Я боялась, что ты от меня трубку не возьмешь, — говорит. — Поэтому не позвонила…

Она сгребает пальцами толстовку у меня на груди. Дышит громко. Смотрит снова упрямо.

— Поцелуй меня, — просит.

Продолжая сжимать челюсть, я опускаю взгляд на ее губы…

В принципе, такое наплевательское отношение мне даже нравилось. Просто немного поражало то, как мать может относиться к собственной дочери. Словно и правда, хотела чтобы она исчезла.

Вернувшись в спальню, я переоделась в одежду Скарлет и, покинув особняк, потянулась, чувствуя ледяной ветер и снежинки, касающиеся щек. Приятный холод.

Ну что? Пора начинать.

— Вы такие красивые, — шепнул, когда Ясенька отпустила сосок и зевнула молочным ротиком. Я с величайшей нежностью коснулся розовой щечки. — Она так похожа на тебя, Лисенок.

— Глаза твои, — тоже шептала. — Плат, а ты кого хотел мальчика или девочку?

Да, я не смог определиться весь срок беременности, а по узи мы не хотели узнавать, сюрприз. Сейчас у меня был ответ.

— Девочку, конечно! Пацан у нас есть, вон Дан какой молодец!

Лейсан тихо рассмеялась, а потом почему-то заплакала.

— Лесь… — я напрягся. — Лисенок?

— Нет, ничего… Я просто очень люблю тебя. Очень-очень.

— Я тоже люблю вас, — обнял ее, держащую нашу дочь, — очень-очень.

Спустя минуту Денис хватает меня за руку. Переплетя наши пальцы, мы вылетаем из магазина, потому что нам вслед летят проклятия и обещания, что сюда нас больше не пустят.
У меня болят скулы от смеха.

Денис бежит очень быстро и тянет меня за собой, а я чувствую себя нашкодившей хулиганкой.

- Давай-давай, валим! Быстрее! - поторапливает меня Соколовский, словно за нами гонится наряд полиции.

Я включаюсь в его игру мгновенно и стараюсь не отставать, но мои ноги путаются между собой, потому что мне весело!

- Наташка, у меня сейчас шорты по швам разойдутся. Не могу, как хочу тебя...
Отрывистый шепот задевает правый сосок. Я открываю глаза и сталкиваюсь с безумным взглядом Дениса. Он смотрит на меня из-под темных ресниц расфокусировано и будто испытывая нечеловеческие страдания.
Это сносит мне голову.
Помогая себе руками, отталкиваюсь, вынуждая Соколовского отстраниться назад.
- Я... хочу сверху, — едва справившись с собой, шепчу и упираюсь локтями в матрас.
Приподнявшись на руках, Денис хрипло спрашивает:
- Что?
- Я хочу тебя потрогать. Хочу быть сверху, - повторяю я.
Это желание проросло во мне с корнями. Желание прикоснуться к нему зудело на кончиках пальцев со дня, когда увидела его подтягивающимся на турниках во дворе нашего дома...

Проходит еще секунда:
— Я тобой горжусь, — шепчет одними губами. — Ты правда лучший.
— Алекс, — меня отвлекает хлопком по спине один из стюардов. Время же, еще много процедур, которые нужно пройти,
Я отхожу от Марты, так и не сказав, что благодарен ей. Мне никогда и никто не говорил, что гордится мной. Раньше был уверен, что не заслужил еще эту желанную «гордость».

- Когда ты на меня так смотришь, мне хочется сходить туалет, — говорю сипловато.

Наташка давится. Вскидывает взгляд прикусывает губу, после чего спрашивает, и её тон... блядь, он игривый:

- В туалет? Пописать от страха?

- Нет. Передернуть от возбуждения.

Две секунды Кузнецова молчит, на третьей, мотнув головой, шумно выдыхает:

- Господи, Соколовский, ты неподражаем! Только ты способен опошлить невинное действие! Когда я смотрела на твои шорты, я всего лишь думала о том, что сегодня уже видела тебя в них...

- Ну да. Я и запомнил, что тебе они понравились, - не теряюсь с ответом я. - Поэтому решил, что стоит продолжить с момента, на котором мы остановились в раздевалке...

Я как ненормальная трогаю его рельефный торс. Снова тороплюсь, будто за спиной меня поджимает время. Беззастенчиво вожу ладонями по твердому животу, собирая пальцами его мурашки. Не оставляю без внимания ни один изгиб, ни одну выпуклость тела Дениса, кроме той на которой сижу...

Начинаю елозить...

- М-м-м... Наташ, - стонет Денис.

Он дышит очень быстро и шумно. Меня сводит с ума, как он приподнимает подо мной свои бедра и смотрит мне в глаза.

Вращаю своими бедрами активнее.

Я задаю темп, и я снова на той грани, что в любой момент разлечусь на атомы.

Но я так больше не хочу. Хочу его чувствовать. В себе.

Сама не поняла, как разговор перешел на меня.
- Со мной все хорошо, а вот твою рану нужно обработать, я ей займусь.
- Еся… - пытается остановить строгим голосом.
- Это моя работа. Я в ней неплохо разбираюсь, - не отступаю я.
- Еся, когда мы останемся наедине, я согласен в доктора и пациента, - наклонившись, негромко произносит он таким голосом, что у меня мурашки бегут по коже…