Красная горка.
Девушки, собирались в лесу на поляне, водили хороводы, пели веселые песни про весну и Живу (кукушка представляет собой связующее звено между Живой и молодыми девушками), прыгали через ритуальный костер и устраивали небольшое символичное пиршество.
В этот праздник, можно было покумиться, то есть породниться душой с любым близким человеком. Для этого нужно было поцеловаться через березовый венок (береза — символ любви и чистоты у славян) и произнести следующие слова:
Кумись, кумись, роднись, роднись, у нас на двоих — общая жизнь. Ни радость, ни слезы, ни слово, ни случай — нас не разлучат.
В разных частях славянской Руси праздник имел собственные ритуалы и обычаи, но общей для всех оставалась идея кумления. Кумление происходило в один из праздников троицкого цикла (Вознесение, Семик, Троица, Духов день), иногда раньше — во 2-е воскресенье после Пасхи, т. н. Кумишное, Кумитное воскресенье. Сам процесс установления отношений кумовства назывался кумиться, кумиковаться, семичаться (от Семик).
Хороводница заводила хоровод и все за ней повторяли слово в слово заговор: "Здравствуй, красное солнышко! Празднуй, ясное ведрышко! Из-за гор-горы выкатайся, на светел мир воздивуйся, по траве-мураве, по цветикам по лазоревым, подснежникам лучами-очами пробегай, сердце девичье лаской согревай, добрым молодцам в душу загляни, дух из души вынь, в ключ живой воды закинь. От этого ключа ключи в руках у красной девицы, зорьки-заряницы. Зоренька-ясынька гуляла, ключи потеряла. Я, девушка (имярек), путем-дорожкой прошла, золот ключ нашла. Кого хочу - того люблю, кого сама знаю - тому и душу замыкаю. Замыкаю я им, тем золотым ключом, добраго молодца (имярек) на многие годы, на долгая весны, на веки веченские заклятьем тайным нерушимым".
Ярилу изображал кто-либо из жителей. Его украшали цветами и обвешивали колокольцами и бубенчиками, в руки ему давали колотушку, и все шествие сопровождалось стуком в барабан или лукошко. Но чаще, в других местах, все-таки Ярилу представляло чучело.
Праздник состоял в том, что ночью на холме над рекой жгли костры, угощались у костров, парни и девушки купались, потом бросались крашеными яйцами, придавая этому некий скабрезный смысл. Молодежь гуляла всю ночь,
Центральный момент ритуала — «погребение Ярилы», или «похороны Ярилиной плеши». Как пишет Пропп, «обряд его похорон обычно в точности соответствует обряду похорон Костромы». Однако есть одно существенное отличие: это отчетливая эротичность. Фаллическое чучело Ярилы — «с ярко выраженными мужскими атрибутами» — клали в гроб и «с плачем и воем» опускали в могилу. В Костроме Ярилу изображала небольшая кукла «с огромным детородным удом». Гроб с куклой старик в поношенном платье нес на руках, его сопровождали женщины, которые причитали и жестами выражали скорбь. Затем в поле совершалось погребение, после чего сразу же начинались игры и пляски. Иногда вылепленные из глины куклы (Ярилу и Ярилиху) разбивали и сбрасывали в воду.
Юноши, в свой черед, выходят на смотрины, совершающиеся на весеннем вольном воздухе, под зеленеющими навесами распускающихся деревьев. Бывает и так, что на месте «зеленых смотрин» происходит и самое рукобитье. Местами существует обычай (например, в Костромской губернии), позволяющий парням, в честь Матери-Сырой-Земли, обливать водой приглянувшихся им девушек. Кто обольет которую, тот за нее и должен свататься,- гласит обычное, нигде, кроме памяти народной не записанное, право.
Еще был обычай сходиться молодежи за околицей и водить там, на задворках, хороводные игрища, величая Весну-Красну. При этом наиболее удалые из парней влезают на деревья и прыгают с них наземь, перескакивают с разбега через плетни; а другие ходят вокруг сенных стогов или соломенных ометов и поют:
«Как из улицы
идет молодец,
Из другой идет красна-девица,
Поблизехоньку сходилися,
Понизехонько поклонилися.
Да что возговорит доброй молодец:
- Ты здорово ль живешь, красна-девица?
- Я здорово живу, мил-сердечной друг;
Каково ты жил без меня один?» и т.д.