последний пункт у Степанцова из моих любимых – кстати, сколько раз в течение 1910 года вашу родню пороли на конюшне? Это такой подкол на малограмотность оппонента, начнет визави рассказывать про порки на конюшнях, а крепостное право-то в это время отменили, порки были незаконным, уголовно наказуемым деянием. Вот только тут, гражданин Степанцов, есть нюанс: по свидетельству военврачей Первой мировой войны, порядка 10% рекрутов приходили в армию со следами телесных наказаний, то есть поротыми. А как так, а почему? А что ты боярину/дворянину сделаешь? Царю пойдешь жаловаться?

He was dressed in neat black broadcloth, cuffless trouser-legs crumpling over his boots, the coat fullskirted with wide lapels, a satin waistcoat framing the stiff white bosom of his shirt, a black silk handkerchief wound stockwise twice around the upturned collar and knotted loosely at the throat.

Он продолжал стоять, в изящных панталонах из черного тонкого сукна, надетых поверх обуви, широкополом пальто с широкими лацканами, сатиновом жилете, обрамляющем белую манишку, черном шелковом галстуке, дважды обернутом вокруг воротника и свободно завязанном под горлом.

На нём была аккуратная черная одежда. Прямые брюки без манжет, лёгкими складками опускались на туфли, сюртук с широкими лацканами, атласный жилет, закрывавший накрахмаленную белую рубашку и чёрный шелковый платок, дважды обернутый вокруг высокого стоячего воротника и завязанный у горла свободным узлом.