Мир сегодня с "Юрий Подоляка"
Мир сегодня с "Юрий Подоляка"
Труха⚡️Україна
Труха⚡️Україна
Николаевский Ванёк
Николаевский Ванёк
Мир сегодня с "Юрий Подоляка"
Мир сегодня с "Юрий Подоляка"
Труха⚡️Україна
Труха⚡️Україна
Николаевский Ванёк
Николаевский Ванёк
ʍᴇᴛᴀ-дʙиж avatar
ʍᴇᴛᴀ-дʙиж
ʍᴇᴛᴀ-дʙиж avatar
ʍᴇᴛᴀ-дʙиж
Отвлекающие сигналы киберпространства — мигающий красный огонек на смартфоне, тихо кричащее оповещение — работает как ингибитор транса... В таких условиях возможна только краткосрочная интеллектуальная работа. Только заключенные могут позволить себе читать книги: чтобы поучаствовать в двадцатилетнем исследовательском проекте, финансируемом государством, надо кого-нибудь убить.

#Марк_Фишер k-punk
Метамодернизм – это, разумеется, префикс «мета», что означает сразу три модуса: "наряду", "между", "после".
Новая структура чувства (метамодерн) располагается «наряду» (среди) более старых и даже более новых, но второстепенных структур чувства, Уильямс называл их остаточными и развивающимися. По мнению Аккера и Вермюлена, деятели искусства эпохи метамодернизма все чаще заимствуют разные элементы культуры с мусорной свалки Истории – это позволяет им взглянуть на настоящее и будущее по-другому. Быть «между» все еще означает не бинарность, но тот самый маятник, который постоянно раскачивается между крайностями. Наконец, «после». С точки зрения Истории, метамодернизм приходит на смену постмодернизму. Это звучит особенно странно, потому что авторы постоянно акцентируют внимание, что не собираются хоронить постмодерн. Тем более что метамодерн, возникая в 2000-е годы развился из самого постмодерна, «а потом сместил, самолично заняв место доминирующей культурной логики западных капиталистических обществ».

©А. Павлов
Депрессия – это нарциссическое заболевание. К ней приводит перенапряженный, болезненно перегруженный эгоцентризм.

#Бён_Чхоль_Хан
Нейросеть GPT‑4.5 прошла тест Тьюринга — она вполне может притворяться человеком

Исследование, проведённое Калифорнийским университетом в Сан-Диего, показало, что некоторые нейросети способны успешно имитировать человеческие ответы. В частности, это по силам GPT‑4.5 и Llama 3.1–405B, которые продемонстрировали высокую эффективность в ходе стандартного трёхстороннего теста Тьюринга. А вот GPT-4o не справилась с задачей.

GPT‑4.5 набрал 73%. То есть, эту нейросеть чаще принимали за человека, чем реального человека. Llama 3.1–405B получила 56%, а GPT-4o — лишь 21%.

Если участник эксперимента не может отличить человека от машины, это означает, что машина успешно прошла тест Тьюринга. Таким образом, GPT‑4.5 и Llama 3.1–405B продемонстрировали высокий уровень имитации человеческого общения.


#СМИ
31.03.202513:55
Сюжет погружает слушателя в мир Земли будущего — в общество победившей демократии! Все высвободившееся свободное время основная масса людей тратит не на творчество и созидание (как предполагали небезызвестные идеологи и философы), а на безделье, удовольствия (благо, наркотиков и развлечений — завались) и остальную ерунду.

Вдумчивый слушатель может задать вполне логичный вопрос: а разве в нашем мире подавляющая часть человечества не занимается также ерундой, по сути, в поисках комфорта и удовольствий? Возможно ли избежать подобного культурного тупика который описал Шекли? Оставим этот вопрос открытым. Пусть после прослушивания каждый сделает свой собственный вывод…

Роберт Шекли - Похмелье (аудиокнига)

#LowRead

Если интересует устройство общества, философия и мир, в котором мы живём — заглядывай.
Раздел будет пополняться.
Мы оказались в политическом ландшафте, в котором разбросано то, что Алекс Уильяме назвал «идеологическим мусором». Один из пороков левых заключается в беспрестанном повторении исторических споров, в тенденции все время возвращаться к Кронштадту или нэпу, вместо того чтобы планировать и организовывать что-то на будущее, в которое они действительно верят. Неудачи прежних форм антикапиталистической политической организации не должны стать причиной отчаяния, однако же следует расстаться с какой-то романтической привязанностью к политике неудачи, к удобной позиции маргинала, потерпевшего поражение. Кредитный кризис — это возможность, однако ее следует рассматривать в качестве предельно спекулятивного вызова, толчка к обновлению, которое не может быть возращением. Как весьма убедительно заметил Бадью, настоящий антикапитализм должен быть конкурентом Капитала, а не реакцией на него.
Антикапитализм должен противопоставить глобализму Капитала свою собственную подлинную универсальность.

#Марк_Фишер
В обществе предпринимательской фантазии лелеют ту иллюзию, что каждый может быть Аленом Шугаром или Биллом Гейтсом, хотя на самом деле вероятность подобного развития событий с 1970-х годов неуклонно сокращается — человек, рожденный в 1958 году, с гораздо большей вероятностью мог продвинуться вверх по социальной лестнице, например, за счет образования, чем рожденный в 1970 году. Токсины эгоистического капиталиста, которые наиболее опасны для благополучия человека, — это систематическое поощрение идей, будто материальное богатство — это ключ к самореализации, что только преуспевшие в материальном отношении являются победителями, причем доступ к вершинам открывается любому, кто готов достаточно упорно работать, независимо от семейных, этнических и социальных условий; так что, если вы проиграли, вы знаете, кого винить.

#Оливер_Джеймс
Актуальная правящая онтология отрицает любую возможность социальной детерминации психических болезней. Разумеется, сведение психического заболевания к химико-биологическому уровню точно соответствует его деполитизации. Представление психической болезни в качестве химико-биологической проблемы конкретного индивидуума приносит капитализму огромные прибыли. Во-первых, оно подкрепляет стремление Капитала к атомистической индивидуализации (вы больны по причине особой химии вашего мозга). Во-вторых, оно создает весьма прибыльный рынок, на котором торгуют своими препаратами мультинациональные фармакологические компании (мы можем вылечить вас при помощи наших ингибиторов обратного захвата серотонина).

#Марк_Фишер «Капиталистический реализм»
23.03.202515:05
Джеймисон уравнивает постмодерное «ослабление историчности» с «культурной логикой позднего капитализма», но не объясняет подробно, почему они синонимичны. Почему неолиберализм и постфордистский капитализм породили культуру ретроспекции и пастиша? Попробуем выдвинуть пару рабочих гипотез. Первая из них касается потребления. Возможно ли, что тяга к устойчивому и хорошо знакомому – это попытка компенсировать отсутствие солидарности и защищенности в эпоху неолиберального капитализма? Поль Вирильо писал о «полярной инертности», которая является следствием колоссального ускорения коммуникации – и одновременно его противовесом. Вирильо приводит в пример Говарда Хьюза, который 15 лет жил в одном гостиничном номере, постоянно пересматривая фильм «Полярная станция „Зебра“». Некогда пионер авиации, Хьюз стал ранним исследователем экзистенциального ландшафта, который впоследствии откроет нам киберпространство: чтобы иметь доступ ко всей истории культуры, больше не обязательно перемещаться физически. Или, как утверждал Берарди, напряженная и шаткая культура труда при позднем капитализме создает условия, где человек одновременно вымотан и перевозбужден. Сочетание нестабильных условий труда и доступа к цифровым коммуникациям приводит к перегрузке внимания. В таком состоянии пресыщения и бессонницы, утверждает Берарди, происходит деэротизация культуры. Искусство соблазнения требует слишком много времени, и, согласно Берарди, средства вроде «Виагры» восполняют не физический, а культурный дефицит: в ситуации критической нехватки времени, энергии и внимания нам требуются быстрые решения. Подобно еще одному примеру Берарди, порнографии, ретро обещает столь же быстрый и простой способ получить удовлетворение, идя по накатанной.
Другое объяснение связи позднего капитализма и ретроспекции затрагивает производство. Несмотря на все разговоры о новшествах и инновациях, неолиберальный капитализм медленно, но верно лишал и лишает деятелей искусства ресурсов, необходимых для производства чего-то нового. В Великобритании послевоенное государство всеобщего благосостояния и университетские стипендии являлись косвенными источниками финансирования большинства экспериментов в популярной культуре между 1960‐ми и 1980‐ми. Пришедшие им на смену идеологические и практические нападки на государственные услуги привели к жесткому ограничению пространств, где творческие люди были свободны от требования создавать что-то мгновенно-успешное. Когда общественное телерадиовещание коммерциализировалось, усилилась тенденция производить культурные продукты, похожие на те, что уже добились успеха ранее. В результате всего этого существенно снизилось время, свободное от работы и доступное для погружения в творческую деятельность. Если выбирать один фактор, наиболее способствующий консерватизму в культуре, то это существенное подорожание аренды жилья и ипотеки. Не случайно расцвет культурных инноваций в Лондоне и Нью-Йорке конца 1970‐х и начала 1980‐х (панк и постпанк) совпал с доступностью заброшенной и дешевой недвижимости в этих городах. С тех пор сокращение социального жилья, запрет на сквоттинг и непомерный взлет цен на недвижимость привели к значительному снижению временных и энергетических ресурсов, потенциально доступных для культурного производства. Но, пожалуй, только с наступлением цифрового коммуникативного капитализма этот кризис достиг крайней точки. Разумеется, описанная Берарди перегрузка внимания касается производителей так же, как потребителей. Для производства нового необходимо удалиться от некоторых вещей – например, от общественности, равно как и от уже существующих культурных форм, – но сделать это стало как никогда трудно в текущих условиях господствующего киберпространства и социальных сетей с их неиссякаемыми возможностями коммуникации и океаном видео на YouTube. Или, как это емко сформулировал Саймон Рейнольдс, в последние годы повседневная жизнь ускорилась, но культура, напротив, замедлилась.»

#Марк_Фишер «Призраки моей жизни»
Көрсетілген 1 - 12 арасынан 12
Көбірек мүмкіндіктерді ашу үшін кіріңіз.